За Веру, Царя и Отечество - Валерий Шамбаров

И Диаманди бежал жаловаться Палеологу, что Алексеев, "кажется, не понимает страшной серьезности положения или, может быть, руководствуется эгоистическими задними мыслями, исключительной заботой о своих собственных операциях... Я заклинал его пойти нам навстречу шире, но я не в состоянии был убедить его в целесообразности идей румынского главного штаба". А Палеолог озлобленно пишет в дневнике: "Отдает ли себе генерал Алексеев точный отчет в высоком преимущественном интересе, какой представляет для нашего общего дела спасение Румынии?" Хотя почему Румыния представляла собой "высокий преимущественный интерес" в ущерб России, остается на совести союзников. Как и то, почему Алексеев должен был исполнять бредовые идеи румынских штабистов - если и британские представители отмечали, что по сравнению с деятельностью румынских военачальников "даже игры школьников выглядят воплощением плана Шлиффена".

Могли ли русские на данном этапе действительно расхлебать последствия французско-румынской авантюры? Нет, уже не могли. На всех наших фронтах оставалось 1,2 млн. активных штыков, а для того, чтобы пополнить части, да еще и перевезти за сотни километров, требовалось время. Ослабив собственный фронт, войска не успевали и на другой. К тому же они оторвались бы от своих тыловых баз, возникали практически неразрешимые проблемы со снабжением. И они просто оказались бы лишней добычей немцев в румынском "мешке". А вдобавок в конце сентября - октябре снова активизировались боевые операции. В одних местах наступления и демонстрации производили русские, предпочитая вместо сомнительных перебросок оттянуть на себя врага. В других местах наседал противник, не позволяя русским снимать части в Румынию. Армии Брусилова 30.9-2.10 снова нанесли удар, 7-я на Бережаны, 11-я на Красне. Прорвали первую полосу укреплений, взяли 3 тыс. пленных. Но силы были уже не те, и на следующих позициях их остановили. А немцы и австрийцы, в свою очередь, ответили сильными контратаками у Станислава и Ковеля, и их пришлось отражать. Особая армия Гурко провела широкомасштабную демонстрацию на Стоходе. 9 дней гремела русская артиллерия, после чего гвардия и 1-й Туркестанский корпус атаковали на плацдарме у дер. Свинюхи. Взяли 2 линии окопов, но немцы зацепились за третью, встретили убийственным огнем. Части понесли большие потери, только офицеров было убито 47, погиб ген. Копыловский. Гурко остановил атаки, начал подготовку к новому удару, подводя на плацдарм части 30-го корпуса. Немцы обнаружили это и опередили своим контрударом. После газовой атаки смяли три батальона 256-го полка и отбили одну линию траншей обратно. Завязались жестокие встречные бои без особых результатов.

На Балтике в сентябре сменился командующий флотом. Вместо нерешительного Канина был назначен уже успевший проявить себя с лучшей стороны контр-адмирал А.И. Непенин. Германский флот в это время предпринял попытку прорваться в Финский залив и нанести внезапный удар по базам Балтфлота. Под покровом ночи миноносная флотилия двинулась по разведанным и, вроде бы, протраленным проходам в заграждениях. Но едва она углубились в зону минных полей, корабли начали подрываться один за другим. Повернули обратно - и продолжали погибать при попытке выбраться. В результате, за одну ночь немцы потеряли 7 новейших эсминцев. По некоторым сведениям, к этому приложила руку русская разведка, подсунувшая неприятелю ложную схему "проходов". Бои шли на Северном фронте - как раз отсюда, с самого спокойного участка, Алексеев снимал соединения в Румынию. И противник, зная это, начал атаки на Ригу. Причем попытался поддержать их с моря, но в Рижском заливе подорвался на минах и затонул германский броненосец. Непенин придавал также важное значение морской авиации и еще на прежнем посту начальника связи по сути курировал ее. По его инициативе впервые в мире был создан Ревельский район ПВО, а 40 самолетов Балтфлота 11 раз наносили бомбовые удары по неприятельским судам, многократно бомбили береговые объекты, осуществляли противовоздушную и противолодочную оборону своих кораблей, сбив при этом 6 немецких аэропланов. Конечно, и Балтфлот нес потери - в 1916 г. они составили 2 эсминца, 1 подлодку и 3 аэроплана.

На Западном фронте немцы нанесли удар у дер. Скроботово на Барановичском направлении. Стянули сюда с нескольких участков огромное количество артиллерии и после артподготовки и обстрела химическими снарядами начали наступление на позиции 35-го корпуса ген. Парчевского. Их отбивали, они лезли снова. За день предприняли 7 атак, чередующихся с артобстрелами. Бросили 2 батальона с огнеметами. Солигаличский полк 81-й дивизии, оборонявшийся на острие прорыва, стоял насмерть, но все же немцы захватили первую линию окопов. Контратаку предпринял соседний, Окский полк, и был отброшен, погиб командир полка Русаковский. Ночью подтянулись части 55-й русской дивизии и контратаковали, захватив неприятельские позиции, на что немцы ответили новыми атаками, доходившими до рукопашных. Положение сторон почти не изменилось - на одном участке передовые русские окопы остались за немцами, а рядом - передовые немецкие окопы за русскими. Потери наших войск составили 1253 чел. В другом месте демонстрацию предпринял Гренадерский корпус, получив сведения, что противостоящие германские части отводятся в Румынию. Смели артогнем проволочные заграждения, Московский гренадерский полк захватил линию окопов. Но удержать ее не смог, а германская артиллерия мешала подвести подкрепления, и пришлось под обстрелом отходить обратно.

На Юго-Западном фронте левофланговая 9-я армия начала сдвигаться на юг, в Румынию, вдоль хребта Восточных Карпат, чтобы помешать германским частям форсировать перевалы. В этих боях получил контузию Г.К. Жуков находясь в разведке на подступах к Сайе-Реген, напоролись на мину. Двоих драгун тяжело ранило, а Георгия Константиновича выбросило из седла и сильно ударило о землю. В Добрудже группировка Зайончковского больше месяца сдерживала противника, зацепившись за древние, невесть с каких времен сохранившиеся пограничные валы. Она постепенно усиливалась, насчитывала уже 5 дивизий. Но положение ее осложнялось тем, что из-за румынского бездорожья и снабжение, и перевозка пополнений были возможны только морем, через Констанцу. И Черноморский флот оказывал ей максимально возможную поддержку. Осуществлял перевозки, обстреливал противника с кораблей. Гидропланы с русских авианосцев осуществляли разведку, бомбежки и штурмовки врага. Несли потери - на минах у румынских берегов погибли миноносец "Беспокойный", 2 тральщика, несколько транспортных судов. Колчаку была подчинена и Дунайская флотилия, и ее канонерки тоже помогали удерживать позиции, не пропустив в русско-румынские тылы австрийские мониторы.