Леди-рыцарь - Джослин Келли

Он сделал Изабелле знак выйти из церкви, но не предложил ей руки. Лишь дурак подпустил бы ее к себе достаточно близко, чтобы утонуть в ее пьянящем аромате. А он поклялся – когда понял, что сумел-таки остаться в живых, – что никто больше не назовет Джордана ле Куртене дураком.

Глава 8

Изабелла вошла в полутемную спальню на верхнем этаже круглой главной башни Ла Тур дю Куртене и с удовольствием отметила, что кто-то распаковал ее котомку и унес, чтобы вычистить. Запасное платье висело на крючке, а в ногах постели лежала чистая выглаженная сорочка. Чужая сорочка, и, судя по аромату мяты и гвоздики, ее только что достали из сундука.

Она направилась к постели, двигаясь осторожно, чтобы не опрокинуть придвинутый к кровати стул. Единственное окошко спальни оказалось больше, чем она ожидала. Тлеющий на столе фитиль давал достаточно света, чтобы рассмотреть почти всю комнату. Потолок над головой тонул во мраке.

Кровать была щедро украшена резьбой – цветы, плющ и виноградные гроздья. С деревянного навеса спускалась темно-зеленая ткань, вышитая теми же цветами и виноградом. Под ногами хрустели тростниковые стебли, а вокруг разливался запах розмарина и лаванды.

Изабелла улыбнулась. Знакомый аромат заставил вспомнить свою кладовую. Будет ли у нее возможность посмотреть кладовые здесь? Ее улыбка погасла. Ведь они с Джорданом должны уехать из замка, как только тело сэра Райcа будет предано земле. И без того потеряно уже два дня. Нужно добраться до собора в Линкольне без всякого промедления.

В окно стучал дождь, и она решила закрыть ставни. Задержавшись у окна, девушка смотрела в ночь. Зал внизу был освещен, и деревянная обшивка башни мокро блестела в тусклом свете. Со стороны двора доносились голоса – слов было не разобрать. Послышались тяжелые шаги, негромкий разговор. Это на внешней стороне башни коротала ночные часы стража, выставленная Джорданом.

Изабелла уселась за столик, подперев ладонью подбородок. Она слишком устала, чтобы двинуться с места, однако мысли в ее уме кружились, как пыль под копытами несущегося галопом скакуна. Как ей уснуть, если она постоянно думает о Джордане? Этот человек – сплошная загадка. Решительно не желает воевать, однако замок отлично охраняется. Значит, он понимает, что им следует быть начеку. Дураки вроде Гамелла могут вообразить, что обладают властью заключить невиновного в темницу. Следовательно, что-то неладно, недоверие или предательство разорвало цепь, связывающую в одно целое всех, от простого арендатора до короля.

Вот бы найти состав того взрывчатого вещества, что издавна известно на далеком Востоке. Возможно, она смогла бы убедить короля и его сыновей, что продолжать войну слишком опасно. Странно, она не вспоминала о своем неудачном опыте целый день. Обычно нерешенная задача не давала ей покоя, как чесотка. Вместо того она размышляла о Джордане. Она могла бы поклясться – когда он дотрагивался до нее, целовал ее, он был абсолютно искренен. Сдержанность, скупость в чувствах были всего лишь притворством.

«Думай о порученном тебе деле», – напомнила она себе, слепо уставясь на щель в ставне, откуда просачивалась дождевая вода.

Изабелла встала и расстегнула пояс. Аккуратно разложила мешочки на столе, перебросила через спинку стула скрученный кольцом кнут. За пояс вместо ее собственного ножа, который она где-то потеряла, все еще был заткнут кинжал со странной гравировкой. Выдернув кинжал из-за пояса, она сунула его под подушку. Спать с предметом, побывавшим в могиле… Изабеллу передернуло от отвращения. Тем не менее она расправила подушку поверх кинжала.

Расшнуровав спереди платье, она стянула его через голову. Ткань пропахла дымом и потом. Изабелла чихнула, переступая через сброшенную на пол одежду. Хорошо, если найдется время почистить платье. Впрочем, это не так уж важно. По пути в Линкольн оно все равно запачкается снова.

Она сбросила сапоги и положила их на резной сундук в ногах кровати. Занятная резьба – олень гонится за охотниками. Изабелла занялась чулками. Бросила их рядом с сапогами. На пятке правого чулка красовалась дыра. После того как Изабелла вымоется и приготовится отойти ко сну, она займется штопкой.

По другую сторону кровати, у неразожженного камина, Изабелла заметила ведро с водой. Она сняла сорочку, которая просто скрипела от грязи и копоти. Носить такое на себе – да это куда хуже власяницы! Сажа оставила пятна на ее правой груди и левом бедре. Наконец Изабелла сняла через голову ленту, на которой висел ключ, и заботливо положила ее на кровать.

Она встала на колени и опустила руки в ведро. Побрызгала прохладной водой на лицо. Рядом с ведром она нашла кусок грубой ткани и мыло. Вздохнула с облегчением, смыв с себя грязь.

Провела пальцами по волосам, распустила вконец растрепавшиеся косы. Снова посыпалась сажа, и она сунула голову в ведро, прежде чем намылить волосы. Разумеется, пришлось мыть их в той же воде. Оставалось лишь надеяться, что запах дыма все же улетучится. Выжимая длинные пряди, Изабелла думала, что никогда еще ощущение чистоты не приносило ей столько удовольствия. Она вскинула вверх голову, забрасывая волосы за спину. Полетели брызги.

– Это здесь зачем?

Услышав голос Джордана, она вскочила и попыталась прикрыться руками – тщетные усилия! Бросившись назад к постели, она схватила занавесь и обмоталась ею. Так она и стояла, укрывшись от его взгляда одной лишь занавеской. Девушка изумленно ахнула, поняв, что на нем из одежды только короткие штаны, плотно обтягивающие мускулистые бедра. Капли воды заиграли на могучих мышцах его груди, когда он бросил платье Изабеллы на стул, поверх кнута.

Только затем Джордан посмотрел на нее. Заплетающимся языком сказал:

– Хотите отругать меня за то, что я намочил шов? Ничего подобного, я был очень осторожен. Можете спать спокойно. – Заведя правую руку за голову, он хихикнул: – Идите, убедитесь сами, коли не верите.

– Вы пьяны!

– А я-то думал, что вы, как врач, поймете меня. Нужно же было как-то облегчить душу, после того как я целый час просидел возле мертвого друга.

Изабелла не собиралась смягчаться. Конечно, она сочувствовала его горю. Но ведь он ворвался в ее спальню, пьяный и полуголый.

– Что вы здесь делаете? – Она плотнее запахнулась в ткань, но застыла на месте, услышав, как затрещали петли, удерживающие занавеску на деревянном каркасе.

– То же самое я мог бы спросить у вас.

– Разумеется, но почему бы вам сначала не ответить мне?

Джордан опустился на стул. Свесил голову, сцепив руки между коленями, и сказал:

– Как угодно. Я здесь, потому что именно в этой комнате я привык спать, когда живу в Ла Тур!