Ничего личного - Наталья Андреева

– Я не глупости. Если Валерия Валентиновича обвинят в убийстве, он ведь не будет больше управляющим?

– Это единственное, что вас беспокоит?

– Я не хочу, чтобы меня уволили, – Лиза снова начала хлюпать носом.

– Ладно, хватит, я сыт по горло. Не утомляйте меня в моем собственном доме. Так я сказал? Что вы сейчас вечерами смотрите?

– Кино…

– Ясно, что не «Международную панораму». Ладно, Елизавета, пойдемте перекусим, меня уже жена заждалась.

– А мне можно?

– А я при чем?

– Вы сказали, что я должна на диете… – она почти плакала.

– Шутка. Вы понимаете шутки?

– Я очень толстая?

– У вас еще все впереди, – утешил ее Алексей. – Не надо расстраиваться.

– Я так напугалась… Я хочу остаться на фирме.

– О Господи! Если вас будут увольнять, я лично упаду перед Серебряковой на колени! Только не дайте мне сейчас умереть с голоду!

– Вы обещаете?

– Да!

Он схватил свою куртку и энергично стал подталкивать девушку к выходу. Что удавалось не без труда. До самой столовой Лиза продолжала за него цепляться.

…Барышевы и Александра с Сережкой уже доедали второе, когда Алексей добрался, наконец, до своего столика.

– Бедный Леша, нам тебя жалко, – переглянулись они. – Вот твой суп.

Суп, разумеется, остыл.

– Пожалел волк кобылу, – буркнул он. – Надоело мне все. Если сегодня еще кто-нибудь придет свидетельствовать в том, что убийца – управляющий, я выпрыгну в окно. Хочу уснуть вечным сном. Достали.

– Там невысоко и сугробы мягкие. Ты не разобьешься, – заметила жена.

– Ничего, умру от переохлаждения. Кто-нибудь хочет принести мне горячий чай?

– Я, – вызвалась Александра. – Все-таки муж. И мне тебя жалко.

– Ну, спасибо.

Леонидов увидел, как у столика с чайниками жена столкнулась с Эльзой, и Эльза выразительно посмотрела в его сторону.

«Нет, только не это! Не хочу больше никаких признаний! Не надо ко мне подходить! Только не это!!»

Эльза налила чай и пошла к своему столу. Алексей с облегчением вздохнул:

«Похоже, обошлось. Интересно, неужели покойный Паша все-таки ответил взаимностью бедной бледной немочке? Черт-то с ними со всеми! Пойти, что ли, вздремнуть?»

Барышев словно подслушал его мысли.

– Леонидов, не вздумай уснуть, – сказал он. – Народ на волейбол собирается, я беру те бя в свою команду.

– Серега, я безнадежен. Дай мне поспать, а?

– Ни за что! У нас без тебя команда не набирается.

– Ну, хоть полчасика, а?

– Полчасика можно, – смилостивился Серега.

…Ровно в три часа он, действительно стащил с кровати сладко задремавшего Алексея.

– Когда, ну когда я буду делать то, что нравится мне, а не то, что нравится, как я делаю окружающим? – запинаясь пробормотал тот.

– Половину своей жизни человек тратит на сон. Разве тебе не жаль так бездарно тратить время? Когда в двух шагах находится спортзал и команда крепких парней?

– Если бы ты не был таким огромным, Барышев, я бы тебя сейчас избил. Это насилие над личностью.

– Ты кеды положил, личность? Топай к дверям, женщины ждут. Ты хочешь нравиться женщинам?

– Если бы хотел, я бы не женился, – уныло заметил Алексей.

И Серега захохотал.

Войдя в спортзал, Алексей только и подумал: «Мать честная!». То есть: и чего здесь только нет! Отдыхающие вяло разминались у многочисленных тренажеров. У, а не на. Валерий Иванов, облачившийся по такому случаю в спортивный костюм, примеривался к штанге. Он приседал, делал наклоны, энергично вращал бычьей шеей, косясь на сотрудников: ну и кто рискнет?

Манцев с Липатовым делали вид, что увлечены беседой. Приятель Марины, смазливый Юра, одетый в модные шорты и футболку, сосредоточенно завязывал шнурки на кроссовках. Глебов жался к стенке. Алексей прекрасно их понимал: с него хватило бы и бассейна. Лыжи уже были лишними, а уж тренажеры…

Словом, народ безмолвствовал. Пока в спортзал не вошел Серега Барышев. Недолго думая, он скинул спортивные штаны и олимпийку и схватился за ближайший агрегат. Агрегат взвыл, Алексей почувствовал, как мысленно взвыли от восторга присутствующие в зале женщины. Сам он тоже чуть не взвыл от зависти.

Вот ведь какая несправедливость! Теперь никто из присутствующих мужчин к штанге и близко не подойдет! Дабы избежать сравнения. А Барышеву хоть бы хны. Упирается, словно и не плавал. И на лыжах сегодня не ходил. И в волейбол играть не собирается. Вспотел от напряжения и тут же скинул с себя мокрую футболку. Ну, это уже слишком! Там, где сбилась стайкой женская часть населения, наступила гробовая тишина.

