Блондинка из Пекина - Джеймс Чейз

– Это наше первое поражение. Боюсь, что нам оно дорого обойдется.

Смерк, весьма довольный тем, что вся ответственность будет возложена на Малиха, с философским видом заметил:

– Это должно было рано или поздно случиться. Что же теперь мы должны предпринять?

– Мне нужна абсолютная уверенность, что убитая – действительно Эрика Ольсен. Пусть один из наших людей потолкается среди репортеров и разузнает все подробности.

– Я уже отдал такое распоряжение. Скоро нам должны позвонить.

Действительно, минут через пять зазвонил телефон. Смерк снял трубку, пробормотал что-то сквозь зубы и приказал своему собеседнику возвращаться в Париж.

– Сомнений никаких нет, – сказал он Малиху, повесив трубку. – Репортер «Франс Матен» сам видел труп. Речь идет именно об Эрике Ольсен.

– Хорошо. В таком случае наша миссия здесь закончена.

Но прежде чем уехать, он все же связался по телефону с Ковским.

– Они ни в чем не сомневаются. Я тут сделал одолжение репортеру «Франс Матен» и показал ему труп, пояснив, что это и есть та самая шведка с татуировкой. И китайцы и те, другие, узнав новость, оставят нас в покое… Я приказал купить для мадам Ольсен темный парик. В этом парике и в одежде Джаннет я увезу ее отсюда. Когда мы окажемся вдали от всех этих кошмаров, я уверен, она обязательно разговорится.

– И куда это вы хотите увезти ее? – спросил Дорн, подозрительно глядя на Гирланда.

– В Монте-Карло. Один из моих друзей любезно предоставил мне для этой цели квартиру. Я уже с ним договорился. Там мы будем в полной безопасности, по крайней мере дней на восемь. Ведь блестящая идея поженить нас родилась в вашей голове, не так ли? Но теперь вы попались в собственную ловушку. Займитесь похоронами Джаннет, придайте им как можно больше огласки, а я тем временем тихонько уеду. Мне понадобятся деньги. Дайте мне сто тысяч франков. Она ведь считает меня богачом, и мне ни в коем случае нельзя выходить из этой роли.

– Где находится эта квартира?

Гирланд вынул из кармана блокнот, написал в нем адрес и, вырвав листок, подал его Дорну.

– Но, прошу вас, не мешайте мне даже телефонными звонками, – продолжил он. – Когда появится что-то интересное, я вас немедленно извещу.

Дорн некоторое время как бы колебался. Его доверие к Гирланду имело свои границы, но за неимением лучшего варианта он был вынужден одобрить этот план.

Полчаса спустя Гирланд уже разговаривал по телефону с Джеком Ю.

– Можете ли вы оказать мне одну услугу, месье Ю? У вас есть квартира в Монте-Карло?.. Как раз рядом с отелем «Лонг Бич», вы говорите?.. Великолепно! Можете ли вы уступить мне ее на некоторое время?.. Спасибо, дорогой друг… В таком случае уж будьте любезны до конца. Я сейчас нахожусь на вилле «Гелиос». Не могли бы вы заехать за мной часам к восьми? И еще одна просьба. Необходимо, чтобы вы привезли с собой темный женский парик… Полицейский роман?.. Да, вы правы, немного похоже, но скорее всего это коммерческая тайна довольно крупного масштаба. Помните ли вы наш разговор о черной жемчужине? Эти дела связаны между собой… Благодарю… Я уверен, что на вас можно рассчитывать. Итак, до встречи.

Даже не зная об этом разговоре, Дорн не скрывал своего недоверия к плану Гирланда.

– У мадемуазель, конечно, есть семья. Мы должны уведомить их о случившемся. Да мы и права никакого не имеем хоронить эту девушку под именем Эрики Ольсен.

– Совершенно верно. Но поскольку было совершено преступление, то потребуется расследование, вскрытие и тому подобное. Протяните это дней десять. Мне хватит и недели, чтобы заставить заговорить шведку. Если я не добьюсь этого до следующего воскресенья, значит, этого не удастся сделать никогда.

– Она что же, в самом деле ничего не помнит?

– Почему же? Отель «Астория» она вспомнила. Ведь нашли же вы там ее чемодан.

– Но у нее было два чемодана, когда она уезжала из Пекина!

– Два чемодана, вы говорите? – Гирланд подался вперед.

– Да, как нам стало известно, при отъезде из Пекина у нее их было два. И в Гонконге тоже. О'Халлаген пытался найти второй, но безуспешно. Но, уверен, он скоро найдется.

– Хотелось бы в это верить. А пока дайте мне денег. Мне нужно по крайней мере сто тысяч франков.

– Еще чего! Я дам вам двадцать тысяч, и вы представите мне подробный отчет о всех расходах.

Дорн опустился на стул и вынул чековую книжку.

– О, в этом весь Дорн! – прокомментировал Гирланд. – До безобразия скуп даже в самых трагических ситуациях!

