Вершина мира. Книга первая - Евгения Прокопович

Наташка хохотала до слез, когда я, ругаясь, на чем свет стоит, расписывала ей происшествие. Подруга, утирая слезы, заявила, что такое могло произойти только с доктором Романовой, сунувшейся выполнять работу медсестры. И посоветовала сделать смягчающую косметическую маску, желательно из клубники, чтобы смыть с лица застывшее выражение неизбывного счастья.

Придя домой, я поняла, что мне впервые за день действительно повезло — никого в каюте не было. Какое же это счастье, когда дорогие родственники расползлись по своим делам! По крайней мере, никто не станет смеяться и подшучивать надо мной, когда буду лежать в своей комнате с отвратительной кашей на лице.

Первым делом приготовила маску, на нее пошла вся клубника, припасенная для Олега. Мальчику необходимы витамины, впрочем, мальчик вполне может и обойтись без ста грамм клубники сегодня вечером. Я с недоверием посмотрела в месиво, потом в руководство по косметологии и прочла, что туда надо добавить ложку сметаны, здесь тоже встал вопрос какую — чайную, десертную или столовую? Решив не жадничать, я плюхнула в яркую массу столовую ложку, и взбила, как советовали в густую массу, и добавила в эту адскую смесь, приобретшую отвратительный красно-розовый цвет еще чайную ложку меда. Если оно не сработает, я надену эту гадость Наташке на голову. Для укрепления волос.

Сходила в душ и, накинув халат, наконец, поняла, что созрела для маски. Торжественно поставив миску с толченой клубникой, исходящей соком и одуряющим запахом, в раковину, я зачерпнула сладкое месиво и принялась старательно намазывать лицо. Клубника сразу же набилась в еще сырые после душа волосы, какая гадость! Пришлось искать полотенце, чтобы накинуть на голову. Закончив накладывать маску, я констатировала, что вид у меня идиотский — красная бесформенная масса с белыми пятнами вокруг глаз. Хоть сейчас на съемки фильма ужасов, такие деньжищи загребу!

Скорчив под маской унылую рожу, красная ноздреватая масса при этом шевельнулась, прихватила приготовленное влажное горячее полотенце и плошку с молока, которым надлежало смыть маску, отправилась в свою комнату. Теперь полежать двадцать минут с закрытыми глазами, ни на что не реагируя и, если верить Наташке, кожа опять станет кожей, а не каучуком.

Я поправила подушку, завела будильник и легла, вытянув руки вдоль тела, блаженно закрыла глаза. Ноги, уставшие от дневной беготни, приятно покалывало, сквозь полотенце на голове не доносилось никаких звуков, глаза закрыты и тишина. Остается только надеяться, что никто не прискачет в ближайшее время…

…Не успел Влад прийти на работу, как начальство, в лице Эжена, начало проявлять недовольство, что выразилось вызовом в кабинет и долгим полосканием мозгов. Влад краснел от стыда за свою нерасторопность, опускал голову и покаянно вздыхал, думая при этом о своем. Как, например, поживает Анин брат Сенька, и не выгнал ли Саха маленького медвежонка Топтыжку. Начальство, поорав с полчаса, отпустило Влада с миром. И подчиненный, с изрядно подогретым рвением, поплелся за свой стол к неоконченному делу, на котором он, похоже, завис всерьез и надолго. На Эжа Влад не обижался, что поделаешь, работа у человека такая — гневаться. Его самого, небось, генерал с самого утра прорабатывает, как маленького, но чем может помочь Влад, если в деле глухо?

Влад повздыхал над папками, сверил показания, хоть бы зацепку какую-нибудь, ну маленькую такую, за которую ухватиться можно. Вот тогда уж он, Влад, все раскрутит, и непременно найдет, как Саха говорит, печку от которой плясать можно. Правда, зачем плясать от печки Влад совершенно не понимал. У печки надо греться, когда промерзнешь, а плясать от нее затея глупая.

Дальше день покатился не то чтобы хорошо, но довольно сносно — начальство больше не беспокоило, а зависшее дело, без отчетов экспертов сдвинуть было никак. Но эксперты завалены другой работой и на помощь глупому стажеру не спешили — с корабля, пересекающего орбиту их станции, был получен сигнал "SOS", взорвалось у них там что-то. Люди, слава богам, все живы, только трюм разворотило. И теперь корабль грудой металла с острыми рваными краями на брюхе, тащился на буксире за станцией, ожидая, когда подойдет эвакуатор. А полицейскому отделу было приказано разобраться в причинах взрыва и по возможности отыскать виновных, поскольку дело взято под чей-то очень высокий контроль.

Этим Влад не интересовался, на это было совершенно и абсолютно плевать, он был обижен, что в команду расследования его не взяли, а заставили заниматься этой глухой и темной мелочевкой, будто он мальчишка совсем, которому и доверять-то нельзя.

Кое-как досидев почти до конца рабочего дня, Влад со вздохом сложил материалы дела обратно в папки, а папки в свою очередь запихнул в металлическое нутро сейфа, и отправился домой. На его уход никто в отделе не обратил внимания. Ну, конечно, они же все заняты!

Влад добирался до дома целых двадцать минут. Лифты почему-то все время тормозили, а один вообще завис между палубами. Правда, быстро пошел, но те несколько минут, что Влад просидел, а точнее простоял в набитой людьми кабинке, были не самыми приятными.

Придя домой, Влад заметил в прихожей Анины ботинки и порадовался, что она уже дома. Он обошел все общие помещения каюты, разыскивая ее, надеясь пожаловаться на плохой день, но девушки нигде не было. Единственная комната, куда не зашел, ее личная. Влад потоптался под дверью, прислушиваясь, тишина, и тогда решился открыть дверь. Если она спит, он не станет беспокоить, а если работает, то вполне можно и потревожить, предложив выпить кофе.

Комната освещена тусклым светом, Аня действительно лежала на кровати. Что-то в ее позе насторожило Влада, Аня никогда не спит на спине, вот что! Да и просто так никогда не ложится. Может, заболела, забеспокоился Влад, перешагивая через порог. Он приблизился к кровати… крик, замешанный на панике, застыл где-то посередине горла, не давая вдохнуть, вырвалось только невнятное хрипение. Сердце остановилось, сжимаясь до невероятно маленьких размеров, а потом разорвалось на миллионы острых осколков — вместо лица у девушки было кровавое месиво, кое-где уже успевшее потемнеть. Время остановилось на несколько секунд, будто Влад попал в черную дыру. Паника, прорвав заслон в горле, вырвалась криком: "Аня!", и время пошло, заставив двигаться и его, Влада.

Он упал на колени перед кроватью и неистово затряс ее за плечи. Может быть жива? Что бы ни случилось, Боже, сделай так, что бы она оказалась жива, а все остальное можно поправить! Господи! Он будет любить ее и такой, даже если уже ничего нельзя поправить! Только бы жива…