Любовь по волчьим правилам - Юлия Зеленина

Дружинина активно закивала. Ей было приятно, что профессор проник в самую суть проблемы. Возложенное на нее бремя она несла много лет и что в результате получила? Черную неблагодарность!

– Я хотел бы хоть как-то искупить свою вину… залатать, как говорится, брешь, – продолжал усыплять бдительность собеседницы Севастьянов, нажимая разноцветные кнопки на странном устройстве. – Я взял с собой портативный стабилизатор жизненной энергии. Он выравнивает любой баланс в организме человека.

– Ой, это значит, что и мое давление можно поправить? – обрадовалась Тамара Сергеевна.

– Мы вмиг его подтянем, как струны на расстроенной гитаре, – притворно весело заметил Севастьянов. – Обещаю, после одного сеанса вы забудете обо всем на свете. Наденьте наушник и смотрите в маленькое зеркальце… сейчас почувствуете легкое покалывание в кончиках пальцев… дышите глубоко…

Тамара Сергеевна услышала звук, похожий на радиопомехи, сквозь которые голос профессора нашептывал неразборчивые слова. Она на мгновение запаниковала, потому что не могла сообразить, каким указаниям Севастьянова следовать: смотреть внимательно в маленькое зеркальце, в котором отражался ее правый глаз, или попробовать пересказать услышанное. Это действо завораживало ее, ей вдруг почудилось, что вокруг нее образовалось теплое плотное облако. Ни одной мысли, просто тишина и пустота… женщина погружалась в приятную дрему…

Иван Андреевич покидал квартиру Дружининой в сильном беспокойстве. Его догадки становились неопровержимыми фактами. Подтвердилось самое худшее предположение – Даяну все-таки активировали. А это означало, что пультом управления воспользовались. Профессор подозревал, что Даяна примкнула к другим ДУО-людям, и теперь необходимо было разыскать их убежище. Предоставить достоверную информацию – точный адрес бывших выпускников школы – мог только один человек – Лаевский Адольф Иосифович. Но прежде чем навестить старого друга, Севастьянов планировал заглянуть еще в пару мест.

Глава 19

Сбежать от смерти

Жизнь – это борьба условных рефлексов с безусловными.

Даяна проснулась от сильной жажды, горло пересохло так сильно, что ей трудно было дышать. Каждая клеточка организма отзывалась болью, она приложила усилия, чтобы подняться с кровати, и вышла из комнаты, еле-еле передвигая ногами.

В квартире было тихо. Диван Макса в общей комнате пустовал. Даяна налила себе воды из крана и сделала несколько глотков. Ее тело вдруг покрылось испариной, руки задрожали так сильно, что стакан выпал из рук. На звук разбившегося стекла из своей спальни вышел Грифель. Из-за своей телевизионной популярности он был пленником логова «койотов» и целыми днями находился в четырех стенах.

– Все нормально? – уточнил Грифель, глядя на осколки.

– Я просто… уронила… стакан, – прошептала через сильную одышку Даяна. – Я как будто внутри печи…

– Что ты имеешь в виду?

– Я сейчас… расплавлюсь… от этой невыносимой… жары…

– Обычная температура, – усмехнулся Грифель. – Даже холодновато. Батареи пока не включили. У тебя щеки алого цвета!

– Господи, что это за звук?

– Какой звук?

Даяна закрыла уши руками, но продолжала слышать омерзительный скрежет, будто кто-то водил острым ножом по металлу. Звук усилился, она застонала от боли – барабанные перепонки едва выдерживали нагрузку. Она бесконечно повторяла одно и то же слово – «невыносимо». Ее приступ напугал Грифеля, он беспомощно заголосил:

– Кто-нибудь есть дома? Помогите! Я не знаю, что делать! Макс, где ты?

Даяна рухнула на пол и забилась в конвульсиях. Из ее горла вырвался нечеловеческий вопль, вены под кожей начали вздуваться. В это мгновение вбежал запыхавшийся Макс, он за несколько кварталов почувствовал происходящее.

– Даяна, – взволнованно произнес лидер «койотов». – Я здесь!

Макс дотронулся до руки девушки и тут же ее одернул – она была слишком горячая.

– Что произошло?

– Я не знаю, – заикался Грифель. – Я услышал, как разбилось стекло, и вышел… она сначала была нормальной, а потом началось это…

– Я больше… не могу… это выносить, – хрипела Даяна. Ее глаза налились кровью, тело изгибалось от боли.

Макс был растерян не меньше Грифеля. Он не знал, как смягчить мучения Даяны.

– Что же это за дар?! Я знаю, как причинить боль человеку, но совершенно не могу помочь при острой необходимости.

– Для этого у нас есть Герда! – попытался приободрить его Грифель. – Далеко она?

Макс сосредоточился. Он не чувствовал целительницы, потому что она в очередной раз защищалась от своих сверхспособных собратьев.

– Дай мне плед с дивана, Грифель! И ключ от подвала. Не будем испытывать судьбу! Я отнесу ее к профессору Дрозду. Возможно, он сможет помочь. Будь здесь и держи ухо востро!

Макс бережно обернул Даяну плотной тканью и понес ее к выходу.

– Да куда же я денусь-то, – тихо пробубнил Грифель, торопясь закрыть входную дверь.

– Держись, любимая, все будет хорошо! – прошептал Макс, спеша добраться до убежища Дрозда.

Подвал находился всего в паре кварталов от квартиры «койотов», но в это мгновение обеспокоенному Максу казалось, что это самый длинный путь, который он когда-либо преодолевал.

Профессор Дрозд не ждал гостей, поэтому звук открывающегося замка застал его врасплох. Он дернулся было к инвалидному креслу, чтобы снова изображать калеку, но до его уха донесся призыв о помощи предводителя «койотов»:

– Помогите, профессор, ей нужна помощь!

– Кто это? – растерялся узник, удивленно уставившись на кокон из пледа. Он аккуратно убрал ткань с лица почти бездыханной девушки. Ее лицо было очень бледным, губы посинели, словно она находилась на жутком морозе. – Это Даяна Дружинина? – завороженно произнес старик, с любопытством рассматривая девушку, которую последний раз видел восьмилетним ребенком. – Что с ней стряслось?

– Ей резко стало плохо. Сначала температура подскочила, а теперь она холодная, как лед.

– Положи ее на… подобие кровати, которое скоро действительно сделает меня калекой, – проворчал профессор, махнув рукой на топчан, служащий ему спальным местом.

Макс уловил иронию старика и грубо заметил:

– Вы сами выбрали эти условия. Жить в подвале, будто пленник, – часть вашего плана.

Профессор отодвинул Макса в сторону и принялся осматривать Даяну.

– Зрачки расширены, как при гипертиреозе, – произнес Дрозд недовольно.

– Это сильно плохо?

– Хорошего мало. Видимо, ее организм стремительно перестраивается.

– Даяна мне говорила, что ей кажется, будто она утратила свои способности.