Дверь - Юля Лемеш

– Зато у них нет чиновников и врунов точно не уважают, – решил Пиксель.

Он по привычке подбросил кусочек колбаски и ловко поймал ее ртом. Тоник тут же повторил фокус. Учителю показалось их поведение замечательным и он запустил половину бутерброда вверх. Мы втроем проследили как в полете булка отделилась от колбасы и по всем законам подлости вмазала маслом старику в глаз. Смеяться было бы верхом неприличия и мы сделали вид, что ничего особенного не случилось.

– Так вот, о чем это я говорил? – растеряно спросил ослепший учитель.

– Салфеткой будет проще, – я помогла удалить масло и старик тут же нашел в траве потерянную колбасу и запихал ее в рот.

Пока он меня не видел, я покрутила пальцем у виска, объясняя ребятам, чтоб они больше не провоцировали пожилого человека на всякие детские глупости. Оба дружно пожали плечами – типа мы тут не причем, он сам дурак. А я вдруг поняла как можно избавиться от грязи. Проверить свою догадку решила на Тонике. У него на плаще засохшего ила еще много оставалось. Итак, грязь то же предмет и им можно двигать. И ничего страшного, что теперь на плаще поубавилось звезд.

– А мне! А меня! – Пиксель крутился передо мной, как волчок.

Как и Тоник, с тыла он выглядел хуже некуда, но моими стараниями превратился в опрятного мальчика. После чего преподнес мне Поттеровскую шляпу, из которой мне пришлось улетучивать грязь.

– Совести у некоторых совсем нет, – пространно заметил старик.

Пришлось помочь и ему.

– Другое дело, а то учишь их, учишь, а благодарности никакой.

Слегка оторопев, я отошла в сторону и занялась собой. Действительно – ничего сложного, нужно просто иногда включать воображение. Как в анекдоте – мухи отдельно, суп – отдельно.

Учитель попытался придать шляпе прежнюю форму, уминая кривые края, и тоже задумался. Посмотрел на меня внимательно, вижу – давно он понял, к какому полу я принадлежу, едва не сплюнул с досады, и признался как бы нехотя.

– Только беда у нас – надысь последний ребенок родился.

– Как это?

– Да так. Последний волшебник. Не родятся они теперь. Почему – никто не знает. Наверное, пашава виновата. У нас теперь за волшебника замуж никакая девка не пойдет. Даже если совсем уксусная. И не потому что детей не дождешься. А потому как разочарования не избежать. Опасное это дело – напрасные ожидания. Особенно, когда столько народу в ожидании чуда, а вместо него просто дите.

Последние слова меня были для меня неприятно понятными. От меня родители тоже ждали гениальности хоть в чем-то. Не дождались и махнули рукой.

– Такие вот дела, – специально страдальческим тоном добавил дед.

Я по стариковской хитрой роже сразу догадалась, куда он клонит. Вот влипли. Мне-то что теперь делать? Старик явно не на меня поглядывает. Ему половозрелые пожиратели Гаспара нужны. Точнее не они, а их бодрые сперматозоиды. Вместе с горячим желанием плодиться и размножаться.

Пиксель и Тоник пока ничего не поняли. Учитель выдержал длинную паузу, не дождался криков «ура-ура, мы сейчас исправим ситуацию и через девять месяцев у вас будет сотня чудесных волшебников». Я громко хихикнула, получив в ответ три взгляда разной степени хмурости.

– Обратно пора возвращаться, – уверенно заявил учитель.

Нахлобучил на голову мокрую и кривую шляпу, оглянулся на домик, на пустой пруд с каруселью посередине и припустил трусцой в нужном направлении. Мы за ним еле поспевали. У самой двери нас ждали две встревоженные тетки. Не злые командирши, а всполошенные курицы.

– Батюшки, да что же вы в последнюю минуту? – завопила одна, рассматривая старика.

– Позорники.

– Велосипеды свои тут оставьте. Мы присмотрим. Не беспокойтесь, – посоветовала вторая.

Они даже нам дверь придержали, чтоб мы в срок успели старика вернуть. Даже не попрощавшись, подтолкнули меня в спину и вот мы уже в сосновом лесу. Старик быстро пришел в себя, отдышался и заявил:

– Я так думаю. Вам сейчас лучше всего нашим на глаза не показываться. Не то слух пройдет и до черного колдуна добежит. И тогда он на вас охоту откроет.

– Он уже знает, – уверенно заявил Тоник.

Мы с Пикселем вытаращились на него – до чего он странно это сказал.

– Не может он знать.

– Знает, – упорствовал Тоник.

– Чтоб колдовство творить, ему ваша вещь нужна, – учитель торжествующе показал нам указательный палец.

Мы переглянулись и дружно приуныли.

