Предать нельзя Любить (СИ) - Лина Коваль

От его комплимента сердце топит блаженством.

— Ты тоже красивый, — облизываю губы. — Самый красивый.

Арс иронично цокает и обнимает мою талию ладонями, тянет на себя, забирает в рот напряженный сосок. Облизывает его так обстоятельно, что мне приходится начать елозить намокшей промежностью по каменному паху.

— Ты как конфета сладкая, Ари. Съел бы, не задумываясь.

Тихо смеюсь, пока он достает презерватив из пачки, чуть отклоняюсь и с жадностью наблюдаю, как он обхватывает член.

— Иди ко мне, моя ревнивица, — говорит ласково.

Откидываю волосы за плечи и медленно опускаюсь на тугой член. Это немного болезненно, но терпимо. Когда наши тела встречаются, всхлипываю и инстинктивно покачиваюсь.

— Привыкла? — спрашивает интимно.

Сдавленно киваю, ища положение, в котором было бы еще приятнее.

Его ладони снова захватывают ягодицы, обжигая кожу, немного меня приподнимают и чуть быстрее опускают.

Прикрываю глаза от неловкости и непроизвольно напрягаю внутренние мышцы. Этот мужчина глаз с меня не спускает. Я словно открытая книга перед ним.

Слишком откровенно всё.

— Расслабься, — тихо приказывает. — Ты сказала я красивый, ты тоже прекрасна. Мы занимаемся сексом. Кроме нас двоих, здесь никого нет. Отпусти себя.

Легко сказать.

Падаю ему на грудь и стыдливо прячу лицо. Так гораздо легче сделать то, о чем он говорит. Арсений не возражает и, самое главное, не иронизирует на этот счет.

Движения наших бедер навстречу друг другу становятся более размашистыми, его руки крепко сдавливают кожу.

Внутри будто факел поджигают.

Позволяю ему управлять моим телом, а когда достигаю максимальной точки, вскрикиваю и шиплю в область шеи. Содрогаюсь каждой клеточкой, когда Арсений совершает финальные удары, глухо выдыхает и откидывается на подушку. Вау. Мы сделали это практически одновременно. Восторг.

— Умничка, — шепчет он на ухо и целует влажный висок.

Через пару секунд поглаживающие касания вдоль позвоночника возобновляются, а я практически мгновенно засыпаю.

Утром открываю глаза чуть раньше обычного. Немного пугаюсь, но потом вспоминаю ночь и чувствую на животе теплую руку.

Улыбаясь, поворачиваюСЬ и рассматриваю умиротворенное лицо любимого мужчины.

Боже, он такой милый, что сердечко заходится от радости.

Мой.

Обязательно полюбит, а если узнает про Виктора Андреевича, то простит. Так привыкнет, что не сможет отпустить.

Выскальзываю из-под его захвата и отправляюсь в ванную.

Там, напевая веселый мотив, моюсь в душе. Промежность чуточку тянет, но больше приятно, чем болезненно.

После ванной комнаты прохожу к себе и переодеваюсь в короткие спортивные шорты и полупрозрачную майку. В чемодане обнаруживаю свой телефон и трусливо прячу его еще дальше.

Может быть, моё поведение напоминает страуса, который суёт голову в песок при любой опасности, но отношения с Арсением сейчас мне кажутся хрупким прозрачным сосудом. Я пока не намерена подвергать внешней опасности.

Я даже не представляю реакцию Виктора Андреевича, когда он узнает, что я встречаюсь с его заклятым врагом.

Воспоминание об отчиме вмиг рушит мое настроение, и я подавленная бреду на кухню. Готовлю яичницу на двоих и варю кофе.

В коридоре слышится какой-то треск, который за шумом кофемашины едва различим. Я в надежде, что это наконец-то проснулся мой любимый адвокат, поворачиваю голову и сталкиваюсь с женским ошарашенным взглядом. Прежде чем успеть испугаться, она грозно выдает:

— А вы вообще кто?!

