Война 2011. Против НАТО. - Федор Березин

— Да не тратьте вы на него пули, Гаврилович, — снова встревает Парфенюк. Он же…

— Закрой рот, рядовой! — рявкает Беда так, что Сергей вздрагивает. Потом он снова лупит водилу прикладом и, пока тот корчится, поясняет, приблизив лицо к Парфенюку: — Хочешь, Сережа, чтобы я и правда вынужден был его шлепнуть? Чего уже несколько раз обращаешься по именам? Даже этот тупица запомнит, понимаешь? И турки из него выпотрошат. А у них с ментами Вась-Вась, забыл? Хочешь, чтоб пока мы тут бродим, к моей Нельке пожаловали и заломили ручки? В милиции же списки всех служивших и…

— Я понял, Дмитрий… Молчу… — Твою…

Беда разворачивается к водиле. — Слушай, шофер. Ты меня запомнил? Впрочем, лучше не сильно запоминай. Лучше ты ничего и никого не видел. Но знай, если еще раз попадешься на ниве сотрудничества с захватчиками — пеняй на себя. Будешь сдыхать у меня полчаса минимум. Вспомнишь всю свою бестолковую жизнь. И о совести подумай. Ты не в курсе, что есть такая, но, может, вдруг проявится. Турки-то рано-поздно свалят. Как будешь вспоминать о взаимном вареве? И учти, работяги остальные тоже ведь не без глаз. Будешь получать на орехи, как только попадешь в подворотню. Да и власти, они ж такие: сами себе простят, а тебя, простодыру, возьмут на заметку. Будет у тебя в карточке особая черная метка, типа: «Не надежен. Потенциальный предатель». Впрочем, и не потенциальный даже. Подумай. А дабы думалось лучше…

Приклад «Калашникова» лупит крановщика уже совершенно не шутя, причем дважды. Похоже, водила без сознания.

— Отвяжи его, — командует Беда Парфенюку. — И сваливаем, покуда не очнулся и не запомнил, в каком направлении мы драпанули.

37. Детектив

От сумы до тюрьмы, как говорится. Но еще, оказывается, и до детектива. Считанные часы… о, даже всего час назад… Георгий Полеводов ведать не ведал о таких приключениях. Сейчас он не на летном поле, а сидит за рулем в своем родимом «жигулике». Мотор заведен, но машина не едет. Он ждет.

Здесь, около аэровокзала, все до странности в норме. Нет никакой паники. Конечно, народ несколько возбужден, но ничего особенного. Вот что делает простейший вывод из физики — «согласно обратному кубу мощности». Там, вблизи лайнера, наверное, даже автомобили, что полегче, переворачивало, а здесь окна ростом в половину здания, и хоть бы одно лопнуло. Благо сам Полеводов тогда не стоял, а осуществлял съемку полулежа: как автоматный, а то и пулеметный огонь творит из людей ломаные манекены, он доподлинно наблюдал; не стоило подставляться. Поэтому его не опрокинуло и не искалечило. А вот почему он вместо того, чтобы броситься помогать раненым и обожженным — по логике вещей таковые должны были появиться в приличном количестве, — кинулся, ноги в руки, обратно к аэровокзалу, это другая, параллельная история.

Пожалуй, не более чем за секунду до взрыва он краем глаза заметил, что в его сторону, полуприсядью, направился один из крупногабаритных ребятишек спецбатальона. Может быть, он собирался и не к нему, а просто отлить в сторонке, кто знает? Однако не исключено, некий бдительный начальник велел разобраться с неопознанным хронистом происходящего. И потому, когда грохнуло и, уж теперь точно, все пулеметчики отдали богу душу, Георгий Полеводов вскочил на ноги и рванул что есть силы.

Он как-то смутно помнит, каким манером преодолел все аэровокзальные закоулки, — сильно запыхался: все же до места взрыва было километра два Тем не менее, очутившись на сиденье совершенно целехонькой «шестерки», он меняет план. В самом деле, он, конечно, может сейчас рвануть в редакцию, переполошить всех новостью о подорвавшемся лайнере, красочно описать кучу загадочных происшествий: террористы, стрельба, американский военный лайнер, убитые на глазах женщины. Но что из того? Как все это объяснить? И к кому обратиться за пояснениями? А если уж, все едино, обращаться, то не окажется ли он в хвосте очереди из спецкоров более солидных изданий?

Потому теперь он готовится к преследованию. Первичная идея о том, чтобы гнаться за пожарными: ведь должны же они выехать обратно, когда у них кончатся вода, пена, или чего другое в этом роде? Однако что он может такого выведать у борцов с огнем, чего сам не видел? Репортажи о доблести, конечно же, заслуживают внимания, но с третьей страничкой газеты — ибо первую и вторую для репортажа «Скромные герои нашего города» не выделят — вполне получится поработать и задним числом. Потому он решает преследовать какую-то из «Скорых». Ведь должны же будут раненых везти в какую-то больницу? Да и погибших тоже. Но вторые менее интересны. У них вряд ли получится взять интервью. А вот среди раненых могут случиться не только «тяжело», но и «легко». Почему бы не попробовать с ними переговорить первому из всех журналистов? Ведь заложники наверняка в курсе, откуда вылетел этот несчастливый «Боинг».

Так что детективная история продолжается.

