Черный гусар - СкальдЪ

Под полковые трубы мы вошли в город. Улицы казались широкими, но сразу было видно, то это Средняя Азия. Со всех сторон на нас смотрели низкие дома с плоскими крышами, с маленькими дверьми и практически без окон. Грязный базар с его лепящимися друг к другу лавками, где бородатые торговцы, в тюрбанах и халатах, важно восседали на собственных тюках с товаром, пили чай или курили кальян, вызвал некоторое любопытство. Ряды невозмутимо пережевывающих жвачку верблюдов провожали нас равнодушными взглядами. Блеяли бараны и ревели ишаки. Пыль от копыт поднялась в воздух. А многочисленная детвора с криком провожала нас до форта.

— Урус! Урус! — вопили черноглазые и черноволосые мальчишки, тыкая в нас пальцами.

На поросшем кустарником и камышом берегу находилось несколько верфей. С воды салютовали флагами маленькие пароходы «Перовский», «Арал», «Сырдарья», баркас «Обручев» и старенькая шхуна «Константин».

Коменданта крепости звали полковник Николай Козырев. Он оказался полным, радушным и гостеприимным человеком, принявший нас в форте со всеми возможными удобствами.

— Господа, мы вас заждались, — признался Козырев, когда официальное представление закончилось, и все расслабились. — Генерал Романовский осведомлялся о вас. В Ташкенте гусар ждут как можно скорее.

— Скорее? — Дика нахмурился. — Но нам необходимо перевести дух, помыться и хоть немного отойти от перехода.

— Конечно, неделя остановки вам положена. Генерал знает, что дорога далась Александрийским гусарам непросто.

В Казалинске смотреть оказалось не на что, но зато природа вокруг радовала глаз. В свободное время мы охотились на уток и фазанов — по Сырдарье и ее бесчисленным протокам и притокам их гнездилось без счета. Утка стала нашим постоянным блюдом. Мой денщик Архип мигом научился готовить ее десятком различных способов и неплохо освежил меню. Он вообще парнем оказался хоть и неграмотным, но толковым и всячески старался улучшить мой быт.

А еще в округе водились волки, лисы и что удивительно — тигры. Первого, отправившись на охоту, взял один из лучших стрелков в полку, ротмистр Седов из третьего эскадрона.

В форт тигра притащили на арбе и выложили на всеобщее обозрение на плацу. Лошади волновались, чувствуя кровь и запах дикого зверя. Седов, лихо подкручивая усы, принимал поздравления товарищей.

— Да, господа, охота здесь, как видите, знатная! Разве могли мы в Чугуеве о таком подумать? — говорил он.

— Хорош! Ну и зверюга! — мы с Некрасовым долго осматривали тигра, гладили мех, трогали внушительные клыки. Зверя было немного жалко, но когда я услышал, как Седов приказал выделать шкуру, то решил, что и мне подобный трофей не помешает.

Полковник Козырева сообщил последние новости. Война с Бухарой началась еще в 1865 г. и пока официально не закончилась. Сейчас стороны вроде как объявили негласное перемирие, но схватки на спорных землях происходили чуть ли не еженедельно. Бухарцы волновались. Подзуживаемые англичанами, они могли в любой момент перейти к активным действиям. Активная война казалась всего лишь вопросом времени. Тем более, отдельные отряды бухарцев действовали весьма смело. Прекрасно зная местность, они перемещались на весьма значительные расстояния между Сырдарьей и Амударьей и резали мирных жителей, иногда нападая и на войска. Несколько горячих беков, которые поддерживали бухарского эмира Сеид-Музаффара, не смогли и не захотели сидеть на месте, собрали людей, перебрались через засушливые пески и начали тревожить гарнизоны мелких фортов.

— Дальше вам следует удвоить бдительность и двигаться с опаской, — советовал полковник.

Потянулись долгие дни дороги вдоль Сырдарьи. Мы с Некрасовым все также двигались впереди полка. Александр Гуляев, убедившись, что гусары кое-чему научились, стал больше времени проводить с ротмистром Тельновым.

Начался май, температура неуклонно повышалась. Но пока жара стояла терпимая. Лениво переговариваясь с Андреем о том, как наши гусары акклиматизируются, не будет ли у них тепловых ударов или чего подобного, мы двигались по дороге. Навстречу попадались ишаки с грузами, верблюды, арбы, артели строителей, пастухи с отарами, нищие дервиши, безумные проповедники, купцы, закутанные до самых глаз женщины в повозках и странники. Первое время подобное зрелище вызывало жгучее любопытство, ведь мы знакомились с иной культурой и совсем другим миром, но сейчас глаз «притерся» и эмоции улеглись.

По ночам светили огромные звезды и плакали шакалы. Именно плакали, их вой напоминал детские стенания и странным образом трогал душу.

В одну из ночей на лагерь напал тигр и утащил барана, которого гусары, пользуясь случаем, спасли от жуткой судьбы. Говоря откровенно, в дороге мы встретились с разбежавшейся отарой и самый бесшабашный из всего разведывательного отделения, гусар Петрушин, как-то незаметно «привязал» его к седлу.

— Да он сам, барашек этот, ко мне запрыгнул, вашбродь! Перепугался небось, тут же волки кругом, — оправдывался Петрушин, старательно надувая щеки и тараща глаза, изображая туповатого службиста.

Мы с Некрасовом посмеялись, хотя подобное и не приветствовалось. Оправдывало нас то, что барана с натяжкой можно было посчитать «вражеским», а значит — он трофей, и никакое это не воровство. И вот теперь нашу добычу утащил тигр.

В лагере поднялся переполох. Раздались выстрелы и крикам. Мы с Андреем бросились в погоню. Она неожиданно затянулась и через два часа наш первоначальный азарт полностью пропал. Устали мы как собаки, а зверь словно издевался над нами, действуя с какой-то невероятной хитростью.

— Черт с ним, с тигром этим, да и бараном пусть подавится, — я сдался, безрезультатная охота надоела, и я уже не мечтал о трофеи, из-за которого, собственно говоря, все и началось. — Пусть живет. Эх, не сидеть мне пока на тигриной шкуре в позе лотоса, как индийскому богу.

Мы вернулись в лагерь усталые, потные, голодные и злые. А ведь от разведки нас никто не освобождал. И хоть первого охотничьего трофея я пока не получил, что-то мне подсказывало, что тигра рано или поздно добуду.

В планах у меня появилось множество пунктов, вернее вещей, которые можно найти в Азии и оставить себя на память. Я не поленился и составил список. Туда вошли кальян, старинные монеты, оружие, халаты, конская упряжь, шали, фарфоровая посуда, чай и много чего другого. Все можно либо дешево купить, либо получить как трофей — благо, разведка всюду поспевает первой. И применение им я найду — что-то отправлю семье, то-то мама и Полинка порадуются, а что-то оставлю себе или раздам товарищам.

Да и мысль дельная появилась. В Русской армии еще не придумали передвижную полевую кухню, хотя вроде бы где-то экспериментальные образцы имелись. А я помнил такую кухню по службе в прежней жизни. И потому в свободное время нарисовал, как мог, чертеж. Понятное дело, в