ОНО - Стивен Кинг

— Я сказал матери, что мы собираемся играть в «Монополию», — подтвердил Эдди. — У меня действительно болела рука, но я должен был идти. Как она на меня орала! И каждый раз, когда я слышал шаги позади себя на тротуаре, я оборачивался, думая, что это Бауэрc. От этого рука болела еще сильнее.

Билл нахмурился.

— И все, что мы делали, так это стояли вокруг и смотрели, как Бен работает. Я думаю, Бен действительно мммог бы сссделать серебряные пули.

— О, я не так уверен в этом, — ответил Бен, хотя он все-таки был уверен. Он вспомнил, как опускались сумерки (мистер Денбро обещал всех их развезти по домам), пели сверчки в траве, вспомнил первые вспышки молнии за окнами. Билл аккуратно расставил фишки «Монополии» в столовой, чтобы создать впечатление, что игра продолжается уже час или около того.

Он вспомнил это, и еще пятно желтого света, падающего на рабочий стол Зака. Он вспомнил, как Билл сказал:

— Мы должны быть осе

сторожными. Я не хочу оставлять бббеспорядок. А то отец ррр… — Он выплюнул несколько «р» и в конце концов сказал: — развоняется. Ричи карикатурно вытер щеку.

— Может, дашь полотенце, Заика Билл?

Билл сделал движение, как будто хочет ударить его. Ричи струсил, закричав голосом маленького негритенка.

Бен не обращал на них внимания. Он смотрел, как Билл выкладывает свои инструменты по одному на свет. Часть его сознания желала, чтобы в один прекрасный день он тоже обзавелся таким симпатичным рабочим столом. На нем лежало много вещей, нужных для будущей работы. Не так трудно делать серебряные пули, но все равно надо быть осторожным. У него должно получиться — он это знал, хотя никто не учил его этой работе.

Билл настоял на том, чтобы Бен делал пули, и продолжал настаивать на том, что именно Беверли должна ими стрелять. Вроде бы они обсуждали все это, но двадцать семь лет спустя рассказывая историю, Бен понял, что никто не предполагал, что серебряная пуля может не остановить монстра — все фильмы ужасов, которые они пересмотрели, протестовали против этого.

— О'кей, — сказал Бен. Он хрустнул костяшками пальцев и затем посмотрел на Билла. — А где формы?

— А! — подпрыгнул Билл. — Вввот, — он полез в карман и извлек оттуда носовой платок, из которого вытряхнул два стальных шарика с дырочками. Это и были формы.

Когда они решили отлить шарики вместо пуль, Билл с Ричи снова отправились в библиотеку.

— Все вам неймется, — сказала миссис Старретт — То пули, теперь подшипники. И это называется каникулы!

— Нам нравится все время быть в форме, — сказал Ричи. — Верно, Билл?

— Ддда.

Оказалось, делать отливки очень просто, если есть формы. Весь вопрос состоял в том, где их достать. Парочка осторожных вопросов Заку Денбро прояснила это… и никто из Неудачников не был удивлен, обнаружив, что единственное место в Дерри, где можно получить такие формы, — это «Прессы и механизмы» Кичнера. Этот Кичнер, который владел и управлял этим предприятием, был внучатым племянником братьев, владевших Кичнеровским чугунолитейным заводом.

Билл и Ричи пошли туда со всей наличностью, которую Неудачники смогли наскрести, — десять долларов пятьдесят девять центов. Когда Билл спросил, сколько может стоить пара двухдюймовых подшипников. Карл Кичнер, с виду старый алкаш, вонявший, как лежалая конская попона, спросил, для чего им это нужно. Ричи позволил говорить Биллу, зная, что так, может быть, лучше — дети смеялись над заиканием Билла; взрослых оно смущало. Иногда это было очень полезно.

Билл уже начал было объяснять, что он и Ричи разработали проект чего-то вроде модели ветряной мельницы для школы на будущий год, когда Кичнер махнув рукой, велел им заткнуться и назвал невероятную цену в пятьдесят центов за подшипник.

Не веря в свою удачу, Билл раскошелился на единственный долларовый банкнот.

— Не надейтесь, что я дам вам сумку, — сказал Карл Кичнер, глядя на них с презрением человека, считающего, что он видел все, чем богат мир, — во всяком случае большую часть. — Вы не получите сумку меньше чем за пять баксов.

— Ллладно, сэр, — сказал Билл.

— И не торчите здесь, перед входом, — сказал Кичнер. — Вам обоим не мешало бы постричься. Когда они вышли, Билл сказал:

— Ттты замечаешь, Ррричи, что ввзрослые никогда не продают ничего, кккроме кконфет, или кккомиксов, или, может, бббилетов в кино, не сспросив сначала, зззачем вам это нужно, а?

— Ага, — сказал Ричи.

— Пппочему? Пппочему это?

— Потому что они думают, что мы опасны.

— Дда? Ты тттак дддумаешь?

— Да, — хихикнул Ричи. — Давай торчать перед входом, хочешь? Мы поднимем воротники и будем шокировать людей своими прическами.

— Пошел на хер, — сказал Билл.

— Хорошо, — заметил Бен, внимательно оглядев инструменты. И затем положил их вниз. — Отлично. Сейчас…

Они освободили место для Бена, глядя на него с надеждой, как начинающий автолюбитель безуспешно чинивший свой автомобиль, смотрит на механика. Бен не слушал их. Он весь сконцентрировался на своей работе.

— Дайте мне гильзу, — сказал он, — и паяльную лампу. Билл передал ему обрезанную минометную гильзу. Это был военный сувенир. Зак подобрал его пять дней спустя после того, как он и оставшиеся в живых солдаты армии генерала Поттина переправились через реку в Германию. Было время (Билл тогда был очень мал, а Джордж вообще еще в пеленках), когда отец использовал ее как пепельницу. Потом он бросил курить, и гильза от миномета исчезла. Билл нашел ее в глубине гаража как раз неделю назад.

Бен вставил гильзу в тиски, зажал ее, потом взял у Беверли паяльную лампу. Он залез в карман, вытащил серебряный доллар и проверил его на прочность. Раздался глухой звук.

— Отец правда дал его тебе? — спросила Беверли.

— Да, — ответил Бен, — хотя я не очень хорошо это помню.

— Ты уверен, что сможешь сделать это? Он посмотрел на нее и улыбнулся.

— Да, — сказал он.

Она улыбнулась в ответ. Для Бена этого было достаточно. Если бы она улыбнулась ему еще раз, он бы с удовольствием сделал достаточно серебряных пуль, чтобы перестрелять целый взвод оборотней. Он поспешно отвернулся.

— О'кей, все идет по плану. Без проблем. Проще, чем два пальца обоссать, верно?

Они неуверенно кивнули.

Спустя годы, вспоминая все это, Бен подумает: В наши дни мальчишка мог просто побежать и купить паяльную лампу… Или взять у отца в мастерской. Но в 1958 году все было не так.