– Ааа. Понятно. Растеряхи. Растяпы. Как можно учудить такое? Неужели вас не учили, если между магами война, любая вещь как оружие, – стариковский палец тыкал в направлении Пикселя, у него самый виноватый вид оказался.

Пиксель уставился в землю, старательно избегая смотреть на меня. Получается, я виновата. У меня даже возникло трусливое желание удрать обратно домой. Кружка моя, значит, только меня определить можно. Это как в анекдоте «а мы думали, что родители не узнают, что мы сперли у них тыщу рублей из кошелька». Но вроде как не хочется домой. Хочется увидеть, что дальше будет. Кроме того, я не одна. А ребята уже один раз колдуну этому наваляли.

– Самое главное забыл, – спохватился старик, усиленно делая вид, что только что вспомнил про это самое главное.

– Помыться?

– Это успеется. Договор закрепить надо.

Думаю, снова он сжулил. Скорее всего, на нашей земле, такое подписание договора силы не имело.

– А как? – Пиксель продолжал играть роль ответственного лица.

Для утверждения условий договора, учитель деликатно наплевал себе на ладонь и предложил Пикселю сделать то же самое. Тоник чуть в голос не смеялся. Брезгливый Пиксель отказался и потребовал клятвы на словах. Проявив незаурядную догадливость, он заставил старика сказать «чтоб я никогда не стал отличным учителем». Стерпев унижение, дед с трудом выговорил противные ему слова.

– А ты чем клясться будешь? – в отместку спросил старик.

– Чтоб мне век воли не видать!

Поразмыслив, учитель решил клятву достойно договора, но не успокоился.

– Теперь вы.

– Клянусь великом, – решил Тоник.

– А я клясться не буду. У меня принцип такой. Я лучше честное слово дам, – гордо объявила я.

– Ну, так давай, – согласился учитель и протянул оплеванную руку.

Ребята с веселым интересом наблюдали. Им было интересно, как я выпутаюсь. Черт, вроде бы в детстве я всегда так говорила и все считали такие слова достаточными.

– Вспомнила! Даю честное слово, что, – тут я замялась, соображая, как продолжить эту белиберду, – Слово даю, что не нарушу ваш договор.

– Не ваш, а наш, – поправил меня старик.

– Я так и сказала!

– Это не клятва.

– Клянусь очками своей бабушки и шахматами отца.

Детский сад какой-то. Старик кивнул и велел нам оставаться на месте.

– Погодите меня тут – сбегаю, своих предупрежу. А то они без меня шагу ступить не могут.

– Мы вас на берегу ждать будем, – решил Пиксель.

– Заодно сполоснемся по-быстрому, – поддержал его Тоник.

Старик шустро пошагал вверх по склону, а я совершила некрасивый поступок. Потихоньку пошла вслед за ним. Успев сказать ребятам, чтоб они за мной не ходили. Они решили, что мне нужно в кустики и помчались купаться.

Я так рассуждала – мои познания о магии этого мира равны нулю. Ну да, у нас есть нетрадиционная медицина, гадалки и экстрасенсы всяко-разные. И что? Откуда они понахватались своих познаний? Фиг знает. Не от нашего учителя уж точно. Настроение подпортилось. Вот, все про древние тайные знания талдычат. А в действительности, что мы знаем? Чему нас старик учить будет? Ритуалам, заклинаниям, жертвоприношениям? Что-то я сомневаюсь. У меня способности не такие как, например, у Пикселя. Надо же сначала понять чего от меня кроме карусели ожидать можно. Пока принцип один – двигаю то, что не приколочено.

А если еще подумать – да когда он нас учить-то будет? Мы же тут по делу, ходить будем, такие умные, порядок наводить, а, может, нас для этих самых кровавых приношений пригласил. В роли жертвы. Чик по горлышку – и в колодец. В общем, надо проверить, кого он там навещать собрался. Мне так спокойнее будет.

Оправдывая себя таким способом, я продолжала, как разведчик шпионить за дедом. Он меня даже не заметил. Да и не смотрел он по сторонам. Пер как лось, только песок летел из-под ног, шляпу руками придерживал. Крейсер, а не дед. С полкилометра прошли, смотрю – дети на раздолье. Шумят, играют. Кто мяч гоняет, а кто-то в песке роется – ищет какие-то круглые крупные грибы. Находит и в корзинку складывает. Радуется.

– Слушайте великую весть! – запыхавшийся учитель кричал невнятно, но спесиво.

Дети замерли, но чует мое сердце – они от него ничего великого услышать не предполагали. Один мальчик вообще мячиком неудачно кинулся – едва не сшиб старика. Вроде как не специально, но парочка лизоблюдов улыбнулись. Я видела.

– Великая весть! Дети, я покидаю вас. Ненадолго, – уточнил старик, заметив ликование на лицах учеников.