Откройте небо (Сборник) - Роберт Силверберг

— Он так думает? Взгляни, па. Пять пальцев на каждой руке. Только одна голова. Всего два глаза по обеим сторонам носа. Все как и положено.

Стиву все это отнюдь не казалось забавным.

— Тем не менее ты действительно мутант. В моральном смысле. Именно это Энсон имел в виду. Личность, совершенно не такая, как мы… Вот, смотри. Кто я такой? Толстый, медлительный и осторожный человек. Всегда таким был, всегда таким буду. И ничего не имею против. Но, кроме того, я сдержанный, ответственный и трудолюбивый гражданин. Теперь объясни: откуда у меня сын-преступник?

— Преступник? Почему это я преступник?

— Считаешь, слишком резкое слово? Я так не думаю. Судя по тем слухам, которые до меня дошли. Почему ты вернулся, Энди?

— Сам не знаю. Тоска по дому, может быть? Не могу сказать. Я ехал во Фриско, и внезапно что-то нашло на меня. И я подумал — какого черта? Я все езжу и езжу, так почему бы не взглянуть на дорогое старое ранчо? Повидаться с людьми, с добрыми старыми ма и па, вечно скованным стариной Энсоном и зажигательной Ла-Ла.

— Ла-Ла, да. Теперь она предпочитает, чтобы ее называли Лорайной. Если помнишь, это ее настоящее имя. Она будет рада увидеться с тобой. И познакомить тебя с твоим сыном.

— Мой сын,— ни следа оживления на холодном лице Энди.

Стив улыбнулся.

— Твой сын, да. Ему пять лет. Родился вскоре после того, как ты удрал отсюда.

— И как его зовут, па? Энсон?

— Ну, в самом деле. Не так уж трудно догадаться. Энсон Кармайкл Геннет Младший. Очень мило со стороны Лорайны, что она назвала его твоим именем, тебе не кажется? Учитывая все обстоятельства.

Теперь и у Энди пропала охота веселиться. Он бросил на Стива долгий, напряженный, угрюмый взгляд. И сказал абсолютно бесстрастным, холодным тоном:

— Ну хорошо, хорошо. Энсон Геннет Кармайкл Младший. Очень мило. Я очень, очень польщен.

Стив предпочел сделать вид, что не замечает насмешливых ноток в голосе сына. По-прежнему улыбаясь, он сказал:

— Рад слышать это. Он славный мальчуган. Мы называем его Энсом… И как долго ты собираешься здесь пробыть, сын?

— По крайней мере до тех пор, пока Фрэнк торчит в коридоре с пистолетом в руке.

— Прошу прощения за пистолет. Фрэнк слишком бурно на все реагирует. Но он ведь не знает, чего от тебя ожидать. Нам известно, что, уйдя отсюда, ты все время жил на грани закона. Работал отмазчиком, так?

— Законы, которые отмазчики нарушают, это законы Пришельцев,— жестко сказал Энди.— Отмазчики спасают людей, оказавшихся в тисках Пришельцев. Я рассматриваю деятельность отмазчиков как один из аспектов Сопротивления. Своего рода «вольное» Сопротивление. С этих позиций я такой же приличный и законопослушный гражданин, как и ты.

— Понимаю, что ты хочешь сказать, Энди. Но даже в этом случае факт остается фактом — отмазчики ведут подпольное существование, и далеко не все они так уж честны. Хотелось бы думать, что ты честнее многих.

— Если уж на то пошло, так оно и есть,— при этих словах голос Энди дрогнул, а в глазах вспыхнул огонек; все это навело Стива на мысль, что, возможно, его сын на этот раз говорит правду, для разнообразия.— Да, я сделал несколько «липовых» отмазок — знаешь, что это такое? — но только потому, что гильдия отмазчиков потребовала от меня этого. Такие у них порядки. Однако по большей части я делал свою работу на высшем уровне. В конце концов, для хакера это вопрос профессиональной гордости. Я знаю Сеть Пришельцев как изнутри, так и снаружи.

— Это хорошо, что знаешь. По правде говоря, мы на это и надеялись. Вот почему мы искали тебя все эти годы.

— Искали? Зачем?

— Потому что мы все еще не отказались от идеи Сопротивления, а ты со своим уникальным мастерством можешь сделать для нас больше, чем все мы, вместе взятые.

— И что вам от меня нужно, па? Давай перейдем к делу, если не возражаешь.

— Есть один проект, который даже мне не по зубам. Он имеет для нас решающе важное значение, и если ты поможешь нам…

— А если я не захочу помочь?

— Захочешь,— ответил Стив.

Энди был изумлен. Архив Боргманна! Ну и ну.

Он сам пытался его найти, и не раз, когда ему было четырнадцать-пятнадцать или около того. Все этим занимались. Это было все равно, что найти Эльдорадо, копи царя Соломона или горшок с золотом, на худой конец. Легендарный тайник Боргманна, ключ к таинствам Пришельцев.

Но поиски оказались безуспешными, и Энди достаточно быстро утратил к ним интерес, понимая бесполезность своих усилий. Вы рыщете то туда, то обратно, и наконец — вот она, тропинка, ведущая туда, где этот хитрый и зловредный Боргманн припрятал свои конфетки, которые он хранил для собственного удовольствия в неизвестно каком компьютере неизвестно какого уголка Земли. Вы устремляетесь по этой тропинке, окрыленные надеждой на успех, но потом в какой-то момент убеждаетесь, что, не заметив этого, свернули куда-то не туда и оказались там, откуда начали. И слышите в ушах призрачный смех Боргманна. Предприняв несколько таких попыток, Энди решил, что в жизни есть вещи поинтереснее.

Все это Энди рассказал Стиву, Энсону и Фрэнку по пути в коммуникационный центр. Несмотря на свои юные годы, за время отсутствия Энди Фрэнк, по-видимому, стал здесь лицом значительным.

— Мы хотим, чтобы ты предпринял еще одну попытку,— сказал Энсон.

— А почему вы решили, что сейчас у меня может что-то получиться?

— Потому,— объяснил Стив,— что я обнаружил путь, который, по-моему, никто не находил прежде. Я убежден, что он ведет прямо к Боргманну. Это произошло уже несколько лет назад. Время от времени я забавлялся, пытаясь пройти по нему, но он так умело заблокирован, что мне не удается взломать преграду. Может, ты сумеешь.

— Ты никогда мне об этом не рассказывал. Почему?

— Потому что тебя здесь не было, друг мой. Тебя угораздило сбежать в Лос-Анджелес той самой ночью, когда я наткнулся на него.

— Понятно,— сказал Энди.— Понятно. И если я взломаю преграду, что это даст вам?

— Местонахождение Главного,— вмешался в разговор Энсон.

Энди удивленно уставился на него.

— Ты все еще цепляешься за эту безумную идею? Я слышал о Тони, знаешь ли. Тебе мало его смерти?

Энсон вздрогнул, как будто Энди бросился на него с кулаками. На мгновение Энди даже пожалел о сказанном. Он понимал, что это нечестный прием, учитывая, насколько уязвим Энсон во всем, что касается смерти Тони. Судя по всему, сейчас даже больше, чем прежде. Энсон вообще очень сильно изменился за годы отсутствия Энди и отнюдь не в лучшую сторону. Как будто умерла какая-то жизненно важная часть его души. Или как будто за эти пять лет он постарел на целых тридцать. Смерть жены, отца, потом брата — все это обрушилось на Энсона одно за другим, и боль до сих пор не утихла.