Вершина мира. Книга первая - Евгения Прокопович

Он упал на колени перед кроватью и неистово затряс ее за плечи. Может быть жива? Что бы ни случилось, Боже, сделай так, что бы она оказалась жива, а все остальное можно поправить! Господи! Он будет любить ее и такой, даже если уже ничего нельзя поправить! Только бы жива…

— Аня, Анечка, ну, пожалуйста!..

Я проснулась от невыносимой тряски, аж зубы лязгали противными щелчками, и каких-то всхлипов. Кое-как разлепив веки, я уставилось на чье-то перекошенное лицо, не сразу поняв, что этот странный, бледный человек, с перекошенными губами, глазами, горящими диким огнем и яростно трясущий меня, всего-навсего Влад.

— Пе-ре-ста-ань! — потребовала я, сквозь лязг собственных зубов, но он, казалось, не слышал.

— Влад!!! Прекрати сейчас же! — заорала я, вцепившись в его плечи. У меня создалось впечатление, что у парня случилось помрачение рассудка, никак по-другому объяснить его поведение я просто не могла.

— Аня, — голос его звучал хрипло, с какими-то странными подвываниями, — Анечка, что случилось, расскажи, я Наташу позову, она поможет. Тебе очень больно?

— Конечно, мне больно! Еще и синяки на плечах останутся от твоих пальцев. У тебя что — с головой не все в порядке? — пробормотала я, отрывая от себя его застывшие в судороге пальцы, недоумевая, почему мне должно быть больно.

— Аня, твое лицо… Надо Наташу… — Влад вскочил, готовый куда-то бежать и кого-то звать, Наташку, кажется.

— Что мое лицо? — недоумевала я, хватая его за рукав, совершенно уверенная, что никуда бежать не надо. — Лицо, как лицо, что такого?

Я провела рукой по щеке, щека оказалась влажной и липкой. Как зачарованная уставилась на свои пальцы в каком-то красном месиве. Я осторожно понюхала испачканные пальцы, пахли они клубникой. Маска!!! Боже, я заснула с маской на лице, а Влад, не подготовленный к созерцанию подобной красоты, решил, что меня облили кислотой, или еще что-нибудь в этом роде. Вот потеха бы была, притащи он меня в госпитальный отсек!.. Я подняла глаза на Влада, застывшего в шаге от меня, лицо его осунулось от только что пережитого ужаса, резко выступили скулы, а в глазах все еще пылает дикий огонь.

— Владушка, со мной все в порядке, — как можно спокойнее проговорила я, понимая — хорошо, если он слышит, хотя бы каждое второе слово из сказанного, — успокойся, все хорошо, это просто маска такая косметическая, вот смотри…

Я взяла приготовленное полотенце и быстро вытерла лицо. Влад наблюдал за моими действиями с ужасом и лепетал что-то инфекцию, которую я могу занести.

— Влад! — прикрикнула я. — Посмотри на меня хорошенько, все в порядке, вот потрогай!

Я схватила его кисть и насильно провела мужскими пальцами по своей очищенной от клубники щеке. Влад вырвал у меня свою руку и сам провел пальцами по другой щеке, убеждаясь, что все действительно в порядке.

Он на несколько секунд отвернулся от меня. Слепо пошарил сзади рукой, нащупывая спинку кровати, опустился у меня в ногах и, обхватив голову руками, принялся раскачиваться из стороны в сторону, мыча, как от тупой боли. Я осторожно дотронулась до его плеча, погладила, успокаивая, и зашептала какие-то глупости, по щекам потекли слезы. Это ж надо было так мальчишку перепугать!

Он резко отнял руки от лица и, ничего не говоря, вдруг сильно обхватил ладонью мой затылок, притянул к себе и впился в мои губы. Сопротивляться бесполезно, что я против него? Да и не хочется признаться. Скоро все у нас закончится, и плевать на последствия!

…Он целовал ее долго, насколько хватило дыхания, оторвался только на секунду, загнать в легкие воздух. В том месте, где только что образовалась дыра, а до нее было сердце, стало горячо и больно. Ее затылок удобно лежал в ладони, пальцы запутались в шелке волос. Влад был уверен, что она непременно оттолкнет его и выкрикнет что-нибудь обидное, но вместо этого обняла за шею и тоже запустила пальцы в его волосы, отчего по всему телу пробежала приятная дрожь. Он рывком пересадил ее к себе на колени, мельком подумав, что она позволяет ему все это от изумления, что сейчас она очнется, и расправы будет не избежать… Ее дурманящий запах, губы, пальцы, нежно ворошащие волосы и воздух будто искрится и потрескивает наполненный электричеством, еще чуть-чуть и загорится все вокруг.

Словно сквозь туман Влад подумал, что не Ане, так ему нужно сейчас же остановиться, иначе через пять минут будет уже поздно и поворачивать, будет некуда. Это надо сделать прямо сейчас. Нет, вот прямо сейчас и не секундой позже. Но ее руки скользнули с его шеи на спину, погладили длинные мышцы, и Влад сразу забыл обо всех своих намерениях.

Пальцы, выпутавшиеся из нежного шелка, погладили тонкую нежную шею под волосами, опустились ниже. Какая же у нее узкая, беззащитная спина, он и не замечал раньше. Он открыл глаза, оказывается, они все это время были закрыты, и увидел прямо перед глазами синенькую жилку, лихорадочно, в унисон с его сердцем, бьющуюся под белой прозрачной кожей и от этой самой жилки почему-то стало жарко и дыхания уже не хватает, и дышать нельзя, но и не дышать невозможно. И глубокие сапфировые глаза, окруженные длинными пушистыми ресницами, смотрят умоляюще. И жадность, и тоска в них и не растраченная нежность, так, будто сию минуту мир рухнет, завалив обломками и ничего уже не успеть, не сделать. Анины руки оказались на поясе его брюк…

Я вытащила его рубашку из-за пояса и осторожно потрогала разгоряченную, гладкую кожу спины, поднялась выше, туда, где неистово бьется о клетку ребер птица-сердце. И горячее дыхание, и стон, уже не разберешь мой или его и пьянящая свобода, когда позволяешь себе все и немножко больше, хоть ненадолго, не стесняясь и не оглядываясь.

В отчаянии я прижималась к нему все сильнее, чувствуя его твердую, надежную грудь, такую широкую, что можно укрыться и не заметит никто. Я провела губами по его щеке, шее, сунула нос за расстегнутый ворот рубашки. Там было тепло и жар, исходящий от его тела приятно грел нос, пахло чистой кожей, немного резковатым очень мужским одеколоном и мужчиной, моим мужчиной. Эта мысль внезапно отрезвила. Вмиг растаяло горячечное наваждение, подстрекаемое любовью и желанием. Каким моим? Он никогда не был моим, хотя и приятно так о нем думать.

Влад, моментально почувствовавший перемену, насторожено затих. Я уперлась головой ему в грудь, смотреть в лицо было стыдно.

— Мы должны остановиться, — строго контролируя голос и стараясь, чтобы в нем не прозвучала тоска, сдавившая горло, но голос предательски дрогнул, — мы не должны…

— Не должны, — глухим эхом отозвался Влад

Я сползла с его коленей и забилась в угол, как можно дальше от него, будто боясь, что окажись я немного ближе все повторится и остановиться уже сил не будет ни у него, ни у меня.