Магистральный канал - Макар Последович

Леньке не понравилась такая недоверчивость к его другу и потому он счел необходимым вмешаться:

— Ну, конечно, он ее съел. Это ты не съел бы, а Мечик может….

— И что было написано в бумажке?

Мечик сказал.

— Мечик, ты герой! — искренне воскликнул Генька. — Знаешь, что я тебе скажу… — Генька быстро наклонился к измазанному грязью уху Мечика и горячо прошептал: — Хочешь, я тебе дам двух кроликов? Кролика и крольчиху? Просто так, подарю… Навечно. A-а? Хочешь? Чистопородные шиншиллы…

Тем временем подогнали свои лодки и выскочили на берег остальные ребята. Лысюк, все еще взволнованный рассказом Мечика, собрал их в круг. Петька Гопанец, ошеломленный речью учителя, часто поправлял на голове тюбетейку. Только теперь заметил пионервожатый на щеке Мечика болезненную красноту, заметил обожженные огнем брови. А Лысюк между тем говорил:

— То, что спас Мечик, стоит колхозу и всем нам триста тысяч. Преступная беспечность пьяницы и лодыря могла принести огромные убытки. Теперь же, когда Демка Чижик стал угрожать Мечику, это дело приняло совсем другой оборот. Так поступать может только враг. Но не бойся, Мечик. Мы в обиду тебя не дадим. Ты напрасно сразу же не сказал Захару Петровичу и следователю, как было дело… Ну что ж, это сделаем за тебя мы. Твой отец в армии. Я знаю, что он воевал с врагами нашей родины так, как и подобает красноармейцу. Мы напишем ему о твоем геройском поступке, и он будет рад, что у него такой сын. Сын, который во всем похож на отца. Мы напишем ему, что позаботимся о его сыне и не позволим его обидеть…

Ребята тут же решили, что долго задерживаться в пуще не будут. Посмотрят бобров, посмотрят, как будут взрывать плотину, — и в колхоз. Милиция должна немедленно призвать к порядку этого подлого отщепенца и проходимца Демку Чижика.

Тут же было решено следить за каждым шагом Чижика…

Мечика ошеломила такая внезапная к нему перемена. Особенно его растрогал Петька Гопанец, который всегда держался с очень важным видом и старался говорить басом. Теперь он стремился быть поближе к Мечику, идти с ним рядом. Трещал под ногами ребят сухой валежник. Шуршали прошлогодние почерневшие листья кленов и дубов. Но Мечик шел и ничего этого не слышал. Он только чувствовал близкое горячее дыхание своих друзей, слышал их добрые сердечные слова.

— Мы подождем, пока сойдет вода, — ласково говорил Генька. — Тогда залезем в бобровую хату и найдем твою другую тапочку. Мы ее обязательно найдем.

Мечик повернулся к Геньке.

— Я там… когда вы только что подплыли, неправду говорил про бобровые хатки. Я никогда не видел, что там внутри. Дед Брыль говорил: «В хате два отделения. Одно под водой — кладовая. Там бобры хранят запасы еды. Другое — наверху, где они спят». Неправда и то, что бобер щуку тащил в зубах. Бобры не хищники, а грызуны. И никакого бобра я не видал в речке…

— Не видал? Бобра не было?!. — раздались голоса.

— Не было, — не щадя себя, сказал Мечик. — Это все я выдумал… Чтобы вы лучше слушали…

— Мечик! — на этот раз уже громко проговорил Генька. — Я тебе дам двух шиншилл, как только мы вернемся домой. И клетку помогу тебе сделать…

Они наконец вышли на большую поляну. Первое, что им бросилось в глаза, — это высокий брезентовый шатер и группа людей возле огня. Генька и некоторые другие ребята еще издали узнали среди этих людей того человека, который приезжал в «эмке», чтобы повидаться со стариком сторожем.

— Это же Шерман! — не сдержался Генька. — Шерман его фамилия… Помнишь, Мечик?

Это было сказано таким тоном, словно человек в шляпе, которого он назвал Шерманом, был ему хорошо знаком и теперь Генька знакомил с ним своих друзей.

— Старший научный сотрудник Академии наук, — важно добавил Мечик. — Но где наш бородатый, где наш Брыль? — И вдруг Мечик закричал, чуть не плача: — Клеток нету!

— Каких клеток?

— С бобрами…

Тот, кого Генька назвал Шерманом, услышав голоса, обернулся к ним. Он, как видно, сразу же догадался, о чем шла беседа, потому что сказал… Не сказал, а словно ударил ребят тяжелым молотом по голове:

— Опоздали, товарищи. Десять минут тому назад бобры сели на грузовичок и поехали вместе с вашим дедом Брылем в Борисовский государственный заповедник. Опоздали вы… Не хотите ли выпить с нами по чашке кофе? Просим.

