Землянин 5.0 - Владислав Алеф

Вспомнив слова Рэя, я попытался обнаружить местонахождение компонентов, необходимых для изготовления неизвестного, но мощного, как я надеялся, оружия. О венерианском порошке нейросеть знала многое: эта нестабильная смесь чужеземных высокоактивных металлов, принятая людьми от коренных венериан, распадаясь, высвобождала мощнейшее гамма-излучение, сила которого нарушает ядерную целостность даже таких прочных элементов, как платина или осмий. Упоминаний об этом порошке набралось столько, что пересмотреть их все мне не хватило бы и часа. Но делать этого мне и не требовалось. Упорядочив информацию по свежести поступления, я ознакомился с текущими сведениями, обратным ходом вернулся во вчерашний день и глазами не разумного путешественника, а технокрысы увидел заброшенную лабораторию и рассыпанный на покосившемся столе искомый порошок. Запомнив координаты, тем же способом я отыскал блок полураспада. Увы, сохранилось их мало, ближайший находился в тысяче километров от меня, а сама информация не подтверждалась последние два года.

Время пользования базой данных истекало. А жаль: этот суперкомпьютер, он же узел нейросети, знал так много, что от него не хотелось уходить. Он мог предоставить мне всю информацию о любом биокибернетическом жителе Земли, показать все им когда-либо увиденное, рассказать все им услышанное, передать его мысли, чувства. От всепроникающей нейросети можно было и отгородиться, но такого рода отшельничество грозило невозможностью обновлений собственной системы. Интересно, а пользуется ли кто-то информацией, полученной моими сенсорами? Да хотя бы сведениями о качестве маслоголя двух тысяч «Гаражей».

Нет, интересней другое: где сейчас и чем занимается мой старый друг Гена. Сколько мы знакомы? Сто лет? Сто пятьдесят? Не помню. Зато отлично помню, как мы познакомились. Дело было во время турнира пивного шахбега – в прошлом популярного увлечения, суть которого заключалась в следующем: сначала участники выпивали четыре литра самого отвратительного пива, которое только находили организаторы, затем пробегали пять километров и садились за шахматы. Совершив ход пешкой, триатлет незамедлительно пробегал 10 метров, передвижение слона или коня требовало преодоления 30 метров, ладьи – 50, ферзя – 90. А вот передвижение короля обязывало уже противоположную сторону пробежать 500 м, соответственно после рокировки бежать начинали оба. Триатлеты выпивали по 100 грамм того же отвратительного пива за каждую утраченную пешку, по 300 за коня или слона, 500 за ладью и 900 за ферзя. Победитель партии получал бочку отборного маслоголя, а проигравший выпивал дополнительные 10 литров пивной жижи. Если по каким-то причинам проигравший не мог выполнить этого условия сразу же (не переработал выпитое, лишился энергии, умер), дожидались, когда эти незначительные препятствия будут устранены, и только тогда соревнование объявлялось оконченным. Мы пересеклись в финале, и Гена выиграл матом, однако позже был дисквалифицирован – выяснилось, во всех партиях он выпивал и за потерянные собственные и за вражеские фигуры.

Да… хорошие были времена. А Гена, думаю, уже набил крыс и снова вернулся в бар. Или я ошибаюсь? С этим вопросом я уже хотел обратиться к нейросети, но вдруг передумал. Другая мысль озарила меня. Возможно, новое знание окажется самым важным среди полученных за этот час.

Я вызвал в памяти образ гиеноида-мясника, получил совпадение и подключился к объекту. На мое счастье, он не додумался ограничить доступ к своей личности. Теперь его грязная роба сменилась простым энергожилетом, тесака в руке не было, а ладони держались на ремнях с пистолетами. Мясник шагал по коридору бункера в толпе вооруженных гиеноидов. На ногу ему наступил щуплый маленький сосед.

– Куда прешь! – мясник погрозил ему кулаком. – Хочешь, чтобы тебя в тарелках к обеду подали?

– А как ты меня подашь, – усмехнулся собеседник, однако же отскочил в сторону, – если я убегу, как твой человек?

Гиеноиды вокруг засмеялись.

– Теперь не убежит. Некуда…– он прервался на полуслове. – Хрюн меня побери!..

Связь прервалась. Должно быть, он почувствовал вмешательство. Панику поднимать я не стал, но со всех ног поспешил к ремонтной мастерской.

Отец и дочь ожидали меня перед входом, Рэй еще не оправился. Веста оделась в полиморфный композитный ртутный костюм, мельчайшие детали которого сейчас полностью окутывали ее тело, включая указательные пальцы под двумя большими перстнями: зеленым и синим. Костюмом обтекалось ожерелье из какого-то черного металла и становилось его частью. Также костюм сам по себе являлся огромной батареей и запасал энергию, достаточную для двухнедельного похода с учетом большой ежедневной активности.

– Спасибо, что спасли меня, – сказала она, выразив чувства редким для меня зрелищем – улыбкой.

Лица Рустама лучезарная улыбка не покидал и вовсе, и мне стало понятно, от кого ее унаследовала дочь. Он доброжелательно протягивал мне руку, держа в ней свернутый ртутный костюм. Ценная вещь. Прочный костюм подстраивается под контуры носителя, а также хорошо защищает от термического воздействия.

– Ничтожный подарок за услугу, которую вы мне оказали, – вежливо объяснил он.

Коротко, но искренне поблагодарив Рустама, я рассказал о гиеноидных сборах.

– Вы не почувствовали импульсы мясника? – уточнил он. – Куда он шел? Какую цель преследовал?

– Нет, но я не вижу здесь вопроса.

– Верно, – согласился он. – Будем ожидать худшего и самого естественного развития.

Об угрозе нападения Рустам радировал по экстренной частоте, на которую жители Новой Атлантиды всегда настроены. Оставляя свои дела быстро, но без суеты, люди стекались к торговому центру, с всеобщего согласия выбранному оборонным пунктом. Детей спрятали внутри, взрослые разошлись по периметру. Без особого труда оставшихся можно было сосчитать по головам – что я и сделал: 536 человек. Смешное число для Империи и совсем уж ничтожное для мегаполисов древности. Зато все они, не считая десятка техномантов, были с оружием, большей частью с обыкновенным энергетическим, о чем уже позаботился Рустам. Сам он, хороший торговец, но плохой воин, остался среди немногих на последнем рубеже обороны – на охране детей внутри центра. Некоторые предпочитали устаревшие лазеры: их боевая сила была не в пример ниже, хотя точность и глубокое проникание лучей почти компенсировали этот недостаток. На спине моего случайного знакомого Цицерона красовался внушительный блестящий гравитор. Теперь я был совершенно спокоен: поток гравитонов прежде расплющивал и боевую технику, а что могли противопоставить ему гиеноиды? Вместе с людьми защищать город пришли 42 андроида, 8 Миротворцев и один Шива.

Увы, гиеноиды напали со всех сторон и одновременно, потому еще до начала сражения, увидев приближение врага на радарах, мы рассыпались по городу маленькими группками, прячущимися за немногие выступающие из земли строения, да за огромными, поставленными на полозья мусоровозами – единственными повсеместно сохранившимися машинами.

Гиеноиды шли одной