Огненный глаз Тенгри - Дмитрий Станиславович Федотов

– Спасибо, Димыч, – Ракитин явно повеселел. – Ну, бывай!

– Пока, пока! – Я наконец отключил мобильник и повернулся к Нуриевой, внимательно слушавшей наш разговор. – Прошу прощения, Анна.

– Это и есть ваш лучший сыщик? – кивнула она на телефон.

– Именно! Когда Олег берется за дело, преступник обречен!

– А о каком фотороботе вы говорили?

– О портрете подозреваемого, составленном со слов свидетеля.

– Можно посмотреть?

– Пожалуйста. – Я выложил фото на стол.

Нуриева взяла снимок в руки и с минуту внимательно разглядывала физиономию моего давешнего «спарринг-партнера».

– А я его, кажется, знаю! – неожиданно заявила она.

– Господи, Анна, откуда?!

– Этот человек в прошлую среду приходил к нам в отдел, тоже интересовался материалами Великой сибирской экспедиции!

– Что же вы молчали?

– Но этими архивами часто интересуются. К тому же он представился научным сотрудником Новокузнецкого университета, удостоверение показал…

– Фамилию помните?

– Прохоров?.. Проханов… Нет, не помню.

– Ладно, все равно, скорее всего, липа. А материалы он получил?

– Нет. Он сделал заказ на копии, но за ними не пришел.

– Ладно, вы ешьте, а то рыбник у вас совсем остыл, а его нужно употреблять горячим…

Ужин наш закончился весьма оптимистично. Нуриева больше не выглядела потерянной и расстроенной, даже посмеялась нескольким анекдотам, которые я рассказал мимоходом.

Было уже часов девять вечера, когда мы вышли из кафе в теплые сумерки, окутавшие город. Праздношатающиеся компании молодежи заполнили вечерние улицы и скверы привычным гомоном и смехом, летние веранды кафешек и баров были заполнены до отказа. Я предложил Анне проводить ее и пройтись пешком, но она мягко и решительно отказалась. Мы чинно дошли до остановки, и девушка укатила на маршрутке. Я же отправился домой пешком – по такой погоде грех нюхать бензин или смотреть на летнюю ночь из окна троллейбуса.

Люблю обдумывать дела на ходу. Мысли двигаются в такт шагам – размеренно и неторопливо.

Первые итоги своего журналистского расследования я оценил как положительные, хотя дело постепенно усложнялось. А может быть, мне это только казалось. Вырисовывалась вполне стройная картина.

Допустим, некий современный шаман – их сейчас развелось до чертиков! – случайно откопал в библиотеке упоминание о каком-то древнем языческом обряде, связанном с общением с таким же древним духом или богом. Шаман понимает, что, если «освоить» такой обряд, его статус в глазах коллег и вероятных последователей здорово возрастет. Он выясняет, что для проведения камлания нужны некие культовые предметы, и начинает их поиск. Нашел бы он их или нет – вопрос, но тут ему просто повезло. Он натыкается на сообщение в газете об открытии региональной выставки, посвященной прошлому Сибири.

Честолюбец решает пойти туда и, к своей радости, обнаруживает искомое почти в свободном доступе! Он начинает искать подходы к желанным предметам и невольно обращает на себя внимание сотрудника музея Урманова. А может, и предлагает тому принять участие в грабеже. За вознаграждение, разумеется. Урманов гордо отказывается (либо просто отслеживает нечестивца) и, дабы спасти ценные реликвии, решает спрятать их. К примеру, у себя дома, рассчитывая вскоре вернуть на место. Но злодей, видимо, оказался прозорливее и перехитрил Урманова, украв предметы либо из музея, либо из тайника Урманова. И честный сотрудник музея в гневе пускается в погоню за вором. Он настигает того в поселке Апрель, где шаман устроил себе логово, охмурив повернутого на мистике олигарха. Урманов становится свидетелем (возможно, невольным участником!) древнего камлания. И тут возникает дилемма.

Либо он как-то помешал обряду, например ввязавшись в драку с шаманом и сорвав с него оберег; либо Урманов стал участником камлания, вернее, жертвой, принесенной на алтарь божества! Тогда, в первом случае, он и сейчас преследует вора, а во втором…

«Бедная Анна!» – невольно вздохнул я, сворачивая в родной двор и подумывая, не сообщить ли Ракитину об этой догадке.

Мне оставалось пройти каких-то пятьдесят метров до подъезда по дорожке, затененной акацией и липами. И в этот момент началось!

Движение за спиной за деревьями я заметил вовремя – сказались многолетние тренировки. Вообще-то это умеет делать любой мастер единоборств – карате, кун-фу, тэквандо, русбой – неважно. Умение «слушать» пространство – основополагающая практика боя. А вот то, что движение двойное, я понял лишь через секунду, когда уже начал ответное перемещение.

Атака неизвестной парочки оказалась воистину молниеносной. Я бы не смог от нее уйти, если бы нападающие не совершили странной на первый взгляд ошибки. На острие вектора атаки они должны были разойтись, взяв меня в клещи. Но бойцы почему-то избрали другой вариант – «жирафа», когда оба атакуют в лоб, но первый ведет атаку на ноги, а второй – на голову противника. Этот прием хорош, но лишь против новичка.

Я легко ушел от нижней «вертушки», прыгнув парню на спину, и связал его напарника верхним боем – фехтованием на кулаках. Боец он был опытный, но русбоем не владел. Через полторы секунды он получил «колун» между глаз и улетел обратно в акации, откуда появился. Заработал свою порцию плюх и первый. Этого я свалил жестким ударом локтем в затылок и для верности добавил пяткой по ребрам. Хруст раздался весьма отчетливый, и парень мешком затих на асфальте.

А в следующий миг появился третий – главный номер программы, мой давешний визави. На этот раз «шаман», как я его окрестил про себя, был одет более подходяще. Что-то вроде плотно облегающего тело трико, пятнисто-серого, почти сливающегося со стеной таких же пестрых зарослей.

«Шаман» тоже явно не знал русбоя, но владел не менее эффективной школой единоборства, даже более пластичной, чем старинная славянская борьба, и такой же универсальной. И он двигался заметно быстрее меня!

Я снова повел, как в прошлый раз, «танец пчелы», провоцируя противника на атаку. Сильно мешали мечущиеся пятнышки света, пробивающиеся сквозь листву. «Шаман» поначалу, как и раньше, попытался вычислить векторы моего перемещения, но затем вдруг остановился и сел на дорожку в позе лотоса. Разгадал мою тактику и дал совершенно адекватный ответ!

Ай да мастер! Уважаю таких. Однако что-то делать все же надо было. И тут настала моя очередь совершить ошибку. Почему-то я решил, что смогу оторваться от «шамана», и пошел вокруг. Ответный бросок его был настолько быстр, что показалось, будто он размазался в воздухе. Я еще никогда не видел, чтобы можно было так атаковать из такого положения!

И «шаман» меня достал-таки! Удар был силен. Кулак «шамана» пробил мой поспешный блок и воткнулся точно в середину грудины, в область сердечной чакры. Кость выдержала, но сознание я все же на несколько бесконечных мгновений потерял.

Очнулся сидя на земле, опираясь спиной на ствол липы. В груди тяжело бухало сердце, избавляясь от