Закон сохранения вранья - Галина Куликова

Первым, что увидела Вероника, когда открыла глаза, была улыбка Стаса. Это была хорошая улыбка. Вероника натянула простыню до самых глаз и пробормотала:

— Доброе утро.

Стаc наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Не хотел тебя будить, — сказал он. — Но мне нужно на работу. Ты дождешься меня? Вероника расширила глаза.

— А что? — принялся рассуждать Стаc, расхаживая по комнате и застегивая рубашку. — Ключей от дома у тебя нет, тетка вернется, насколько я понял, только в понедельник, соседи тебе не помощники…

Про жениха он не вспоминал, и Вероника была ему благодарна.

— Мне тоже надо заехать на работу, — солгала она. — Уладить дела с отгулами.

Она полагала, что Рыськину уже удалось вырваться на волю, он забрал машину и теперь поджидает ее около дома. В машине драгоценная сумочка. Только теперь Вероника поняла, что женщина без сумочки — все равно что рука без пальцев.

— Ах, черт! — неожиданно воскликнул Стаc, едва не облившись кофе. Что-то за окном привлекло его внимание. — Я совсем забыл…

— Да?

— Я совсем забыл, что должен приехать мой брат. Он наверняка на ногах не стоит. У него был долгий перелет, а в самолетах он никогда не спит.

— Он что, уже приехал? — Вероника села в постели.

— Не волнуйся, Паша не станет врываться в мою спальню, как только я открою ему дверь.

Вероника мгновенно оказалась на ногах.

— Господи, но что же я надену?! Ведь мое платье испорчено!

— М-да, — Стаc подошел и поцеловал ее в кончик носа. Настроение у него было потрясающим. Эта ночь оказалась не такой, к каким он привык. Не такой, как все подобные ночи.

— Какой у тебя размер брюк? А лишний ремень у тебя найдется? — Она заметалась по комнате.

— Открывай все подряд и выбери, что захочется. Я позвоню на работу, скажу, что задержусь на полчаса. А пока сварю кофе и напою вас с Пашей. Заодно познакомитесь.

Вероника в две минуты приняла душ, вытерла волосы и распахнула шкаф, чтобы найти себе что-нибудь приемлемое. Выбрала джинсы и сильно затянула их ремнем. Получилось смешно. Потом перекопала полку со свитерами и футболками. Справа, заваленная барахлом, лежала большая красивая коробка. Вероника не утерпела и заглянула в нее.

Заглянула и замерла. Потом медленно отодвинула вещи в сторону и придвинула коробку к себе. Открыла крышку и уставилась на ботинки, которые аккуратно лежали внутри. Шикарные ботинки. Комбинированная кожа трех цветов — от песочного до шоколадного, — наборный каблук и надменные узкие носы. Копия тех, что были на Тарасе Шульговском в день, предшествующий убийству его жены.

С первого взгляда становилось ясно, что ботинки носили — подошва была достаточно исцарапана и слегка стерты уголки каблуков.

«Буква С в записке, которую Татьяна Семенова унесла из номера Нелли Шульговской, скорее всего, означает именно „Стаc“, — отстранение подумала Вероника. — И ботинки, которые видела Инна Головатова, принадлежали ему же. Никакой несостыковки». Возможно, деловые партнеры ездили в командировку за рубеж и отоваривались в одном магазине. Или же им сделала презент какая-нибудь заинтересованная в сотрудничестве торговая фирма. Неважно. Важно, что существовало две пары ботинок.

Когда Паша познакомился с Вероникой, она показалась ему тихой и какой-то потухшей. Стаc, однако, ничего не замечал. Как всякий нормальный мужчина, он был поглощен новизной собственных чувств и откровенно упивался ими.

— Куда тебя подвезти? — спросил он, распахивая перед Вероникой дверцу своего автомобиля. Та невольно отступила.

— Никуда не надо, — через силу улыбнулась она. — Я прогуляюсь, тут недалеко. Ты же в центре живешь, забыл?

— Ладно, — Стаc обнял ее за шею и прижался носом к носу. — Вот тебе моя визитка, там все-все телефоны. Но лучше звони на мобильный.

Вероника сглотнула, испугавшись, что это получилось у нее очень громко и нервно. Интересно, называла она ему вчера салон, в котором работает? Сможет он ее найти? Впрочем, что это она? Если именно Стаc убил Нелли Шульговскую, он знает про нее все.

Она смотрела, как он отъезжает, и думала, похож ли он на человека в маске, который душил ее в подъезде? Или не душил, а просто хотел напугать? Конечно, если бы не записка, Вероника записала бы в главные подозреваемые Тараса Шульговского, а не Стаса. Не Стаса, от воспоминания о котором у нее кружилась голова. Однако буква С, которой подписался неизвестный, Тарасу совсем не подходила.

Рыськин действительно ждал ее в машине около подъезда.

