Академия. Вторая трилогия - Грегори Бенфорд

Чен не стал ни подтверждать, ни опровергать выдвинутое Синтером обвинение. На самом деле это никак не должно было волновать Синтера, а вот Императора…

— Я восторгался Тремой, — заявил Император. — Было в нем что-то такое… знаете ли… стильное. Так мне казалось, по крайней мере. Уродлив был, правда, но очень, очень талантлив, спору нет.

— О да. Этот человек был способен удивить кого угодно, — подхватил Синтер. — Планш, я позволяю вам включить запись о происшествии, свидетелем которого вы стали на Мэддер Лоссе всего несколько недель назад.

Скованно и смущенно, стараясь избегать взгляда Чена, Морс Планш шагнул к небольшой панели, смонтированной на крышке рабочего стола новоявленного председателя комитета. В воздухе возникло и ожило голографическое изображение.

Запись шла своим чередом. Планш отступил как можно дальше от голограммы, стараясь привлекать к себе поменьше внимания, встал и сложил руки на груди.

— Трема, оказывается, не погиб, — победно возвестил Синтер. — И он, между прочим, не человек.

— Он здесь? — спросил Чен. Мышцы его щек и шеи напряглись. Он разжал ранее сжатые в кулак пальцы.

— Пока нет. Но я уверен — он на Тренторе. Только внешность свою изменил скорее всего. Он робот. Один из многих вероятно — один из многих миллионов роботов. Этот, другой, что ростом повыше, — тоже робот. Он древнейший мыслящий механизм в Галактике — он «Вечный». Вероятно, он в прошлом занимал какой-то ответственный пост в Империи. Не исключено, что он спровоцировал мятеж тиктаков, из-за которого чуть было не погибла Империя. И… и он, быть может, и есть легендарный Дэ-ниэ.

— Димерцел, по всей вероятности, — пробормотал Чен. Синтер не без удивления взглянул на Чена.

— Вот в этом я пока не уверен, но такая возможность не исключена. Да, весьма не исключена.

— Вы, конечно, помните, что произошло с Джоранумом, — негромко проговорил Чен.

— Помню. Но у него не было никаких доказательств.

— Полагаю, достоверность этой записи установлена, — не то спросил, не то утвердительно произнес Чен.

— Самыми лучшими экспертами на Тренторе.

— Она настоящая, Чен, — немного визгливо вставил Клайус. — Как ты только мог позволить этому происходить… без твоего и моего ведома! Заговор машин!.. Такой древний заговор! Ему сотни лет! А теперь еще и…

В кабинет ввели женщину-робота. Она шла сама, окруженная четырьмя охранниками. Руки ее безжизненно болтались, кожа и мышцы на плечах и шее обвисли лохмотьями, нижнее веко одного глаза угрожающе опустилось — казалось, глазное яблоко, того и гляди, вывалится. Зрелище получилось устрашающее. Робот больше напоминал воскресшего из мертвых, чем способную самостоятельно передвигаться машину.

Чен наблюдал за роботом с тревогой и искренней жалостью. До сих пор он никогда не видел функционирующего робота — если, конечно, не верить Синтеру относительно Лодовика, — хотя однажды тайком посетил святилище, в котором микогенцы хранили древнюю, давным-давно не работающую машину.

— Итак, я требую, чтобы… чтобы вы передали руководство ведением судебного процесса над Гэри Селдоном Комитету Глобальной Безопасности, — тоном триумфатора произнес Синтер. Он торопился, опережал сам себя.

— Не понимаю, с какой стати, — спокойно, сдержанно проговорил Чен, отвернувшись от отвратительной машины.

— Этот робот некогда служил ему супругой, — сообщил Синтер. Император не мог отвести глаз от робота-женщины. Взгляд его красноречивее всяких слов говорил о том, что за мысли на уме у монарха-извращенца.

— Это «Тигрица», Дорс Венабили! — вскричал Синтер, брызгая слюной. — Еще несколько десятков лет назад было высказано немало предположений о том, что она — робот, но так уж получилось, что никто ее досконально не обследовал. Селдон важнейшая фигура, краеугольный камень в заговоре роботов. Он — орудие «Вечных».

— Да, но… Он находится в тюрьме в ожидании суда, который так или иначе непременно состоится, — возразил Чен. Веки его набрякли. Он прищурился. — Вы можете допросить его самолично и объявить ваше мнение относительно его судьбы.

Краешки ноздрей Синтера покраснели. Он с колоссальным трудом мирился с возмутительнейшей непоколебимостью своего заклятого врага.

— Таково мое намерение, — заявил он, не скрывая ощущения полной и бесповоротной победы.

— У вас имеются доказательства связи между всеми этими… соучастниками и событиями? — осведомился Чен.

— А нужны ли мне еще какие-то доказательства, помимо тех, которыми я уже располагаю на сегодняшний день? — возмутился Синтер. — Запись о невероятной встрече, участниками которой стали человек, считавшийся погибшим, и другой, которому несколько тысяч лет… Робот — в то время, когда общепринятое мнение гласит, что роботов больше не существует, да при этом какой робот — робот-женщина! У меня имеются все улики, которые потребны, Чен, и вам это великолепно известно!

Голос Синтера возвысился до скрипучего тенорка.

— Прекрасно, — кивнул Чен. — Разыгрывайте свои карты. Допросите Селдона, если вам так угодно. Однако мы обязаны соблюсти закон. Соблюдение законов — это все, что нам осталось в этой Империи. Честь, достоинство — это другое дело. Их и в помине не осталось. — Чен посмотрел на Клайуса. — Я всегда был и остаюсь вашим преданным слугой, ваше величество. Надеюсь, Синтер станет служить вам так же преданно.

Клайус торжественно, высокопарно кивнул, однако во взгляде его восторга почему-то не читалось.

Чен развернулся и удалился из кабинета в сопровождении слуг. А за его спиной Синтер, стоявший посреди длинного, просторного бывшего древнего Зала Славы, расхохотался, и вскоре его смех перешел в истерику.

Морс Планш беспомощно опустил голову, всей душой сожалея о том, что он еще жив и является свидетелем этого мерзкого фарса.

Проходя сквозь оформленный громадными скульптурами портал к машине, перевозившей его до Дворца, Линь Чен позволил себе мимолетно улыбнуться, но потом его лицо уподобилось восковой маске — стало бледным, изможденным… Он старательно разыгрывал собственное поражение.

Глава 54

Охранники вернулись в камеру Гэри с утра. Он сидел на краю койки. Теперь он просыпался рано. Со времени визита тиктака он боялся спать дольше необходимого минимума.

Гэри уже оделся и умылся, его седые волосы были аккуратно зачесаны назад и скреплены небольшой заколкой в пучок — так по обычаю укладывали волосы ученые, но до сегодняшнего дня Гэри стеснялся этой прически, приличествующей важным особам. Но если уж Селдон и являлся представителем какой-то социальной прослойки, то, безусловно, эта прослойка была классом важных особ — иначе говоря, меритократов. «Как и у них, — думал Гэри, — у меня никогда не было собственных детей только приемный сын Рейч, которого я вырастил, а потом растил внуков, но никогда не воспитывал собственных детей… Дорс…»