Встретимся в Загсе или на небесах (СИ) - "Iva River"

По случаю вечеринки приятель припас для мужчин «Парадиз», а для дам — «Лэнди Дезир», который, правда, никто кроме меня пить не стал. Девчонки предпочли коньяку наш уникальный «Мускат», по случаю добытый тем же запасливым Сашкой в знаменитых винных погребах «Массандры».

— Санечка, да ладно, что ты придираешься? — вступилась Галка за обслуживающую наш стол милую, но не слишком расторопную девушку.

Мы расположились в малом банкетном зале, практически невидимые для других посетителей клуба. Нам общий зал тоже не было видно, лишь край танцплощадки, находящейся чуть в стороне от нашего закутка.

Вероятно, по причине отдалённости этого места от основных путей, официантка к нам постоянно запаздывала, чем слегка нервировала Сашку, как организатора мероприятия. Если бы были только свои, он бы и внимания на такую мелочь не обратил, хотя в одном мой друг безусловно прав — за рубежом подобный работник в два счёта бы место потерял. Правда, и платят там, конечно, в разы больше. Может, в этом и кроется причина нашей извечной русской лени? Чего напрягаться, если всё равно получишь гроши?

— А я тоже считаю: гнать таких поганой метлой! — подключился прораб, недовольно указав на переполненные пепельницы.

— Да перестаньте вы, — поддержала я Галкину позицию. — Курите поменьше, и будет вам счастье. Может, у девушки неприятности какие-то, мало ли…

— Неприятности надо за дверью оставлять, если сам не хочешь там оказаться, — скривился прораб. — Пойду, пожалуй, выскажу претензию администратору.

И он действительно пошёл, несмотря на наши вялые протесты. А когда вернулся, девушка-официантка забегала как рекламный заяц, питаемый мощной батарейкой.

Турчинский задерживался на службе, а потом и вовсе позвонил извинился, что они прийти не смогут, так как его срочно отправляют в командировку.

Ну и слава богу. Ну их, этих Турчинских, от греха подальше…

Я глянула на напряжённо ёрзающую до этого подругу, которая еле заметно вздохнула и наконец смогла расслабиться.

Наташка сидела между Сашкой и Саввой, дальше — я, а рядом со мной — постоянно припадая мне на ухо, чумной прозаик Иван. На удивление быстро оправившись от нашей неудачной встречи на помойке, он успел настрочить продолжение и теперь торопился со мной поделиться.

Из-за болезни котов я давно не виделась с Саввой, и с куда большим удовольствием пообщалась бы с ним, но Ваня, принявший на грудь, болтал без умолку, не давая мне переключиться на беседу с дизайнером.

Я безропотно выслушала, как Розалия перетащила к себе в усадьбу Педрино семейство (их собственная хижина сгорела дотла, а дон Инфанте, к всеобщей радости, скончался под забором) и трепетно выхаживала его самого — хромого и ослепшего на один глаз и его обгоревших, обездвиженных сестёр. Как девушка таскала на себе в большом ушате воду из ближайшего ручья, потому что колодец во дворе завалило камнями. И как, в конце концов, узнала от умирающей Педриной бабки Салидат тайну своего рождения. Оказалось, что это не Педрины сестрицы, а её собственные.

— Бабкины? — теряя нить повествования, удивилась я.

— Да нет же, Розины! — жарко зашептал, хлебая губительное для его мозга зелье, Ваня. — Двадцать лет назад её добрая мать, которая вовсе даже была ей не мать, произвела на свет мальчика и увидела, что он вылитый садовник Хулио, подрабатывающий в их господском саду. К счастью, в этот день жестокий дон Инфанте, муж донны Люции, был в отъезде, и, испугавшись его гнева, добрая Педрина мать отправила кухарку Жиральдину с младенцем и мешочком писет, чтобы та уговорила жену Хулио Кармелиту, тоже кого-то родившую в этот час, обменяться детьми.

Голова моя пошла кругом. Может, это меня бутылкой по темю треснули, а не его? И амнезия у меня, а не у Вани? Или я вообще впала в летаргический сон, и всё это мне снится?!

Я незаметно ущипнула себя за коленку и убедилась, что данность происходит наяву.

Ваня, откровенно упиваясь неординарностью собственного мышления и явно пытаясь произвести на меня впечатление, распалялся всё больше.

