Красное и серое (СИ) - Литера Элина

Накануне

От автора.

Жанр этой книги можно назвать "неспешная детективная драма".

Госпожа маглекарь, разорившийся лорд, графский сын, огненный маг, ведьма с котом-фамильяром и законник оказались в доме королевского инженера, когда того обнаружили с проломленной головой.

В книге есть: — самостоятельная молодая женщина (даже две) — любовь к профессии — адекватные мужчины — рыжий кот — личная жизнь героев

_______

НАКАНУНЕ

— Нет, мама, я не выйду замуж за господина Ковпанка.

— О, дорогая, если ты волнуешься, что он не примет тебя назад, то я уже говорила с его матушкой, тебе стоит всего-лишь извиниться…

— Мама! — От моего крика тоненько звякнул хрусталь в буфете. — Я не для того разорвала помолвку, чтобы возвращаться! А о моих извинениях Ковпанки могут забыть. Я могу лишь поблагодарить господина Ковпанка, что он открыл свое истинное лицо до свадьбы, а не после.

— Но, дорогая, ты должна его понять. Тебе двадцать пять лет, ты ведешь необычный образ жизни, и он согласился жениться на тебе, несмотря на твой возраст и прочие…

— Согласился?! — я взвилась, подскочив с кресла. — Я что, залежалый товар? Или содержанка в отставке? Мама, я дипломированный маглекарь столичной лечебницы, и я не вижу в этом ничего "необычного". Господин Ковпанк был моим пациентом и видел меня на работе, и если он не собирался уважать мой выбор жизни, ему не стоило делать мне предложение. Все, мама, разговор закончен. Прошу тебя, мама, и тебя, отец, не поднимайте больше тему моего замужества. Наша семья немного потеряет, если я останусь одинокой. Дик уже ждет пополнения в семействе, а Зизи и Кати, едва войдут в брачный возраст, выполнят все ваши предписания. Меня же прошу оставить в покое.

Отец яростно выбил трубку о решетку камина:

— Что ж, Ида, это значит, что я могу разделить твое приданое между сестрами, не так ли? Это отчасти компенсирует тот урон репутации, который ты им нанесла.

Если отец собирался пригрозить мне и заставить пойти на попятную, он просчитался.

— Разве вы этого еще не сделали? Если мне взбредет в голову выйти замуж, у меня достаточно собственных сбережений. Кроме того, мое образование и умение зарабатывать само по себе неплохое приданое. Если женихи откажутся от моих сестер из-за того, что я работаю лекарем в столице, то я могу лишь поздравить наших девочек с избавлением от негодных кандидатур. Прошу прощения, матушка, отец, мне пора. Скоро мой поезд, и мне нужно прибыть на вокзал загодя.

С этими словами я подхватила шляпку и саквояж, быстро поцеловала обоих в щеку и выскочила за дверь.

Так и знала, что визит в родной дом не закончится ничем хорошим. Ни одно мое посещение родителей с тех пор, как я против их воли уехала поступать в магическо-медицинскую академию, в просторечии магмед, ни один мой приезд не обходился без скандала.

Чтобы приехать в Огнонвилль, я встала в шесть утра, в семь села в поезд, вышла на провинциальном вокзале в полдень, и уже в шесть вечера уезжала назад. Да, день не задался. Сегодня ночное дежурство, куда я поеду сразу с вокзала. Нужно поспать.

Я благополучно проспала остаток дня, наняла у столичного вокзала кэб и через десять минут входила в лечебницу. Мое дежурство начиналось в полночь, и у меня было достаточно времени, чтобы переодеться, выпить чай с уходящей сменой и принять дела.

Приемный день. Утро

Ночь прошла тихо. Отец семейства с сердечным приступом, выбившаяся из сил роженица — ничего необычного. Доктор Вичестер дал мне возможность привести синеющего господина в чувство самостоятельно, затем мы вдвоем провели иссечение полости роженицы и достали здоровую девочку. Когда мы сдавали лечебницу утренней смене, молодая мама еще спала. Я проверила ее диагностическим даром — всё было в порядке.