ЦЕННЫЙ КЛАД

Бобровую плотину взрывали под вечер. Вскоре после того, как подожгли бикфордов шнур, земля вздрогнула от могучего взрыва. Огромный фонтан воды вместе с камнями, обломками дерева и глиной взлетел выше вековых деревьев пущи. И сразу же зашумел, запенился освобожденный поток. Неудержимый натиск воды ударил в редкие, уже опустевшие хатки бобров, разбросал их и потащил за собой. Вместе с остатками бобрового жилища уплыла и прорезиненная тапочка Мечика.

В восхищении смотрели ребята на этот бешеный водоворот. При виде быстрого, почти молниеносно мчавшегося потока воды, бесконечного мелькания перед глазами разного хлама у многих ребят закружились головы, и они чуть не свалились с берега в воду. Учитель успел вовремя подхватить Леньку и приказал остальным ученикам отойти подальше от берега.

Всю ночь бушевала вода, все больше и больше подмывая берега, расширяя русло реки. Ранним утром ребята услышали оглушительный грохот, и многие выскочили из палатки, которую гостеприимно предложил им Шерман для ночлега.

— Ничего, ничего страшного, — успокоил ребят начальник экспедиции. — Это упало подмытое водой огромное дерево, которое росло рядом с плотиной. Вода подмыла его корни…

Когда взошло солнце, ребята направились к бобровой заводи. За ночь здесь все сильно изменилось. Вода понизилась больше чем на метр. В некоторых местах даже оголилось дно, и течение стало менее стремительным. Какие-то длинные окаменевшие чудовища застыли на дне обмелевшей за ночь заводи. Они напоминали огромных сказочных сомов, притаившихся в ожидании добычи. Мечик первым заметил их.

— Смотрите, смотрите! — закричал он, показывая рукой. — И здесь, и там, а вот еще одно… Что это такое?

Учитель посмотрел в ту сторону, куда показывал Мечик.

— Обычные колоды, — ответил он через некоторое время, — затопленные во время паводка.

— Но как они сюда попали? — спросил Геня.

— Могли затонуть во время сплава…

— Так ведь по этой реке не сплавляют лес. Его и неоткуда сплавлять. Я никогда не видал плотогонов.

— Ну, это могло происходить и лет тридцать, пятьдесят и даже сто лет тому назад…

— Сто лет? — воскликнул Мечик.

— Да. Сто. А может быть, даже и двести.

— И двести?! И… и колоды не сгнили?

— Нет, — улыбнулся учитель и испытующе оглядел ребят. — Ну, кто скажет, почему колоды, пролежавшие лет сто в воде, не сгнили, не истлели?

— Очень просто, — ответил Генька. — К деревьям не было доступа воздуха В воде деревья гниют медленнее, чем на поверхности земли.

— Правильно.

Мечику вдруг захотелось пощупать рукой дерево, которое пролежало в воде целых два века. Дерево, которое было свидетелем битв русских со шведами, с Наполеоном.

— Давай, Генька, спихнем лодку и доплывем вон до той толстой колоды, — прошептал Мечик.

— Давай, — сразу же согласился Генька, который, по-видимому, думал о том же.

Колода, до которой они решили добраться, лежала шагах в двадцати от берега. Один конец ее, покрытый мелкими водорослями, уже торчал над поверхностью. Хлопцы захватили с собой топор и оттолкнулись от берега. Учитель и остальные ребята с интересом следили за ними.

— Вон там еще одна колода, — проговорил Мечик. — А вот и еще одна. С берега мы их не видели… — Дно плоскодонки задело колоду. Мечик первым выскочил из лодки и тут же шлепнулся в воду.

— Что такое? — встревоженно спросил о берега Лысюк. — Подай ему, Геня, весло.

— Не надо, — бодро отозвался Мечик, снова влезая на колоду. — Здесь совсем неглубоко. Колода скользкая, как улитка, я и поскользнулся. На ней, может, десять сантиметров грязи.

Генька уже орудовал топором. От первого взмаха в воду полетел пласт вязкого ила и древесной трухи. При следующем ударе топор наткнулся на что-то твердое. Тогда Генька очистил от грязи верх колоды, чтобы можно было стоять и увереннее действовать топором. Минут через десять в руках у него оказался кусок твердого черного дерева. Генька торжественно поднял добычу над головой.

— Смотрите! Наверно, сердцевина. Еле-еле отрубил…

И тут вдруг заволновался всегда спокойный учитель Лысюк.

— Скорей везите сюда!.. Хотя подождите там. Я сам сейчас к вам подъеду.

Учитель проворно оттолкнул лодку от берега и быстро подплыл к колоде. Руки у него дрожали, когда брал у Геньки этот черный кусок древесины. Ударив им о край лодки, он попробовал расщепить его топором. Через минуту учитель крикнул весело: