Ересь Хоруса: Омнибус. Том IV - Дэн Абнетт

Первые слова и позднейшие речи Кассиана Дракоса дошли до нас как благодаря вокс-системам «Эбенового дракона», так и личным журналам многих членов команды, и позднее были собраны Ксиафасом Юрром в книгу, известную ныне как «Пророчества пламени». Эта книга стала ядром веры, которую проповедовал капеллан-лейтенант Юрр, и была принята так называемыми Последователями Пламени — группой легионес астартес, что шли за ним во время Ереси Хоруса. Сам Юрр в последующих версиях книги, написанной в темнейшие из дней гражданской войны человечества, принимает титул «Пророк Огня».

Хотя во времена Чистки ее сочли бунтарской и такой, что представляет значительную опасность для боевого духа, несколько экземпляров книги все же сохранились в опечатанных библиотеках Терры и были доступны автору при написании данной истории. Эти документы, а также личные записи Ксиафаса Юрра и остальной команды «Эбенового дракона» оказали неоценимую помощь в реконструкции событий того времени и душевного состояния тех, кто принимал в них непосредственное участие.

Когда бомбардировочные крейсеры и десантные корабли Альфа-легиона и Железных Воинов вышли на позиции над Мезоа, Кассиан Дракос, частично возвративший мобильность своему корпусу дредноута благодаря загадочным системам саморемонта, которыми наделил его Вулкан, повел Последователей Пламени в центральную кузницу-храм Мезоа. Тут дважды умерший бывший повелитель XVIII легиона встретился с норн-регентами планеты, триадой древних сестер-магосов, так сильно переплетенных сложнейшим невральным интерфейсом, что они формировали целостный разум, управлявший бескрайним феодом Мезоа. Их встреча обессмерчена в инфоархивах Мезоа — почерневший от пламени, и разбитый Мстящий Дракон стоит напротив иссохших фигур норн-регентов, каждая из которых, словно паук, свисала на запутанной сети кабелей, что соединяла их с рабами по всему Мезоа, и в окружении когорты огромных автоматов «Домитар». Однако при приближении Дракоса бесчувственные машины войны, запинаясь, отступили, и даже суровая троица почитаемых техномагов, казалось, была ошеломлена.

Древний терранский полководец рассказал о своих видениях, об испытании, которое он пережил, пока лежал в темном сердце Истваана-5, и о поиске Вулкана; это была история о горе и жертве, перекликавшаяся со схизматическими верованиями, которых придерживались магосы Мезоа. Столь простая схожесть в мировоззрении послужила шатким основанием для достигнутого между ними согласия — угрюмые мезоанские техноадепты признали Кассиана Дракоса живым воплощением Машинного Бога, создали ради его защиты тагмату и приняли как символ неизбежной победы. Позднее мудрецы удивлялись тому, как различные фракции техномагов могли единодушно принять Дракоса, и кто-то даже поговаривал, что нахождение Истваана в сердце одного из сильнейших варп-штормов, с которым приходилось встречаться человечеству, могло повлиять на погребенного дредноута сильнее, чем считалось ранее.

Кассиан Дракос принял заботу наиболее опытных мастеров кузницы Мезоа и исчез в сокрытых глубинах планеты, дабы получить благословение Машинного Бога и возвратиться к былой славе. Когда многочисленные десантные корабли предателей затмили собою небеса, а их владыка восстанавливался, Ксиафас Юрр с Последователями Пламени присоединился к воинам, которые готовились к обороне Мезоа. С ними встали кибернетические чудовища и огромные автоматы из Тагматы Мезоа, столетние ветераны отражений ксенорейдов, а также 891-я Когорта Леты из Соларной Ауксилии и сорок восемь легионеров Имперских Кулаков, которые после отступления из Манахеи застряли на Мезоа. Отбивать близящийся приступ собиралось в общей численности 12000 бойцов, включая огромную массу боевых автоматов, адсекулярных ауксилий с остриженными душами и рыцарей Дома Герметика.

Бесценным источником данных о ранних этапах третьего вторжения на непокорный Мезоа выступают военные хроники Нарика Дрейгура, де-факто командующего 114-го гранд-батальона Железных Воинов. Первой волной атаки стал огромный шип десантных кораблей, несущих тысячи и тысячи договорных призывников с Моаба и солдат-предателей Имперской Армии, которых Аутилон Скорр и другие командиры армады изменников сочли расходным материалом. Этих падших душ встретили не залп оборонительных пушек или звенья дронов-перехватчиков механикум, а гнев самого Мезоа, когда с помощью огромных погружаемых во взрывоопасную магму доменных печей техноадепты стали метать в небо громадные куски магмы и каменного ложа. Десантные судна не могли защититься от такого оружия и понесли колоссальные потери. На самом деле тактическая целесообразность первой волны сводилась к тому, чтобы спровоцировать именно такой ответ, прежде чем начать настоящий прорыв. Те немногие десантные корабли, которые достигли пепельной поверхности Мезоа, подверглись децимации со стороны когорт яростных боевых автоматов «Воракс», и немногие выжившие солдаты рассеялись по адской поверхности планеты, где в итоге и безвестно сгинули.

