В погоне за химерой - Инна Робертовна Пермякова

Вера усмехнулась, сомневаясь, что машинки доживут до этого дня, но разуверять малыша не стала.

– А от себя я приготовила азбуку, по которой ты сможешь научиться читать, и несколько очень хороших книг из моего детства. Я очень хочу, чтобы ты тоже прочёл их, – сказала Вера.

– Ты научишь меня читать? – спросил Павлик.

– Конечно! Я ведь обещала тебе, – улыбнулась Вера.

– Ты настоящий друг! – воскликнул мальчик и под влиянием нахлынувших чувств бросился Вере на шею. – Я очень люблю тебя!

– И я люблю тебя, малыш! – Прижимая к себе этого чужого ребёнка, Вера испытала всю палитру чувств и впервые по-настоящему пожалела о том, что у неё нет детей.

Она всегда хотела детей, но сейчас всё было иначе. Раньше ребёнок представлялся Вере путём к достижению счастья. Когда она состояла в сложных отношениях с Андреем, Вере казалось, что с появлением ребёнка в их жизни всё бы изменилось. Каждый раз при задержке на несколько дней Вера бежала за тестами на беременность и с замиранием сердца ждала, когда же появится вторая красная полоска. Но этого не происходило. Много раз в своём воображении Вера рисовала радужные картины. Вот она узнаёт о своей беременности, сообщает об этом Андрею, видит, как его лицо светится от радости. Он хватает её на руки и кружит-кружит… Потом Вера представляла, как Андрей нежно поглаживает её большой живот, прислоняется к нему ухом и умиляется тому, как маленькие ножки пинаются внутри неё… Они выбирают вместе имя… Они счастливы… Вера понимала, что всё это было только в её воображении, на самом деле рождение ребёнка ничего не улучшило бы, а только раньше времени расставило всё по своим местам. Временами Вере хотелось иметь ребёнка, чтобы не чувствовать себя такой обделённой. Это желание становилось особенно сильным, когда Веру приглашали друзья или родственники на семейные вечера. Почти у всех её знакомых были дети, и только она приходила одна. Вере всё время казалось, что она ловит на себе сочувствующие взгляды, а шутливые высказывания в духе «Какая же ты счастливица! Ни от кого не зависишь, живёшь для себя!» воспринимала как ядовитые усмешки, имеющие одну цель – причинить ей боль. Но сейчас… Сейчас всё было иначе… Вера вдруг поняла, как сильно она хочет ребёнка. Не потому, что пора, не потому, что надо, не потому, что ребёнок должен что-то изменить в её жизни, а потому, что он сам счастье. Вера осознала это, глядя на Наталью и её сына. Наташа была заложником своей судьбы, в своей жизни она не видела ничего, кроме горя, отчаяния, нужды. Но когда она смотрела на Павлика, в этом, казалось бы навсегда потухшем, взоре Вера разглядела жизнь, разглядела цель и причину этой жизни.

Попрощавшись с именинником и его мамой, Вера и Ксюша ушли в свою комнату и легли спать. Вера долго лежала, уставившись в потолок, и её мысли бродили вокруг событий сегодняшнего дня. Ксюша тоже не могла уснуть, ворочалась в кровати и время от времени вздыхала. Ей было о чём подумать.

– Ксюш… – тихонько позвала подругу Вера. – Ты не спишь?

– Нет, – так же шёпотом ответила Ксюша.

– Я просто хотела сказать тебе… Если вдруг ты захочешь избавиться от ребёнка, подумай очень хорошо. Может быть, он станет самым лучшим, что могло случиться в твоей жизни. Мы с тобой достаточно поскитались в поисках счастья, может, именно сейчас оно отчаянно стучится в твою дверь, и потом ты никогда не простишь себе, что не впустила его в свою жизнь. – Вера ждала ответа, но Ксюша молчала. – Я знаю, тебе очень страшно. Страшно, что ты не справишься одна, что не сможешь дать ребёнку всё необходимое… Но ты не одна. Я не брошу тебя. А ребёнку нужна только ты, твоё присутствие, твоя любовь.

Ксюша неслышно заплакала в ответ, пряча лицо в подушку.

– Ксюш, подумай очень хорошо. Это твоё решение, твоя жизнь… Но прошу, не ошибись.

Глава 11

Вера сидела на холодном, влажном от росы валуне на берегу мирно колышущегося моря. Она чувствовала, как холод пробирается внутрь её тела, как её

начинает бить озноб, но не могла оторвать взгляд от завораживающего зрелища. Пробуждение древнего бога. Предрассветное небо у горизонта становилось алым, край кровавого солнца уже показался из воды, постепенно поднимаясь всё выше и выше из морских пучин во всём своём великолепии. Вера была охвачена восторгом и первобытным ужасом одновременно, каждая клеточка её тела трепетала, словно в ожидании чего-то. Вот-вот случится то, чего никто до неё не видел, то, ради чего она всю ночь просидела на этом постепенно отдающем своё тепло камне. Ожидание сводило её с ума.

Это будет поистине ужасно, но она должна это увидеть…

…Будильник разрывался протяжным писком уже несколько минут, но Вера никак не могла вырвать свой разум из глубин сна, весь её организм отчаянно сопротивлялся. Пробуждение было тяжёлым. Всю ночь снились кошмары. Наутро Вера не могла вспомнить ничего, кроме ярко-красного солнечного диска, словно бы навалившегося на землю. Сон закончился, а смутное ощущение тревоги сохранилось, какой-то необъяснимый суеверный страх предков, сидящий под коркой мозга.

Весь день всё шло наперекосяк, всё валилось из рук, и, когда вечером по дороге домой зазвонил телефон, внутренняя интуиция подсказала, что ничего хорошего от этого звонка ждать не следует. Номер не определился, Вера хотела уж было отклонить входящий вызов, но в последний момент передумала:

– Слушаю.

– Алло. Вера? – Связь была нечёткая, голос в трубке прерывался, но она сразу узнала его. – Вера, ты меня слышишь? – Да. Я слышу тебя, Андрей.

Весь мир закружился у неё перед глазами, земля уходила из-под ног, но голос Веры не дрогнул. Она уехала на другой конец земли и думала, что больше никогда не увидит и не услышит его, но Андрей нашёл её и здесь, нашёл, чтобы снова разрушить её устоявшийся мир. Веру вдруг охватила ярость, смешанная с болью и обидой.

– Зачем ты звонишь мне?

Она уже была готова отключить связь, но то, что услышала, заставило её остановиться. Вера слушала, не в силах произнести ни слова, её словно парализовало от полученной информации, ноги стали ватными, и она присела на бордюр.

– Господи, нет… Только не это… – Это было всё, что она могла сказать. Слёзы градом катились по щекам, дыхание перехватывало… – Пожалуйста, только не так… – Было неясно, взывала ли она в отчаянной молитве к Господу