Окончательный диагноз - Джеймс Уайт

Хоррантор подошел и остановился в ногах у Морредет. Перевязанная ножища тралтана осторожно касалась пола. Он устремил взгляд каждого из четырех больших выпуклых глаз соответственно на Морредет, Бовэба и Хьюлитта, а один почему-то – в сторону сестринского поста. Дутанин прошел мимо тралтана и встал напротив Хьюлитта по другую сторону кровати кельгианки. Дутанин походил на сказочного кентавра. Хьюлитт задумался о том, что означают неровности шерстяного покрова на темно-зеленом теле дутанина. Шерсть у того росла какими-то клочками. Что это – болезнь или так и должно быть? А белая полоска, которая начиналась на макушке и, расширяясь, тянулась вдоль хребта, переходя затем в длинный пушистый хвост? Тоже нормально? Или от болезни? Хьюлитт решил не интересоваться. Дутанин присел на задние ноги, средними облокотился о край кровати. Оба его глаза, способные смотреть только в одном направлении, уставились на Хьюлитта.

Хьюлитт растерялся, но, взяв себя в руки, представился и вкратце поведал о своих проблемах. Больше ему ничего в голову не приходило, ведь все, что было между ним и этими чудищами общего, – так это некий набор симптомов.

Хоррантор издал низкий, похожий на стон звук, который, вероятно, выражал сочувствие, и сказал:

– Мы-то хоть знаем, что с нами. Если врачи не знают, что с тобой, а ты себя хорошо чувствуешь, они нескоро придумают, как тебя лечить.

– Это точно, – подтвердил Бовэб. – Тут успеешь соскучиться. Если, конечно, не найдешь, чем себя развеселить. Ты азартный, пациент Хьюлитт?

Не дав Хьюлитту и рта раскрыть, вмешалась Морредет:

– Знаешь, Бовэб, даже кельгианин – и тот не стал бы вот так сразу брякать что попало. Хьюлитт знает, как играть в карты, но не умеет играть ни в «красоток», ни в скремман. Мы, конечно, могли бы его научить играть в эти игры, но, может быть, он сам хотел бы научить нас играть в те игры, которые знает он?

– Тогда у вас будет преимущество, пациент Хьюлитт, – намекнул Хоррантор, развернув один глаз к землянину. – С такими соперниками, как мы, вам бы это не помешало.

Эти существа явно считали себя опытнейшими картежниками, у Хьюлитта появилось искушение взять да и запудрить им мозги правилами сложной и запутанной партнерской игры – виста. Нет, не виста, лучше – бриджа. Но если они не врут, если они действительно классные игроки, то долго пудрить им мозги не удастся.

– Я бы лучше поучился играть в ваши игры, – ответил Хьюлитт. – И потом, я вовсе не думал, что мне тут понадобятся земные карты, и не захватил их с собой.

– Не понадобятся, – ухмыльнулся Бовэб, слазил передней ногой в карман короткого фартука – единственного предмета одежды – и вытащил толстенную колоду карт. – Когда кому-то нужны карты, их выдает Летвичи – просит, и их приносят в палату с рекреационного уровня для сотрудников. Мы своими именно так и разжились. Для начала сыграем несколько конов скреммана в открытую, чтоб ты понял, что к чему. Только давай поскорее начнем. Морредет, подвинься немного, чтобы было где разложить карты.

Кельгианка поджала лапки, и от этого буква "S" – тело – стала больше похожа на настоящую букву. Затем она приподняла верхнюю часть туловища, увенчанную остроконечной головой, и нависла над освободившейся частью кровати. Хьюлитт, Хоррантор и Бовэб уже заняли свои места, когда тралтан оповестил партнеров:

– Сюда идет Летвичи. Что это ей от нас надо сейчас? Может, кто-нибудь должен лекарство принимать?

– Пациент Хьюлитт, – проговорила Старшая сестра, остановившись около кровати так, что оказалась между Хоррантором и Бовэбом. – Я очень рада тому, что вы начали общаться с другими пациентами. Лейтенант Брейтвейт, узнав об этом, тоже непременно порадуется. Однако я должна предупредить вас о том, – продолжала Старшая сестра, – что в госпитале существуют правила, регламентирующие групповую активность пациентов. В игры позволяется играть исключительно ради развлечения. Запрещается производить обмен личными вещами, деньгами, имеющими хождение в Федерации, и выдавать друг другу какие-либо долговые расписки. Вы находитесь в компании с цивилизованными хищниками, пациент Хьюлитт, и мою мысль лучше всего выражает землянская поговорка «овца среди волков». Прошу вас, не волнуйтесь слишком сильно, если ваш монитор вдруг начнет подавать сигналы тревоги. Кроме того...

Зеленая бесформенная лапка нырнула в карман, укрепленный снаружи защитной оболочки, и вынула оттуда небольшую пластиковую коробочку, которая тут же упала на кровать рядом с Хьюлиттом.

– Представители вашего вида, – заметила Летвичи, – пользуются этими предметами для удаления остатков пищи, застревающих между зубами после еды. Не сомневаюсь, вы найдете для них другое применение. Желаю удачи.

После ухода Старшей сестры первым заговорил Бовэб.

– Зубочистки, целая коробка! – воскликнул дутанин. – Давайте поделим полкоробки на всех. Хьюлитт, да ты у нас миллионер!

Глава 11

Поначалу игра показалась Хьюлитту сложной, но потом он освоился, хотя в колоде было целых семьдесят пять карт, по пятнадцать каждой из пяти мастей. Масть отличалась знаками и цветом: синие полумесяцы, красные копья, желтые щиты, черные земли и зеленые деревья. Самыми старшими картами в каждой масти были Правители, их Супруги и Наследники, за которыми в нисходящем порядке следовали карты с цифрами от двенадцати до единицы. В отличие от знакомых Хьюлитту карточных игр, в которых старшей картой всегда являлся туз, здесь он назывался «бедняком» и служил самой младшей картой – за исключением тех случаев, когда на руках у игрока было по двенадцать карт одной масти. Этой комбинацией можно было побить одну из трех старших карт.

У игры существовали исторические и социально-политические предпосылки – так объяснили Хьюлитту партнеры по игре. Комбинации самых маленьких и самых старших карт, помимо Правителей, символизировали народное восстание, дворцовый переворот или (в наши дни) успешное возобладание одной корпорации над другой. Особую ценность имели комбинации трех, четырех или пяти карт разных мастей одного и того же значения. Если тебе вместе с ними выпадала еще и десятка, то такая комбинация била сразу двух Правителей соперника. Существовали и другие комбинации с числовыми картами и картами-"картинками", с помощью которых можно было побить отдельные карты соперника или комбинации, но Хьюлитт понял: чтобы усвоить все комбинации, ему потребуется время.

Во время первых трех конов партнеры имели право прикупать по одной дополнительной карте, но всякий раз обязаны были сбрасывать либо ее, если она оказывалась ни к чему, либо еще какую-нибудь лишнюю карту. Затем они могли выкупать карты у банкующего, именуемого Правителем игры, поднимая при этом ставки. Пользующиеся прикупом либо имели на руках плохие карты и не желали понапрасну тратить деньги, либо, наоборот, получали при сдаче хорошие комбинации и не желали ничего менять.