– Не скуп, но разумно бережлив, – сказал Дорн, заполняя чек.

Сидя в маленьком садике перед отелем. Саду все больше и больше терял терпение. Прошло уже восемь часов с тех пор, как он расстался с Жожо. Жемчужина лежала в каталке и с фатализмом восточного человека ожидала новостей.

Вдруг тишину дома нарушил какой-то крик. Он раздался из дома. Саду сразу же узнал голос Рубис Куо. Он инстинктивно схватился за пистолет, потом оглянулся, словно пытаясь найти поддержку у сообщницы.

– Что случилось? – спросила та совершенно спокойно.

Крик оборвался так же внезапно, как и возник. Саду, не в состоянии выносить неизвестность, с пистолетом в руке бросился к дверям отеля.

– Бросьте оружие! – вдруг услышал он чей-то резкий голос.

Саду потерял всякий контроль над своими эмоциями и выстрелил в темноту. В ответ раздался другой выстрел, и он почувствовал резкую боль в груди. Мгновение спустя, уже лежа на земле, Саду снова попытался поднять оружие, но руки уже не повиновались ему. Он бросил умоляющий взгляд туда, где должна была находиться Жемчужина, но различил рядом со своим лицом два черных ботинка. Затем свет погас в его глазах.

В половине шестого на вилле «Гелиос» снова воцарилась тишина. Санитарная машина увезла труп Джаннет Рошь. Дорн отправился с инспектором Дюленом в комиссариат полиции, а сержант О'Лари на старом «джипе» отбыл в аэропорт Ниццы.

Диало, Гирланд и Эрика остались одни на вилле. Время от времени американец поднимался наверх взглянуть на шведку, неподвижно лежащую на кровати лицом к стене.

Гирланд старался не беспокоить ее вопросами. Он предпочитал, чтобы она побыстрее успокоилась и начала разговаривать сама.

В шесть часов черный «кадиллак» Джека Ю появился на аллее. Гирланд встретил своего друга на террасе.

– Я ничего не понимаю, друг мой, – сказал Джек Ю, выкладывая на стол маленький бумажный пакет. – Вот парик, который вы заказывали. Можете быть спокойны, это поручение выполнено. Но вы меня совершенно заинтриговали вашей таинственной историей.

– Вы не единственный, могу вас успокоить, – заверил его Гирланд. – Но поскольку вы согласились мне помочь, я вам кое-что объясню.

И Гирланд изложил Джеку суть дела.

– Вполне возможно, что эта женщина владеет черной жемчужиной, – сказал он в заключение. – Если это действительно так, то я надеюсь уговорить ее доверить продажу этой драгоценности нам. Вы, естественно, получите свои комиссионные, а я, как посредник, удовлетворюсь небольшими процентами.

– Что заставляет вас думать, что у нее действительно есть эта жемчужина? – спросил Ю.

– Ничего определенного. Просто ряд деталей. Например, ее воспоминание о жемчужине. Кроме того, мне кажется, что если бы я сам был любовницей этого старого китайца и почувствовал, что моим успехам на этом поприще приходит конец, то обязательно наложил бы руку на какой-нибудь ценный предмет. Эрика вполне могла рассуждать подобным образом.

– Но это же несерьезно! – воскликнул Ю.

– Серьезно или несерьезно, но если у нее есть жемчужина, согласитесь ли вы ее продать?

– Естественно.

– Прекрасно. Через час мы будем на вашей квартире. Вы можете не ждать нас. У меня имеется своя машина. Не шныряют ли вокруг виллы журналисты?

– Нет! Нет!

– Очень хорошо. Я покидаю вас, чтобы приготовиться к отъезду.

– И вы уверены, что у нее действительно есть эта жемчужина? Я что-то не верю в это…

– Конечно… Это только мои предположения… Но в любом случае, мы ведь ничего не потеряем.

Джек Ю с нерешительным видом покачал головой.

– Однако… Впрочем, там видно будет. Держите, вот вам ключ от квартиры. Запомните номер 127. Вы будете там жить один, а я пока перееду к брату. Каждое утро квартиру убирает приходящая прислуга. Если вы захотите, чтобы вам приносили обед, позвоните портье. Чем еще могу вам быть полезен?

– Тысячу раз благодарю. Надежда слабая, но если нам повезет, это принесет не так уж и мало денег.

Когда «кадиллак» исчез в конце аллеи, Гирланд поднялся наверх и обнаружил молодую женщину сидящей на постели.

– Как вы себя чувствуете, дорогая?

– Вы можете говорить мне все, что заблагорассудится, – сказала она сухо. – Я, конечно, не знаю, кто вы такой, но твердо убеждена, что вы не мой муж.

– Уф-ф! – Гирланд улыбнулся. – Вы меня наконец-то освободили. Эта роль мнимого мужа мне просто отвратительна. Однако, позвольте мне все же сесть… Если я вас правильно понял, к вам вернулась память?