Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории - Людвиг Мизес

В рыночной экономике земля является таким же средством производства, как и любой другой материальный фактор производства. Планы, направленные на более или менее равное распределение земли между сельскохозяйственным населением, в условиях рыночной экономики представляют собой просто планы предоставления привилегий группе менее эффективных производителей за счет подавляющего большинства потребителей. Работа рынка направлена на устранение всех фермеров, издержки производства которых выше, чем предельные издержки, необходимые для производства того объема сельскохозяйственной продукции, который готовы купить потребители. Этим определяются размеры ферм и применяемые методы производства. Если государство осуществляет вмешательство с целью внести изменения в организацию сельского хозяйства, то это повысит среднюю цену продукции сельского хозяйства. Если в конкурентных условиях m фермеров, каждый из которых управляет фермой в 1000 акров, производят весь объем сельскохозяйственных продуктов, которые готовы купить потребители, а государство вмешивается, чтобы вместо m ферм по 1000 акров стало 5m ферм по 200 акров, то по счетам платят потребители.

Бессмысленно оправдывать такую земельную реформу ссылками на естественное право и другие метафизические представления. Простая правда заключается в том, что они повышают цены на продукцию сельского хозяйства и причиняют ущерб несельскохозяйственному производству. Так как для производства единицы продукции сельского хозяйства требуется больше людей, то в сельском хозяйстве оказываются занятыми больше людей, а на долю обрабатывающих отраслей остается меньше. Общее количество товаров, предназначенных для потребления, уменьшается, а некоторые группы людей получают выгоду за счет большинства.

3. Конфискационное налогообложение

Сегодня основным инструментом конфискационного интервенционизма служит налогообложение. Не важно, являются целью обложения налогами имущества и дохода так называемые социальные мотивы выравнивания богатства и доходов или на первом месте стоит сбор государственных доходов. Учитывается только конечный результат.

Средний человек смотрит на все связанные с этим проблемы с нескрываемой завистью. Почему кто-то должен быть богаче, чем он? Высокомерный моралист прячет свою обиду в философских рассуждениях. Он утверждает, что человека, обладающего 10 млн, нельзя сделать более счастливым, добавив ему еще 90 млн. И наоборот, человек, обладающий 100 млн, не ощутит никакого ущерба своему счастью, если его богатство уменьшится на какие-то жалкие 10 млн. То же самое остается в силе и для чрезмерных доходов.

Подобная оценка означает оценку с индивидуалистической точки зрения. Применяемый критерий представляет собой предположительные мнения индивидов. Однако данные проблемы являются проблемами общественными; их необходимо оценивать относительно их общественных последствий. Имеет значение не счастье какого-либо Креза, не его личные достоинства и недостатки; главное это общество и продуктивность человеческих усилий.

Закон, который мешает индивидам накапливать больше, чем 10 млн, или получать больше, чем 1 млн в год, ограничивает активность как раз тех индивидов, которые добиваются наибольших успехов в удовлетворении потребностей потребителей. Если бы этот закон был введен в действие в Соединенных Штатах 50 лет назад, то многие сегодняшние мультимиллионеры жили бы гораздо скромнее. Но все новые отрасли промышленности, снабжающие широкие массы ранее никому не известными изделиями, если и существовали бы, то работали бы с куда меньшим размахом, а их продукция была бы недоступна простому человеку. Любое препятствие, мешающее самым эффективным предпринимателям расширять сферу своей активности до тех пор, пока их руководство делом одобряется публикой в форме покупки их продукции, очевидно противоречит интересам потребителей. Здесь опять встает вопрос о том, кто должен господствовать: потребитель или государство? В условиях свободного рынка в конечном счете именно поведение потребителей совершение ими покупок или воздержание от покупок определяет доход или богатство индивида. Следует ли наделять государство властью господствовать над выбором потребителей?

