Отдай мне дочь - Тата Златова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С этой мыслью Милана побрела к машине. Наверное, не будет возвращаться, сразу поедет в Москву. Надо будет еще пробки проверить, проложить маршрут так, чтобы получилось добраться до дома максимально быстро. Она замешкалась у водительской двери в поисках ключа, в этот момент ее окликнули. Она поняла по голосу, что это Юлия Максимовна, потому повернулась не сразу. Не хотелось с ней разговаривать, но и уехать, никак не отреагировав на оклик, тоже не могла. Вряд ли женщина сейчас в состоянии устраивать скандалы. Интересно, зачем она все это время шла за ней? На парковку ей точно не нужно, ведь машины у нее больше нет…
— Вы что-то хотели? — спросила с неохотой, когда их взгляды встретились.
— Спасибо, — произнесла Юленька, по-прежнему сжимая платок. Милана пожала плечами:
— Я старалась не для вас.
И кто только за язык тянул?! Ну что ей стоило проигнорировать и молча сесть в салон? Нет же, захотелось съязвить!
— Знаю, — как ни странно, женщина отреагировала спокойно. — Я… я хотела бы с тобой поговорить. Можно?
Милане показалось, что она ослышалась. «Спасибо», «поговорить». Это точно Юлия Максимовна? В ее памяти она осталась высокомерной особой, заботящейся лишь о собственном благополучии. Неужели она так сильно изменилась? Это как будто два разных человека.
— Ладно, — нехотя уступила Милана, пряча ключ от машины обратно в карман. — Только у меня мало времени.
Глава 10
Они брели по малолюдному парку, а к ногам стелился пестрый ковер из листьев. Погода портилась: на небе собирались тучи, грозящиеся перерасти в дождь. Синоптики не зря обещали ливень. Собачники спешили по домам, мамы с колясками торопливо шли в сторону выхода. Только Милана со своей спутницей двигались медленно, будто плохая погода волновала их в самую последнюю очередь.
— Знаешь, мне ужасно стыдно за то, как мы с Ирой повели себя из-за наследства, — неожиданно призналась Юлия Максимовна. — Столько нервов потрепали и себе и тебе, а стоило ли оно того? Конечно, нет. Ирка быстро бы все растратила, бизнес прогорел, поскольку я не смогла бы вникнуть во все дела, и все равно бы мы пришли к тому, что имеем сейчас.
Очередной порыв ветра закружил на асфальте листья, и один из них прицепился к куртке Миланы. Она взяла его в руки и начала рассматривать. Большой кленовый лист, пестрый и яркий. Это его последний красивый танец, скоро он засохнет и «уснет», станет природным удобрением. А может, его сожгут. Следующей осенью будут новые листья…
Она пыталась думать о чем угодно, лишь бы не слушать Юлию Максимовну, не воспринимать ее слова всерьез. Зачем ей сейчас эти откровения? Прошлого не вернешь, а будущее… В будущем она не хотела бы иметь с ней никаких дел, как, впрочем, и с Иркой. Так что пусть оставит свои сожаления при себе!
— Я поняла это, когда Лидочка родилась, — добавила Юленька. — Что она — наш крест на всю жизнь. От одной дочки отказались ради собственного благополучия, а теперь отказываемся от всего материального ради другой. Только не лечится этот паралич, сколько ни старайся. Хоть из кожи вон лезь — все бессмысленно. Можно развить только обычную моторику, но и это достижение. Увы, одним нам не справиться…
Не получилось у Миланы проигнорировать ее слова. Задели за живое, когда речь зашла об Анечке, не смогла промолчать. Резко остановилась и посмотрела на Юлию Максимовну:
— Чтобы Вы ни говорили, но никакие слова не помогут Анечке забыть, как потупила с ней мама. Вы не представляете, как трудно было научить ее доверять заново. Доверять, не боясь, что опять плюнут в душу, доверять, зная, что никогда не бросят. Как сложно ей было опять открыть свое сердечко, научиться любить! Вам-то что? Вы все прошлись по ее жизни, оставив грязные следы, но даже на одежде есть пятна, которые никогда не отстираются, а что говорить про человеческую душу! Легко Вам сейчас рассуждать, а если бы у Анечки все сложилось по-другому? Что, если бы мы с Кириллом не смогли ее удочерить? Она так и осталась бы жить в детдоме с огромной дырой в сердце, вышла бы оттуда одинокая, никому не нужная, ожесточилась, обозлилась бы на всех, и что тогда? Что тогда Вы бы сказали?
Юлия Максимовна молчала. В ее глазах блестели слезы, она все порывалась вытереть их платком, но не находила сил. Сейчас, на фоне ярких листьев, она выглядела особенно бледной и худой. Старое пальто бежевого цвета ей совершенно не шло, лишь подчеркивало болезненный вид.
Милана медленно зашагала к выходу, женщина, недолго думая, последовала за ней.
— Мы с Пашей знали, что так и будет, — призналась она спустя некоторое время.
Милана удивленно посмотрела на нее.
— Что именно?
— Знали, что вы удочерите Анечку.
Как гром среди ясного неба. У Миланы даже голова закружилась. Она остановилась и, приложив руки к груди, постаралась выровнять дыхание. Сердце стучало так сильно, словно она только что пробежала марафон.
— Паша же сказал тебе тогда, чтобы ты стала для нее мамой. И он знал, что так и будет. Если бы что-то пошло не так, мы бы ее все равно не оставили, забрали бы…
— Заставили пройти все круги ада, а потом бы забрали, — перефразировала Милана, чувствуя, что снова заводится, — травмированного ребенка…
— У нас не было выбора. Если бы мы сразу забрали ее к себе, она была бы травмирована не меньше!
— Как это? Вы же бабушка и дедушка! Хотите сказать, что в детдоме ей было бы лучше, чем с вами?!
— Не с нами, а рядом с Ирой, — поправила женщина, а Милана опешила от ее слов. Было странно слышать такое утверждение от Юлии Максимовны, уж она-то всегда была на стороне дочери, чего бы та не сотворила. Даже не отговаривала ее от решения сделать аборт, но вовремя подвернувшийся Коля решил Анину судьбу, и сестра все-таки родила. И вот теперь эти слова «она была бы травмирована