Я уже сменила лекарскую робу на городское платье и допила чай с булочкой из пекарни через дорогу, когда меня внезапно вызвал директор, доктор Эйрел. Я быстро побежала в его кабинет. Неужели, в кои-то веки, хорошие новости?

— Доброе утро, доктор Эйрел. Пришли результаты экзамена?

Прибавить к своему имени приставку "доктор" — хрустальная мечта всех начинающих лекарей. Я честно отработала три года после учебы и не далее как две недели назад провела двенадцать часов в магмеде, чтобы выдержать экзамен. Со дня на день должны были прийти результаты.

— Увы, госпожа Геринот, пока нет. И боюсь, что не могу вас ничем утешить, поручение у меня для вас не из приятных.

— О нет, — простонала я. — Только не это! Сбор пожертвований, да? Только не посылайте меня к вашим, иначе я за себя не ручаюсь.

Доктор Эйрел сделал вид, что он страшно виноват, во что я, конечно, ничуть не поверила.

Я не люблю аристократов. Несмотря на то, что виконт Эйрел, младший сын графа Эйрела, сменил приставку "лорд" на "доктор", для меня он все равно оставался одним из них.

В магмеде создалось три кружка согласно статусам: горожане, селяне и аристократы. Выходцев из сел было совсем мало, всего трое на весь курс, и мы, горожане, волей-неволей взяли их под свою опеку. Нашему решению немало способствовало то, как аристократы относились к тем, кто не входит в их круг. Нас они откровенно презирали и первые месяцы старались поставить в положение прислуги, селян же и вовсе хотели уничтожить — не убить, нет, но довести до того, что они убегут из академии. Два застенчивых парня и простодушная девушка даже сплотившись не могли бы ничего противопоставить "благородной" травле, и мы, посовещавшись, пришли к ним с предложением: мы включаем их в свой круг, а они учатся всему тому, чего недостает селянам — правильной речи, хорошим манерам, и прочая, и прочая, и прочая. Девушка, метящая в детские врачи, согласилась с радостью. Худощавый паренек, выбравший стезю дантиста, тоже рассудил, что ему не помешает выглядеть более авторитетно, когда он вернется в родные места. Но третий, сын старосты большого села, заявил, что все наши городские штучки от нечистых сил, храмовник его предупреждал от искушений, и это нам, а не ему, нужно поучиться благочестию. Куда только делась застенчивость.

Мы не могли помочь тому, кто отвергал всякую помощь. Хоть мы и пытались урезонить аристократических выскочек и удержать их от самых гнусных проявлений неприязни, все же благочестивый селянин покинул магмед, ступая по первому снегу. Двое других уже через год держали себя пусть не как столичные жители, но как выходцы из небольших городков.

Потеряв удобный предмет для насмешек аристократы принялись за городских, то есть, за нас. Тихая война длилась все четыре года. Из магмеда я вышла со стойким убеждением, что аристократы, как бы они ни улыбались, как бы они не плели кружева вежливых оборотов, не преминут поставить горожан на место, едва выдастся случай.

Я не замечала ничего подобного за доктором Эйрелом все те шесть лет, что мы друг друга знали — три года, когда я ходила сюда на практику, и три года работы. Поначалу я держалась настороже, но затем решила, что доктор Эйрел — счастливое исключение. Прочие же аристократы нет-нет, да и подтверждали мое мнение.

Худшим наказанием для меня становились дни, когда приходила моя очередь отправляться к какому-нибудь денежному мешку выпрашивать пожертвования на столичную лечебницу. После скандала с бароном Протуром меня какое-то время освободили от этой обязанности.

Барон Протур имел неосторожность заявить, что те, кто неспособен заработать на лечение, недостойны спасения их никчемной жизни. Горничная, ставившая кофе на столик, переменилась в лице, и я вспомнила, что не так давно видела ее у койки мужа в нашей лечебнице. Я клятвенно пообещала барону, что как только к нам обратится кто-нибудь из его прислуги, я вручу им самое действенное слабительное из личных припасов и научу, сколько добавлять в баронский завтрак.