Верно рассудив, что мезоанские адепты не смогут продолжать непрерывный обстрел, не подвергая опасности тектоническую стабильность своего мира, Аутилон Скорр отправил 114-й гранд-батальон во главе второй волны. С минимальными потерями перенеся обычный зенитный огонь и высадившись среди покойников и почерневших обломков кораблей первой волны, Дрейгуру и суровым ветеранам Железных Воинов поступило сообщение от Аутилона Скорра, в котором говорились, что при любой попытке эвакуироваться поверхности планеты флот откроет по ним огонь. Не имея другого выбора, кроме как победить, Железные Воины и приземлившаяся с ними ауксилия быстро превратили свои десантные корабли в самодельные бастионы в ожидании контратаки лоялистов. На поле боя, подсвечиваемом магматическими гейзерами, и под небесами, постоянно затянутыми тучами пепла, Железные Воины боролись с жестокостью, равной берсеркам-легионерам Ангрона, заставляя противника дорого платить за каждую отнятую жизнь. На пике сражения первого дня Нарик Дрейгур одолел в поединке Вальтуса Морана, чемпиона добравшихся до Мезоа Имперских Кулаков, боевой автомат под его контролем разорвал труп воителя на куски, когда силы лоялистов покинули поле битвы.

Железные Воины пожертвовали многими собратьями, чтобы взять под контроль зону высадки для оставшихся подразделений армады предателей, и вскоре пепельные равнины на окраинах великих кузниц-храмов Мезоа заполонили пехотинцы Воителя. «Грозовые птицы» типа «Сокар», одни из самых крупных кораблей, что могли безопасно приземлиться на хрупкую поверхность планеты, объединили свои пустотные щиты в полог над гигантским лагерем, на который обрушивались нескончаемые мощные удары покрытых лавой каменных глыб. Пока обе стороны глубже зарывались в землю, предатели использовали свое численное преимущество, чтобы постоянно держать кузницы-храмы Мезоа и их артиллерийские поезда в напряжении, пытаясь издалека сокрушить стены и укрепления в пыль, после чего Аутилон Скорр направлял в образованные дыры ауксилию, чтобы та создала брешь в обороне врагов. Железных Воинов кидали туда, где враг казался сильнее всего, так что им приходилось нести все возрастающие потери в отражении яростных атак когорт автоматов, пока Альфа-легион действовал в роли охотников и налетчиков, под прикрытием массированных штурмов своих собратьев ударяя по уязвимым командным пунктам и изолированным командным единицам.

Но лоялисты также не сидели, сложа руки. Пока тяжелая пехота Соларной ауксилии Леты и осадные автоматы Механикум защищали стены увенчанных шпилями кузниц-храмов Мезоа, Последователи Пламени, разбитые на полуроты численностью по пятьдесят человек и усиленные оставшимися Имперскими Кулаками, проводили череду ложных ударов. Когда силы предателей выплескивались из своего хорошо укрепленного лагеря, техноадепты Мезоа обрушивали целые участки планетарной коры, затапливая секции вражеского строя волнами магмы, после чего легионес астартес атаковали выжившие изолированные группы. В других местах когорты самоубийственных автоматов и адсекулариев заманивали отряды предателей на открытую местность, где техномаги без разбору уничтожали магмой и друзей, и врагов.

Адепты Механикум с привычной кропотливостью вели подробные списки павших, как своих войск, так и противника. Итоговые уравнения красноречиво свидетельствовали об их стратегии и, невзирая на небольшие победы, одержанные над ордой предателей, холодная логика войны не благоволила Мезоа.

Мир-кузница Мезоа издревле служил домом экзотической разновидности Машинного Культа, в частности из-за участия в ее основании кузницы Люциуса. Когда Император велел создать аванпост для снабжения непрерывно расширяющегося Великого крестового похода тяжелой техникой и остальными жизненно-важными припасами, ортодоксальные магистры Люциуса ухватились за возможность избавиться от растущей в их рядах аберрантной секты. Этим схизматикам и приказали основать в удалении мир-кузницу Мезоа, где под давлением непрерывных войн их загадочная вера выросла и сплелась с идеалистическими верованиями дома Герметика. За долгие годы самоизоляции от остальных великих кузниц Механикум это мировоззрение вылилось в Путь Вечного Пламени.