– Леонидов, чего стоишь? – хрипло выдохнул Серега.

– Затерялся в твоей могучей тени, – буркнул он.

– А ты не тушуйся. Давай, поработай, женщины на тебя смотрят!

– Им есть, куда смотреть.

– Хотя бы спортивный костюм сними.

– Чего привязался?

– А хвастал, что легкой атлетикой занимаешься! Врал? Твоя игра – подкидной дурак.

Он разозлился. «Пусть я умру…» И снял с себя спортивный костюм.

– А прибедняешься, – усмехнулся Барышев, одобрительно глянув на его плечи. Там тоже кое-что имелось. В смысле мышечной ткани.

– Я не прибедняюсь. Просто устал. Ты работаешь только руками, а я и руками и головой. Спрашивается, кому сложнее?

Алексей улегся на соседний тренажер и начал работать. Поднимать штангу. Вверх-вниз. Краем глаза он следил за Костей Манцевым:

«Тот, который спал. Или не спал? Вот с этим товарищем я бы охотно побеседовал. Но он почему-то молчит».

Меж тем в спортзале появлялись новые действующие лица: Татьяна Иванова с надменным видом прошла к скамейке для болельщиков, туда же прошмыгнула Елизавета. Ольга Минаева на пару с Мариной Лазаревич достали ракетки для игры в бадминтон, Наташа Акимцева в гимнастическом купальнике пошла к шведской стенке демонстрировать балетную растяжку. Барышев, разогревшись, наконец, оставил в покое тренажеры и погнал Алексея натягивать сетку.

«Пусть я умру…» – в который раз за сегодняшний день подумал он. Что касается смерти от физического перенапряжения, то это вопрос спорный, а вот спать он будет сегодня без задних ног. Это на сто процентов.

Для равновесия они взяли к себе в команду трех женщин и приятеля рыжей Наташи – Колю. Господин управляющий подумал, подумал, и присел на скамейку запасных, к жене. На противоположной стороне обосновались спортивный Манцев, красивый Юра, измученный Глебов, малознакомый Липатов и Ольга Минаева с Мариной. Разумеется, против Барышева шансов у них не было. Его жена, Анечка, играла хорошо. На неспортивной женщине Серега бы и не женился. Активный отдых у него возведен в культ. Анечка пасовала мужу, подвешивая мяч над сеткой, а тот и рад был стараться. На противоположной стороне возникло смятение, потом откровенная паника. Противник был разгромлен. Алексей радовался, что его не слишком мучают. Хотя и он играл в волейбол прилично. На любительском уровне. В профессионалы не взяли бы и Серегу, сочтя недоростком. Потом они перетусовались, и Серега начал громить уже его команду. Отдыхать не пришлось.

Так прошло три часа. То есть, пролетело. Он не умер, но устал смертельно. Все ж таки пришлось побегать.

«Он нарочно это делает? – думал Алексей, косясь на Барышева. – Или всерьез считает, что все люди такие же? С неограниченным физическим ресурсом? Как бы его унять?»

После мучений в спортзале на ужин он не пошел. Ноги заплетались. Барышев отстал после того, как Алексей завещал ему свою порцию. Он полежал немного на кровати, но сон не шел. Организм слишком перетрудился за последние часы, чтобы так сразу расслабиться. Через некоторое время Алексей уже пожалел, что не пошел на ужин. В животе заурчало. Усталость сменилась зверским голодом, как это бывает после такого активного отдыха.

«Нет, до утра не дотяну», – решил Леонидов и побрел в холл, к запасам Ирины Сергеевны Серебряковой. Та не была ни в бассейне, ни в спортзале. Ни на лыжах, разумеется. Дверь ее люкса была плотно прикрыта.

В холле, на диване сидел Костя Манцев и жевал бутерброд с красной рыбой. Запивая рыбу пивом. При виде Алексея он инстинктивно поджался и тут же потянулся за пачкой сигарет.

Леонидов посмотрел на него с завистью. Вновь захотелось курить. Но тут знакомо закололо в боку, и он сделал выбор в пользу долгой и счастливой жизни.

Счастливой? Да уж! Счастья сегодня – вагон!

– Не помешаю? – спросил он, присаживаясь на диван рядом с Манцевым.

– Садитесь. – Манцев подвинулся еще дальше, в самый угол. Словно хотел убежать. Дальше угла было окно. Прыгать в окно Манцев не собирался. Он тоже хотел жить долго и счастливо. Алексей с сомнением посмотрел на пиво. И спросил:

– А почему ты на ужин не пошел?

– Не нравится, как кормят в местной столовке.

– Понятно. Тут пожевать ничего больше не найдется?

– Полно. Хлеб, правда, подсох, но это пустяки. Есть копченая колбаса, есть рыба.

– Отлично! Я, признаться, проголодался после спортзала.