Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя - Василий Головачев

– Это еще одна попытка достучаться до небес, – серьезно сказал Данила.

Илья невольно улыбнулся.

– Как ты сформулировал? Достучаться до небес? Очень образно… и правильно. Пора нам призвать наших богов, пусть обратят свой взор на то, что творится на Земле.

Больше они о рунах не говорили. Хотя и вертелся на языке Ильи вопрос: каким образом Данила видитрисунок руны? Выходит в астрал и ментал, объединенное поле информации космоса? Или все это делается на подсознательном уровне, с помощью тончайшей душевной интуиции?

Однако задать этот вопрос троюродному племяннику Пашин не решился. Зато с удовольствием выслушал парня, поделившегося методикой своего обучения искусству «воина совершенства». Данила был убежден, что настоящий мужчина должен обладать как минимум двумя дюжинами качеств, делающих его достойным уважения.

– Это каких же? – поинтересовался Илья.

– Например, он должен быть чистым, стойким и скромным, дисциплинированным…

– Умным, справедливым, сильным и простым, – добавил Илья со смехом. – Знать Ведические писания, Копное право, уметь доказывать свою правоту, контролировать чувства.

Данила смутился.

– Я имел в виду…

– Извини, не хотел тебя обидеть. Ты прав, конечно. Хотя все эти качества перечислены еще в Изборнике девятого века и воспроизведены заново в книге Трехлебова «Кощуны Финиста Ясна Сокола» как шестьдесят четыре искусства, делающих мужчину совершенным. Ты его имел в виду?

– Нет, у меня другие книги…

– Не важно. Расскажи лучше, что ты делаешь конкретно.

– Пощусь… – Данила встретил веселый взгляд Пашина, ответил стеснительной улыбкой. – Пост заставляет организм укрепляться и очищает кровь.

– Не возражаю. Еще?

– Закаляюсь холодной водой, летом – в бане…

– Правильно, это еще один весьма действенный метод укрепления организма – холодом и жарой, от бани до хождения босиком по углям.

– Еще выполняю специальные упражнения, через день – в долгом статическом положении, в особых позах, даже очень неудобных и непривычных для тела.

– Упражнения на симплексное напряжение.

– Очень трудно! – признался Данила.

– Еще бы, зато мышцы потом будут как стальные!

– И плюс высокоактивные занятия, это гимнастика и Лют-борьба.

– Куришь, выпиваешь?

– Как можно? – зарделся Данила. – Неправедно это. Нестор Будимирович говорит: пить, курить – смердом быть.

– Совершенно с ним согласен. Хороший тебе учитель достался, я рад за тебя. Каковы у тебя планы на сегодняшний день?

– Сидеть дома, учить билеты.

– В таком случае я пока отправлюсь по делам. Надумаешь куда-нибудь поехать – позвонишь. Один не выходи ни в коем случае.

Так на второй день работы (не бей лежачего, как говорят в таких случаях) Илья смог освободиться для решения личных дел, а именно – попытаться встретиться с женой. Что сказать ей при встрече, он не знал, поэтому ждал этого момента с тревогой и страхом, как перед важным экзаменом.

Однако встретиться с Владиславой в этот день не удалось. Телефоны не отвечали, ни мобильный, ни домашний (сменила, что ли?), а на звонок в дверь никто не откликнулся. Вполне могло быть, что Владислава, сдав экзамены за третий курс, уехала-таки из столицы, а где ее искать, Илья не знал. Впрочем, оставалась призрачная надежда, что она гостит у подруг. Одну из них – Валентину Черных, сокурсницу жены, Илья помнил, осталось теперь только найти ее адрес. А после странного сна с замком, когда он услышал зов Владиславы, желание найти ее усилилось настолько, что Илья решил заняться поисками жены немедленно. Надо было лишь узнать у «важной охраняемой персоны» – Данилы – план его походов на субботу, двадцать шестое июня.

На всякий случай он еще раз позвонил Владиславе по известным ему телефонам, ответа не получил и спустился к машине в минорном настроении.

Для выполнения обязанностей телохранителя Пашину выдали «транш» – деньги на расходы в количестве восьмидесяти тысяч рублей – и снабдили транспортом – отечественной «Вербой» белого цвета с московскими номерами. У машины был форсированный двухлитровый двигатель, позволявший ей приличными темпами набирать скорость до двухсот двадцати километров в час. Правда, по московским улицам с вечными пробками особо не разгонишься, но руки соскучились по рулю, и Илья с не испытанным ранее удовольствием садился на место водителя, чувствуя эмоциональный подъем.

От Миусской улицы до площади Пушкина рукой подать – минут двадцать пешего хода, но Тверская практически всегда плотно забита машинами, движущимися со скоростью около десяти километров в час. И Пашин потратил на весь путь от своего дома до «гостиницы» Данилы те же двадцать минут.

Бабушка Милолика встретила его, как всегда, приветливо, с улыбкой, и ему пришлось выслушать ее монолог о «войне цивилизаций» – она послушала новости по телевизору – и попить чаю.

– А что за война? – не сразу вник в суть монолога Илья. – Между кем и кем?

– Передача была, – всплеснула руками старушка, – круглый стол с участием ведущих аналитиков и политологов. Идет война между христианской и мусульманской цивилизациями. Все признаки налицо.

– Успокойтесь, Милолика Степановна, – снисходительно улыбнулся Илья. – Это все происки определенных идеологов, пытающихся переложить вину за все, что делается в мире, с больной головы на здоровую. Война, конечно, идет, но не между цивилизациями, а между террористами, направляемыми американскими и западными политиками, и остальным миром. Америка ведь христианская страна?

– Так она себя представляет.

– А на чьей стороне она воевала в Югославии в конце прошлого века, устанавливая «мир и порядок»? На стороне христиан-сербов? Нет, на стороне боснийских мусульман. А кого поддержали насквозь мусульманские страны Персидского залива во время операции США «Буря в пустыне»? Исламский Ирак? Нет, коалицию христиан. Кто такой бен Ладен? Борец за исламскую идею уничтожения неверных? А кто его спонсировал и использовал против тогдашней империи СССР? Те же христианские Соединенные Штаты. Понимаете? Агрессивный террористический ислам не цивилизационный субъект, а средство для радикального переустройства мира.

Пашин заметил, что Данила, замерший в дверях, не сводит с него глаз, подмигнул ему.

Данила порозовел, скрылся в своей спальне, проговорив оттуда:

– Дядя Илья, вы говорите, как дядя Георгий.