Крутая дамочка или Нежнее чем польская панна - Екатерина Вильмонт

– Да, прекрасно, я давно хотела, но… Я вас беру. Какие ваши условия?

Условия у него были достаточно разумные.

– А у вас какая машина?

– БМВ.

– Классная тачка. Вы в ближайшие три часа куда-нибудь едете?

– А что?

– Ну, надо ж посмотреть, как там чего, какой уход ей требуется. Пока так, приблизительно, а на выходные поеду в сервис…

– А вы что, уже приступили?

– А как же. Мне Юраша велел сразу…

Марго засмеялась и отдала ему ключи.

– Лена, – позвала она секретаршу. – Леночка, это с сегодняшнего дня мой водитель. Оформи все как следует.

– Хорошо, Маргарита Александровна. Звонила Вишневская и Дыскин.

– Вишневскую к черту, а с Дыскиным соедини немедленно, – Марго включилась в работу.

Аля поручила дочке собрать вещи, которые та хочет взять в Москву. К ее вящему изумлению все уместилось в двух небольших сумках.

– Это все?

– Да

– А зимнее?

– Мам, думаешь я буду в Москве это носить? Ты видела, как там одеваются? А ты зачем это пальто берешь? Ты в нем собираешься что, ковры выбивать?

– Думаешь?

– Мам, да если тетя Марго увидит этот ужас, она сразу понесется покупать тебе пальто. А ты ведь теперь и сама можешь… Я уже узнала, в Москве есть вещевые рынки, там можно вполне приличные тряпки купить не очень задорого. Понимаю, до бутиков ты еще не дозрела.

– А ты, выходит, дозрела?

– Нет еще, но…

– Знаешь, прежде чем тратить деньги, надо найти работу.

– Не смеши меня, Марго найдет тебе работу, не сомневайся.

– Послушай, нельзя все время рассчитывать на Марго. Она и так сделала для нас больше, чем… Думаешь, от кого приходили деньги и посылки все это годы?

– Но ты же говорила, от твоей подруги Нади?

– Мало ли что я говорила… И нет у меня никакой подруги. С твоим отцом нельзя было иметь даже подруг.

– Почему? Он к ним приставал?

– Да нет… Просто он был очень тяжелый человек, совершенно неуравновешенный, особенно в последние годы…

– Мама, ты его любила? Только пожалуйста, не надо мне врать, я уже не маленькая, многое понимаю…

– Так уж и понимаешь… – улыбнулась Аля.

– Да. Так что, ты его не любила?

– Любила, еще как любила, ничего не видела, ничего не хотела понимать, жалела безумно, готова была всем ради него пожертвовать.

– А он? Он тебя любил?

– Не знаю, он во мне нуждался…

– А меня он любил?

– Любил, очень любил…

Тасе показалось, что голос мамы звучит не слишком уверенно.

– Знаешь, мама, давай мы с тобой не будем пока о папе говорить. Он ведь умер, пусть все останется как было… Но ты не думай, если ты выйдешь, к примеру, замуж или найдешь бойфренда, я буду только рада. Тебе досталось в жизни, теперь пусть все будет по-новому, мы ведь начинаем новую жизнь. Правда?

Аля благодарно обняла дочку, она готова была уже рассказать ей, каким стал ее отец в последние годы жизни. Она далеко не сразу поняла, что он уехал из Москвы, боясь не перенести все возрастающей славы отца, она была ему как кость в горле, потому-то он и порвал с семьей и не было никакой тайны, была зависть и жуткие комплексы, сожравшие его. Он умер в одночасье, от сердечного приступа и, как ни страшно это звучит, его смерть стала для нее облегчением. Она с ужасом думала о том, что он начнет применять к дочке выдуманные им методы воспитания. Он говорил, что не пустит ее в школу, будет сам ее учить, что могут дать девочке из интеллигентной семьи безграмотные учителя в здешних школах, он приходил в ярость, когда Тася играла во дворе с соседскими ребятишками. Однажды, увидев по телевизору, как отцу вручают то ли орден, то ли какую-то премию в Кремле, он в ярости расколошматил телевизор, а потом долго и страшно плакал злыми бессильными слезами. Новый телевизор купить было не на что. Сергей, работавший редактором в местной газетенке, зарабатывал сущие копейки. Их совместных заработков едва хватало на прокорм. И лишь переводы и посылки от Марго помогали держаться на плаву, хотя Сергей об этом не знал, все посылалось на имя Али. Мужу она говорила, что помогает им ее подруга. И какая Таська умная, что прекратила этот разговор. Пусть думает об отце хорошо, так всем лучше. А Лева… Я вижу в нем некое сходство с братом, но в лучших его чертах… Он мне даже снился вчера, Левочка… У него такие живые глаза и совершенно неважно, сколько ему лет…. И хотя я видела его всего один раз, этого вполне достаточно, чтобы влюбиться в него… Жена у него, ну и что? Я ж не замуж за него хочу. Я хочу с ним спать, говорить, хочу сидеть рядышком, когда он читает газету, хочу накормить его шанежками или пельменями… Да, пусть я дурная, даже подлая баба, но я его хочу… И в конце концов, у них с Риммой нет детей, чем черт не шутит, мне даже не придется менять фамилию, если вдруг…

– Маргарита Александровна, к вам иностранец.

– Лена, какой иностранец? Как его зовут?

– Морган. Алекс Морган.

– Не знаю такого. Чего он хочет?

– Поговорить с вами по личному делу.

– Интересно. Зови.

В кабинет вошел мужчина, одетый с иголочки, и очень красивый.

– Маргарита Александровна, добрый день, – произнес он по-русски с легким акцентом. – Рад снова видеть вас.

– Мы знакомы?

– Даже довольно близко.

– Извините, не припоминаю… Вероятно, это было достаточно давно… Садитесь, что ж вы стоите?

Он сел, закинул ногу на ногу и пристально посмотрел на Марго.

Что-то смутно знакомое в нем было, но что… Если бы не эти синие глаза…

– Ты и вправду меня не узнаешь? Странно… Или у тебя уже столько было мужиков, что…

– Послушайте… У вас вероятно раньше было другое имя…

– Естественно. Меня звали Алексей Моргунов.

– Боже ты мой… Это ты? Но у тебя же были карие глаза?

– То же мне примета в наши дни! Просто я счел, что синие глаза красивее… Мне больше идут.

– Пожалуй… – у Марго нехорошо застучало сердце.

– Догадываешься, зачем я пришел?

– Предполагаю, что ты хочешь завести бизнес в России, тебе нужна рекламная кампания, и ты надеешься, что я по знакомству сброшу цену.

– Все совершенно не так. Я не буду вести бизнес в России, слишком многие у нас на этом погорели.

– Тогда, прости, что привело тебя сюда?

– Не что, а кто.

– И кто же?

– Дочь. Я узнал, что у меня есть дочь.

– Что за ерунда, какая дочь? Причем здесь ты?

– Я наверняка знаю, что у тебя родилась дочь и она моя.

– Да с чего ты эту глупость взял?

– Мне сказали.

– Кто? Хотелось бы узнать.

– Твоя любимая Варвара. Мы случайно встретились в Париже, то се, я спросил про тебя, а она мне всю правду и выложила.

Я ее убью, подумала Марго.

– Что ж ты молчишь? Скажешь, это неправда?

– Скажу. Ты к моей дочери никакого отношения не имеешь.