История Франции - Марк Ферро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пик антиклерикализма пришелся на Третью республику, когда боевым приказом для французов прозвучали слова Гамбетты: «Клерикализм — вот наш враг», а его опорой стала целая армия учителей, особенно тех, кто преподавал в начальной школе: они защищали не только светский мир, но и право не верить в Бога. После Второй мировой войны из риторики антиклерикалов, продолжающих критиковать Церковь, исчезают нотки ненависти, о чем свидетельствуют отклики на номера газеты «Канар аншене»[356] или сериал о комическом священнике Доне Камилло, который воюет с мэром своего городка — коммунистом Пеппоне. Но на смену этому антиклерикализму — светскому — приходит другой — антиклерикализм католический: его сторонники клеймят молчание, которое хранили папы, наблюдая за геноцидом евреев.
Антипротестантизм
Подобно тому как антиклерикализм стал антиподом клерикализма, антипротестантизм противопоставил протестантским идеям свою концепцию нации. Разница, правда, состоит в том, что антипротестантизм тяготеет к исключительности… Это движение, которое, как считалось, исчезло с исторической арены после Версальского эдикта о веротерпимости, выработанного Мальзербом в 1787 г., и после Французской революции, внезапно с силой возродилось в 1870 г. Рьяные сторонники данного течения были членами «Аксьон франсез»: идеологи партии объясняли, что протестанты — это ростки германского и английского влияния, что существует также «наносной» протестантизм (как писал публицист-антисемит Эдуар Дрюмон), который исповедуют иностранцы и те, кто недавно принял французское гражданство, и что этот протестантизм давит на классический протестантизм, так же как ультрамонтанство давило на католическую Церковь. Как пояснял Моррас, протестанты представляют собой государство в государстве, а их космополитизм прямо противоположен чувству сопричастности с нацией. «Пусть протестанты убираются вон», — писал без экивоков в 1881 г. Эмиль Золя. «Протестанты — это северная раса, это враги: ведь они стремятся стереть с лица Земли южные расы». «Еврей грабит вас, когда берет у вас в долг ваши деньги, а гугенот предает вас, когда накладывает свою лапу на государство». Слышны возгласы: «Эти протестанты — повсюду!», а поскольку в 1880 г. оказывается, что среди руководителей Третьей республики три человека исповедуют протестантизм (министр финансов — экономист Леон Сэй; премьер-министр — инженер Шарль Фрейсине; министр иностранных дел, а затем премьер министр — дипломат Уильям Генри Уаддингтон, то антипротестанты полагают, что Республика стала для протестантов «голландским сыром». Они колонизируют французскую нацию, они развращают ее душу — ведь их дети толпами ходят в светскую школу. Как считал Баррес, протестанты уже сделали своим приоритетом индивидуальное и всемирное существование — в ущерб национальному сообществу.
Резкий и внезапный всплеск антипротестантизма станет лучше понятен, если принять во внимание мнение правых из «Аксьон франсез», согласно которому «социализм пришел к нам из Германии — стало быть, он носит протестантский характер».
Между антиклерикалами и антипротестантами наблюдается поразительное сходство, хотя первые имеют репутацию «левых», а вторые — «правых». Они обвиняют друг друга в создании государства в государстве, в угрозе единству нации, в колонизации высоких государственных сфер. К этому добавляется тот факт, что антипротестанты вновь принимают сторону тех, кто во всем винит революцию, восходящую к Реформации, а значит и революционный путь, в котором вскоре будут обвинять евреев. Антипротестанты не принимают в расчет тот факт, что существуют и правые протестанты, которые до 1914 г. группировались вокруг адвоката Гастона Мерсье, и «Ассоциация Сюлли», выступающая против Картеля левых и его секуляризаторской политики, а также то, что протестантские интеллектуалы, близкие к правым, такие, как пастор Субиз, революционеры не в большей степени, чем Рене Гийуэн — один из советников Петэна в 1940 г., который, в свою очередь, отрицает свой антисемитизм.
Антисемитизм
Необычайный успех книги Эдуара Дрюмона «Еврейская Франция» (1886), с которой Альфонс Доде познакомил светские круги, вероятно, обязан тому, что в ее повествовании сливаются сразу несколько идейных течений: здесь в какой-то степени присутствует католицизм («кто говорит о еврее, тот говорит о протестанте»), в какой-то — социализм, враждебно воспринимающий «еврея-капиталиста». Этот успех поразил всех наблюдателей той эпохи. И в будущем он лишь возрастет, поскольку чувство антисемитизма постепенно усиливается в самых разных слоях общества.
Первый из общественных слоев, пораженных антисемитизмом, — это христиане, издавна настроенные враждебно к иудеям. Они продолжают жить благодаря преподаванию Закона Божьего, поскольку с детства им втолковывают и повторяют, что евреи распяли Христа. От этого первого «преступления», о котором им рассказывается открыто, молодые христиане приходят в ужас. Изначально заложенный в христианстве антииудейский настрой, возрожденный Церковью и Лютером в эпоху Реформации, по-прежнему существует в начале ХХ в когда его восстанавливает газета «Круа»[357], но уже совсем по-другому.
Антисемитизм другого слоя французского общества никак не связан с преступлениями, которые приписывают евреям (отравление родников, распространение чумы и т. д.). Это антисемитизм экономический и политический, появившийся вследствие возрастания роли евреев в жизни французской нации, особенно во времена Второй империи (семейство Ротшильд, братья Перейр и др.). Их присутствие символизирует крах в 1882 г. католического банка «Юнион женераль» (Union generale), разоренного другими конкурирующими банками, находящимися под контролем французов и французских евреев, а также выход книги «Еврейская Франция» (1883). Антисемитизм архиепископа Лионского, монсеньора Жерлье, в 1940 г. восходит к обеим вышеуказанным формам: его семья, как и тысячи вкладчиков, была разорена крахом «Юнион женераль».
Дело Дрейфуса дало новую почву для распространения антисемитизма. В ходе процесса в связи с существовавшими идейными течениями сформировалась целая группа полемистов, стремившихся уменьшить роль евреев в жизни Франции. Как и протестантов, евреев подозревали во всех возможных изменах, с