Неисправимый государственник возражает. По его мнению, деятельность великих предпринимателей направляется не страстью к богатству, а жаждой власти. Такой царственный купец не ограничил бы свою активность, если был бы вынужден отдавать всю заработанную прибыль налоговому инспектору. Его жажду власти нельзя ослабить какими бы то ни было соображениями делания денег. Давайте ради поддержания дискуссии согласимся с этой психологией. Но на чем еще, кроме его богатства, основана власть бизнесмена? Каким образом Рокфеллер или Форд могли бы обрести власть, если бы им помешали обрести богатство? В конце концов, более последовательными являются те государственники, которые стремятся запретить накопление богатства именно потому, что оно дает человеку экономическую власть[Нет необходимости еще раз подчеркивать, что при исследовании экономических вопросов использование терминологии политического господства абсолютно неуместно.].

Налоги необходимы. Но система дискриминационного налогообложения, принятая повсеместно под вводящим в заблуждение названием прогрессивного налогообложения доходов и наследства, не является одним из методов налогообложения. Скорее она представляет собой метод замаскированной экспроприации добившихся успеха капиталистов и предпринимателей. Какие бы доводы ни приводились в ее пользу, она несовместима с сохранением рыночной экономики. В лучшем случае ее можно рассматривать как средство, ведущее к социализму. Оглядываясь на эволюцию ставок подоходного налога от появления федерального подоходного налога в 1913 г. и до наших дней, трудно отделаться от ощущения, что вскоре он поглотит все 100% любого превышения размера заработной платы обычного человека.

Экономиста интересуют не ложные метафизические доктрины, выдвигаемые в пользу налоговой прогрессии, а ее последствия для действия рыночной экономики. Интервенционистски настроенные авторы и политики смотрят на имеющиеся здесь проблемы в свете своих произвольных представлений о том, что является социально желательным. На их взгляд, сбор денег не является целью налогообложения, так как государство способно собрать любые деньги путем их печатания. Подлинная цель налогообложения состоит в том, чтобы меньше осталось в руках налогоплательщика[Cм.: Lerner A.B. The Economics of Control, Principles of Welfare Economics. New York, 1944. P. 307308.].

Экономисты подходят к этой проблеме иначе. Сначала они спрашивают: какое влияние конфискационное налогообложение оказывает на процесс накопления капитала? Большая часть той доли более высокого дохода, которая изымается посредством налогов, была бы использована для накопления дополнительного капитала. Если казначейство использует выручку на текущие расходы, то результатом является снижение масштабов накопления капитала. То же самое имеет силу, и даже в большей степени, в отношении налогов на наследство. Они вынуждают наследников продавать значительную часть имущества наследодателя. Разумеется, этот капитал не уничтожается; он просто меняет собственника. Но сбережения покупателей, которые они расходуют на приобретение капитала, продаваемого наследниками, составили бы чистое приращение имеющегося капитала. Таким образом, накопление капитала замедляется. Процессу технологического совершенствования наносится ущерб; величина инвестированного капитала на одного занятого снижается. На пути роста предельной производительности труда, а соответственно и на пути роста ставок заработной платы, возникает препятствие. Очевидно, что распространенное мнение, что от этого способа конфискационного налогообложения страдают только его непосредственные жертвы, ошибочно.

Если капиталисты сталкиваются с вероятностью, что подоходный налог или налог на имущество повысится до 100%, то они скорее предпочтут проесть свой капитал, чем сохранить его для налогового инспектора.

Конфискационное налогообложение ведет к сдерживанию экономического развития не только вследствие оказываемого им влияния на накопление капитала. Оно формирует общую тенденцию к стагнации и сохранению деловой практики, которая не может продолжаться в конкурентных условиях свободной рыночной экономики.

Неотъемлемой чертой капитализма является тот факт, что он непочтительно относится к имущественным интересам и вынуждает каждого капиталиста и предпринимателя каждый день заново приводить свое дело в соответствие с изменяющейся структурой рынка. Капиталисты и предприниматели не имеют возможности расслабиться хоть на мгновение. До тех пор, пока они остаются в бизнесе, у них никогда не будет привилегии тихо наслаждаться плодами труда своих предков и собственными достижениями и удовлетворяться установившейся практикой. Если они забудут, что их задача состоит в том, чтобы в меру своих способностей служить потребителям, то они лишатся своего выдающегося положения и будут возвращены обратно в категорию простых людей. Новички постоянно бросают вызов их лидерству и капиталу.