— Ну, мать, ты и выкинула фортель! — воскликнул он после коротких судорожных объятий. — Хороший придумала планчик. Я готовился получить по носу от одного Марягина, а получил по зубам, по шее и два раза по почкам от парочки датых ментов. Им не нравилось, что нужно вернуть мне пистолет и еще — как я произношу слово «лицензия».

— Ося, не ной, это твоя работа! — строго сказала Вероника.

— Пожалуй, с тобой я заработаю не гонорар, а инфаркт, — пробурчал тот. — Кстати, где ты провела ночь?

— У подруги, — соврала Вероника. — Да, и еще: мне удалось познакомиться с Марягиным. Рыськин присвистнул.

— Расскажешь?

— Да там нечего особо рассказывать. Опять появился тот «Москвич», за рулем — женщина в зеленом. Поскольку я шла за Марягиным, он оказался ко мне ближе всех. И вытащил из-под колес.

— Ну, ты даешь — нитку тебе в шпульку!

— Ось, скажи честно: ты умеешь добывать сплетни? — Они поднялись в квартиру Вероники, и теперь она ходила по комнате, поправляя картины.

— Что ты еще придумала?

— Хочу знать, чем занялся Тарас Шульговский после смерти жены.

— Это я тебе и сам могу сказать — похоронами.

— Плохой повод для шуток, — одернула его Вероника. — Можешь покрутиться среди людей, поспрашивать, а?

— Среди каких людей? — искренне возмутился Рыськин. — Для того чтобы крутиться среди бизнесменов, я рожей не вышел. И денег у меня нет на крутеж.

— Потолкайся среди служащих «Супервтора». Придумай что-нибудь!

— Хочешь, чтобы я оставил тебя без надзора?

— Я буду дома, клянусь.

— Хорошо, я поеду, — проговорил Рыськин, всплеснув руками. — Что остается делать бедному слуге, когда у барыни приступ деспотизма?

— Бедному слуге остается подчиниться. Ось, только поезжай прямо сейчас.

Рыськин вздохнул и сказал:

— Ладно, поехал. Туда — не знаю куда. Он еще поворчал в коридоре, пока завязывал шнурки на ботинках.

— Если хочешь, — крикнула из комнаты Вероника, — я подарю тебе одну из своих картин!

— Спасибо, не надо! — быстро ответил Ося и, помолчав, добавил:

— Это слишком щедрый подарок.

Вероника вышла в коридор и увидела, что Рыськин стоит, завороженно уставившись на длинную стену, плотно увешанную обрамленными холстами.

— Скажи честно, что ты думаешь, когда смотришь на мои работы? — спросила она.

Ося открыл дверь на лестничную площадку и ответил:

— Что ты долго болела.

Быстро выскочил и захлопнул за собой дверь.

Как только он исчез, с лица Вероники мгновенно сползло оживленное выражение. Она легла на диван и потухшим взглядом уставилась в потолок.

— Вот это я влипла так влипла, — тихо пробормотала она. Ей не хотелось думать или двигаться, и она не думала и не двигалась до тех пор, пока не зазвонил телефон.

— Это я, — сообщила трубка бодрым голосом Рыськина. — Узнать удалось очень немного. После смерти жены Тарас Шульговский сильно страдает. Его скорбь не демонстративна, но видна невооруженным глазом. И вот такой еще удивительный факт. Каждую ночь, как стемнеет, Тарас приезжает в редакцию журнала «Женский досуг» и по несколько часов проводит в свежеотремонтированном кабинете жены. Что он там делает, никому не известно. Женщины считают, что скорбит. А мужчины — что он там прячет какие-то ценности или важные бумаги.

— Интересно, — пробормотала Вероника. — Бумаги… Может быть, он прячет какие-то бумаги от своего партнера по бизнесу? А? Надо бы посмотреть, Ося, чем он там занимается по ночам!

— Это я, что ли, должен поглядеть?

— Не ты, а я. Вернее, мы. Ты ведь все равно постоянно рядом.

— Мне за это заплатили, — проворчал Рыськин. — И как ты собираешься попасть в редакцию? Ну, допустим, те типы, которые проверяют документы на этажах, ночью не несут службы. А вот внизу, на входе, круглосуточная охрана, уж поверь моему опыту. Как ты просочишься внутрь?

— Это же элементарно! Мы придем в редакцию вечером, как в прошлый раз, помнишь? И где-нибудь спрячемся. Ты должен быть знаком с этим приемом благодаря мировому кинематографу.

— А потом придет Тарас, а мы ка-ак выскочим! — дурашливо подхватил Ося.

— Мы не выскочим, а подсмотрим, что он будет делать. Вдруг он оттуда звонит кому-нибудь? Или с кем-то там встречается? Тайно?

Рыськин закатил глаза:

— Женское детективное расследование! Может быть, ты откроешь собственное частное бюро? Народ к тебе так и повалит. Особенно если ты повесишь в холле парочку своих буратин с отрубленными головами.