Глава 23. Арина

— Я? Арина, — произношу зажато. — Помощница Арс…ения Рудольфовича.

Окидываю взглядом сначала брючный приталенный костюм, светлые волнистые волосы обрамляющее женское лицо, а потом осматриваю свой внешний вид и понимаю, полупрозрачная майка — это худшее, что может быть на девушке при знакомстве с мамой любимого человека.

В том, что эта женщина его мать сомнений нет.

У нее такие же глаза цвета яркого неба и гордый аристократический профиль. А еще это выражение лица.

Как бы надменное, но вроде и не специально.

— Арина, — хмыкает она, еще раз окидывая меня заинтересованным взглядом. — Помоги мне там, раз помощница.

Наблюдаю за стройной фигурой, которая, вильнув округлыми бедрами, уплывает обратно, и поставив на стол чашку, иду за ней.

Черт.

У моего идеального адвоката даже мама безупречная. Вот как его не любить?!

— Замок заело, — беспомощно смотрит на меня женщина. Поправляет волосы наманикюренными пальчиками.

Указывает взглядом на чемоданы, стоящие у порога.

— Сейчас, — тут же с толком киваю. Несусь на кухню за подмогой — небольшим ножиком.

Залетаю обратно, присаживаюсь по-простому, на колени рядом с черным кожаным чемоданом и пытаюсь отогнуть вредную собачку. Она металлическая и крепкая. На третий раз удается справиться, и я победно вскидываю горящие глаза на женщину.

— Спасибо, солнце, — выдыхает она.

Скромно улыбаюсь поднимаясь.

За ее спиной слышится шорох, и в проеме двери появляется Арс. Он в одних спортивных серых брюках. Голыми ногами шлепает в нашу сторону.

Я медленно краснею. Наш полуодетый вид недвусмысленно кричит о степени крайней близости и о том, что я не просто помощница.

— Привет, мам, — произносит Арсений сонно. — Ты так достала капитана своего лайнера настолько, что он добрался в Тель-Авив в два раза быстрее?

Вместо того чтобы справедливо обидеться на шутку, женщина громогласно смеется:

— Просто хотела посмотреть, как использует здесь мою квартиру сынок. Поэтому сошла на берег в Афинах.

— Мою квартиру, — поправляет Арсений с иронией.

— Ой, да кто уж сейчас вспомнит чья она?!

Долинский приобнимает маму, так что её ноги отрываются от пола и смачно целует в щеку.

Притихнув, наблюдаю за теплой встречей, пока на меня не устремляются теперь уже две пары светло-синих глаз.

Одних-то мне мало было в жизни, ведь правда?!

— Я измаялась с чемоданом, — весело тараторит его мама. — Но Арина меня спасла.

Арсений низко смеется и мажет взглядом по моей груди едва прикрытой тканью.

— Арина у меня та еще спасательница. Всех больных, четвероногих и немощных просто обожает. Хлебом не корми, дай поспасать!

Уничижительно смотрю на Долинского.

— Это моя мама — Эвелина, — кивает Арс, неприлично привлекая меня к себе за талию, коротко целует в губы и на этот раз обращается к маме. — А это моя Ари. Прошу любить и не обижать.

— Мы уже познакомились с твоей помощницей, — до боли знакомо закатывает глаза мама. — А обижать ты у нас мастер. Мне вашу Долинскую породу в этом не переплюнуть. И вообще, что мы тут стоим?! Я хочу кофе, — капризно произносит и скидывает пиджак на комод, оставаясь в легкой блузке без рукавов.

— Я сейчас, — говорю рассеянно. Практически бегу в комнату, отведенную для меня.

Снова вскрываю свой старенький чемодан и нахожу футболку поприличнее.

Дверь за спиной хлопает.

— Ты чего сбежала?

Кидаю на него беглый взгляд и