— Догадавшись, что они брат и сестра по отцу, Розалия пришла в ужас, но оказалось, всё не так просто. О, как лихо я закрутил сюжет! — взвыл Ваня, сам себе радуясь. — Кармелита путалась с доном Диего, владельцем кроличьей фермы! — торжественно возвестил он. — И Роза, чья любовь была крепче гранитной скалы и сильней всех несчастий на свете, продав на барахолке своё лучшее платье, наняла ведьму, чтобы та вернула Педрину память. Но ведьма, та ещё проныра! Сама имела виды на Педро…

Так-с, пора спасаться бегством, пока я окончательно не свихнулась, слушая мексиканские бредни.

— Ребят, а нам не пора размяться?! Пойдёмте танцевать, а? — перекрикивая музыку, предложила я.

Призыв мой с радостью поддержали, и мы все двинулись к танцполу, где к этому часу уже столпилось прилично народу.

Неожиданно прерванный в такой пронзительной точке повествования Ваня расстроился и обиженно уткнулся в тарелку, но вскоре, видно углядев для себя новые перспективы, присоединился к остальным. Следующие сорок минут он выделывал такие кренделя, что лучше бы я потерпела трогательную историю любви батрака и знатной сеньориты, которые в итоге оказались наоборот или, чёрт знает, кем там кто кому приходился.

Кто бы сомневался, что партнёршей по танцам он выберет именно меня, а поскольку Ванин вес превышал мой собственный больше, чем в два раза, подбросить моё тщедушное тело в воздух для него не составляло никакого труда. В общем, почти час я по всей площадке металась за мастодонтом, с прытью ледокола «Ермак» пробивавшим для нас дорогу в рядах танцующих, и периодически взмывала над головами сограждан. Кроме того, Ваня отдавил мне обе ноги, и я всерьёз опасалась, что в ближайшее время мне потребуется такой же патронаж, как покалеченным сёстрам то ли Педро, то ли Розалии.

К счастью, музыканты, отправились на перерыв и я, облегчённо вздохнув, понеслась к столу.

Схватив наполненный бокал, залпом выдула содержимое, от души желая себе как можно скорее опьянеть.

— Вкус какой-то странный, — я поморщилась, повертела опустошённую тару и поставила на стол.

— А ты, наверное, мой случайно взяла, — улыбнулся Савва, — там же другой коньяк был.

— Ой, извини, — смутилась я, взглянув на стол, — возможно.

— Ничего страшного, — он потянулся и взял соседний бокал, но, сделав несколько глотков, вдруг захрипел, и, уцепившись рукой за скатерть, стал падать, в секунды очутившись на полу. Со стола, увлекаемые ажурной скатертью, с грохотом и звоном посыпались приборы и посуда.

В первое мгновение мы остолбенели, но уже в следующее Саня кинулся к дизайнеру, я выхватила из сумки телефон и набрала номер неотложки, а Галка бросилась в общий зал с вопросом, есть ли среди посетителей врач.

— Он мёртв… — растерянно оглянулся на нас побледневший Сашка.

Трубка выпала из моих рук и в наступившей тишине гулко ударилась о мозаичную плитку.

Что было дальше, я запомнила смутно. Сначала все засуетились, заметались, потом появился администратор и принялся всех успокаивать, затем приехала скорая, за ней — мой хороший знакомец следователь Кондратенко. Или они в обратном порядке прибыли… точно не поручусь.

Не в первый раз увидев меня в эпицентре трагических событий, Добромир скривился, но комментировать данный факт не стал, а лишь приветственно кивнул головой. В последний месяц наши отношения немного вышли за рамки официальных, и можно даже сказать, что мы сделали робкие шаги в направлении дружбы. Всё-таки коты очень сближают.

Я и сама удивлялась, что мы вот так регулярно сталкиваемся, будто в городе других следователей нет — один только Добромир, который фанатично несётся на все случаи подряд…

Клуб закрыли, а нас попросили подождать в общем зале.

Поначалу я решила, что Савва подавился, вернее, захлебнулся. Сидела и с ужасом думала о его нелепой, случайной смерти, а ещё о том, как хрупка и несовершенна человеческая оболочка… Мне было так горько, что в пору было напиться до бессознательного состояния. Такой прекрасный человек, такой молодой, и вдруг вот так по-дурацки, в одночасье…