38. Психотерапевтическое лечение

В период так называемого застоя, ныне преданный хлипким, умственно неполноценным поколением, Советский Союз совершил неохватное беглым взглядом количество технопрорывов. Ясный пень, поскольку руководили им в те годы уже не совсем гении — тоже рецессия властных структур, — но все же люди практичные и к тому же хорошо помнящие настоящее военное ЛИХО, то основное количество прорывов пришлось на милитаристскую сферу. А куда денешься? В условиях рысканья по океану авианосных ударных групп с сорока носителями ядерных БЧ на каждую взлетную палубу решение других проблем временно передоверили фантастам: это ведь их ниша — описывать достаток и приволье будущего коммунизма, когда все радиоэлектронные мечи переплавлены на орала, а также в мирную звездолетонавигационную утварь. «Товарищ планетоштурман, а подайте-ка мне тюбик с ананасовым соком, очень он мне по душе в этой жаре Бетельгейзе». И, конечно, простому советскому студенту завидно: у него только томатный сок по десять копеек с бесплатной досолкой, а гранатовый по тридцать шесть уже сильно кусается — на такие деньги можно в кино сходить, а на два стакана — с девушкой. И, конечно же, сок наверняка был бы по двадцать две, как и покрытое шоколадом мороженое «Ленинградское», однако вовсе не товарищ, а господин Бжезинский не зря точит лясы с президентами на отвоеванной у индейцев лужайке для гольфа. План «А»: превзойти СССР по военной мощи и сделать из его территории большую, некоторое время непригодную по назначению из-за насыщения радионуклидами, автостоянку. План «Б»: в случае провала плана «А» хотя бы затормозить экономический рост, ибо неизвестно, как в других местах, а в пределах Солнечной системы ничто не происходит из ниоткуда, но зато весьма бойко уходит в никуда — допустим, в неумеренные военные траты Здесь не помогает даже бухгалтерская чехарда с наперстками: «Сколько стоит этот танк, товарищ министр? А, узнать нельзя, ибо шасси прошло по реестру в Министерстве сельхозтехники, ствол по тяжелому машиностроению, а приборы наблюдения по точмашу? Как насчет суммирования? Что? У вас не хватает допуска?» Однако мы тут о прорывах, а не о том, где и почему Soviet Union глотнул поднесенного яду, а хирурга, способного сделать пару быстрых спасительных движений скальпелем, поблизости не нашлось, — только дрожащие пинцеты с ватой: «Куда ее прикладывать-то?» — «Уймитесь, уже не надо — помер в расцвете сил. Закопайте где-нибудь, оркестра не будет. Оказывается, покойничек-то скромный-скромный, а наследство-то — ничего так. Вон сколько претендентов повыскакивало из табакерки. Делють».

Прорыв в области подвижных зениток Частный случай — ЗРК «Тор». Все лекарства против летающих паразитов в одном флаконе, на едином шасси, в прочном корпусе под броней. Защита от ОМП — как водится. Башня крутится туда-сюда, а поверху ее еще и антенна кругаля нарезает. Кроме нее фазированная антенная решетка. Впаяна в башню заместо ствола. ФАР на «Торе» — это своя собственная технологическая революция: число штырей-директоров несколько десятков, эффект — как от тысячи. Американец, сообразивший такую цацу, уже скупал бы офисы в то время еще не рухнувшем бизнес-центре под новую «ІВМ», но у наших конструкторов нет времени на эту капиталистическую мишуру. Они просто радешеньки сэкономить родимой стране полтриллиона рублей, дабы билеты в детский кинотеатр оставались по десять копеечек А еще они переживают за армейские части на марше. Превосходство НАТО в истребителях-бомбардировщиках требуется компенсировать, причем экономным способом.

Вес гусеничного чуда как у Т-34, однако оно просеивает небо на предмет наличия-отсутствия F-15 на дальности двадцать семь км, геликоптера «Апач» на двадцать, комара БПЛА на пятнадцать. Затем оно вычищает небо от всего этого. Правда, на чуть меньшей дальности. Ракеты выскакивают прямо из башни, идут к цели по две, а всего их в наличии восемь штучек. Уверенно покоятся на пороховых катапультах. Если враг особо хитер и умеет запускать противорадиолокационные «Шрайки» и прочее по списку, «Тор» успевает осуществлять перехват и таких гостинцев тоже. «Тор» просто-таки лучший в мире бульдозер очистки малых высот. Вернее, был бы лучшим. Но русские умельцы-конструкторы не позволяют себе дрыхнуть в неге даже после победы в соцсоревновании. Их мысль неуемна, а тяга к совершенству неумолима. «Тор» только-только успевают поставить на поток, а в полигонном загоне уже разминает гусеницы «Тор-М1». Между образцами не более десяти лет, и издали они похожи даже не на двоюродных, а на родных братишек, однако такую эволюцию начинки и параметров во времена зарождения пулеметов «Гатлинги» и «Максимы» проходили за полвека. Конечно, теперь этот советский бросок с препятствиями принято именовать «Застой». Фокусники-перестройщики приоткрыли нам веки. «Сейчас я загляну в шляпу и достану вам большого жирного…» Однако все тянется, тянется за руками бесконечная лента с надписями-объяснилками: «Разоблачение культа», «Тоталитарное прошлое», «Возврат к общечеловеческим ценностям», «Программа 500 дней», «Демократический выбор»… Не стоит засорять голову окончательно.