Wild Cat (СИ) - "Deserett"

«Мой брат работает в земной больнице санитаром. Недолго, но я успел насмотреться».

— Как вас зовут? — я постарался не выдать свое волнение, хотя кровать громко заскрипела.

— Нэйтан, — он волшебным образом потерял голландский акцент. И широко улыбнулся. Боже мой, я знаю эту улыбку, похожие губы дарили мне ее десятки раз. — Нэйтан Локхорст. Кое-кто попросил присмотреть за тобой.

Он вытащил из сумки две хорошо запечатанные черные коробки с эмблемами корпорации, они пахли свежей типографской краской. Сбоку я нашел наклейки со штампами складов Гонолулу.

— Что смотришь? Давай распаковывай и одевайся! Времени в обрез.

Да… да. Бальтазар прислал мне форму. И новые ботинки. Они отличались от предыдущих, выглядели намного более монструозными и приближенными к обуви командира D. Форму я надел с трепетом и бесконечным чувством вины. Я испортил костюм бойца, стоивший не одну тысячу баксов и не один час работы своим создателям. Я сам бы себя за такое выгнал из отряда. А Бэл вместо позорного столба и расстрела… делает такие подарки.

— Почему он не пришел? Через вас все передал. Он так сильно сердится на меня?

— Он в изоляторе, ведется следствие. У него было право на один звонок. Он набрал меня, сказав кодовую фразу: «Лопата и ногти». На случай различных неприятностей мы создали этот и пару других паролей. Услышав его, я немедленно вскрываю ноутбук брата и нахожу последние указания. Подсказки к действию, так сказать. У тебя сегодня самолет, значит, ты должен на нём улететь. Билет и документы здесь, — Натаниэль вытащил из нагрудного кармана тонкую огненно-оранжевую книжечку и протянул с изысканным поклоном. — Найдешь между страниц. Ну и заодно развлечешься на борту воздушного судна.

«Revenge», четвертая часть интригующего порноромана о семейке демонов и немолодом музыканте.

Испытываемую мной благодарность способна перебить только безумная тревога.

— Что с ним, мистер Локхорст? Почему он в изоляторе?

— Его роль в твоей подготовке окончена, Стю. Он изолирован, чтоб больше не влиять на твои поступки. Кроме того, он нарушитель, рассказал тебе о скрытой программе стажировки, чего делать не должен был категорически. Его накажут, возможно, выгонят со службы. В любом случае — ты рискуешь с ним больше не увидеться.

— Но как же… — я поспешно замолчал. Никто не знает, что я подслушал разговор верховного командования. И что командир A. на моей стороне. Я могу и ошибаться, если они разыграли эту сцену специально для меня, предупрежденные, что я обязательно приду. Я же не представляю, до каких пределов распространяется их осведомленность и коварство плана, в котором я выполняю унизительную работу подопытного кролика. Где грань, где потолок?! Даже Нейтан может быть актером и частью страшного спектакля. Если он — простой санитар, откуда ему известно так много о службе бойцов в ELSSAD?! Тайна стажировки, информация о наказании. — А почему я должен вам верить?

— Осталось меньше пяти минут, на перекрестке слева от входа в больницу тебя ждет такси. Ты сматываешься, спасая свою шкуру, или будешь валять дурака, непременно требуя ответ?

— Буду. Требую.

Натаниэль помог мне затянуть ремень и сел на тумбочку.

— Бальтазар — наш младшенький. Как и ты, он рос без отца. Я заменил ему отца. Санитарная работа служит обыкновенным прикрытием. Я руковожу коллегией адвокатов, сотрудничающей с вашей корпорацией. Решаю правовые вопросы, улаживаю конфликты. Официально с именем не отсвечиваю, главой коллегии по уставу является совсем другой человек. От формальностей освобожден, законами пренебрегаю, по надобности исполню любую роль. Меня очень хотели завербовать в «дикие кошки», но я по возрасту не прошел, чистая отбраковка. Мне тридцать четыре года, и я не горю желанием учиться стрелять и красиво петлять в кустах. Но я очень люблю Бэла и уважаю его выбор профессии. Он делился со мной каждым успехом, посвящал во все детали. Он знал, что мне пригодится эта информация однажды. И не прогадал. Например, мне известно, что вас обучали искать точку наибольшего напряжения в кованых металлических изделиях и ломать их. Открывай окно, вылезешь наружу через решетку. Не сломаешь, так просочишься.

Сломал, я не слабак. Правда, ладони теперь болят очень. Я почти побежал вприпрыжку по зеленому газону, но обернулся, с надеждой глядя в скуластое небритое лицо.

— Вы ведь встретитесь с ним как адвокат? Или как брат… Пожалуйста, передайте. Мне без него плохо. Паскуднее некуда.

*

Я успел на рейс. Впереди шестнадцать часов полета. Книги хватило только на сорок минут. Правда, в конце ждало приятное дополнение. На обложке после оглавления владелец томика выполнил домашнее задание по литературе, разобрав по косточкам образы всех главных героев. Мелким почерком, с усердием, достойным ботаника. Неужели Бэл?

Я достал походную лупу и принялся разбирать строчки, попутно сопоставляя его выводы со своими соображениями. Финал романа открытый и какой-то нерадостный, злодей побежден ценой жизни самого сильного из сыновей демона. И чем дольше я размышляю о персонажах Энджи и Ди, тем сильнее меня мороз продирает по коже. Неужели автор описал реальные события? Открыл их настоящих, показал внутри настоящей жизни? Их страсти, их горе, их потери и… секс. Тогда получается, командир D. спустя неизвестный промежуток времени, оставшийся за занавесом книги, вернулся из небытия? И стал еще непостижимее, чем был.

Бальтазар пишет, что в сущности истинного дьявола преобладает безучастность к делам людским и принцип невмешательства в чужое счастье или несчастье. Однако в роду у них встречаются очень темпераментные и увлекающиеся персоны. Взять хотя бы Дезерэтта. Безобиден до поры до времени, а потом вскрывается, что он страшнее и могущественнее древнегреческого бога Ареса. А может, это с него греки срисовали свое блеклое божество войны? Серафим погряз в излишествах, но величие не утратил. Кто упрекнет его в любви к удовольствиям? Но совсем не таков Асмодей, хозяин дома. Он воспитывает сыновей в строгости и не приходит на помощь в ответственный момент. Позволяет Ангелу травиться наркотиком, покинуть дом и искать истину где угодно. Позволяет врагу захватить в плен прекрасный хрупкий цветок и подвергнуть практически насилию. Ксавьер выживает чудом и отчаянной любовью Питера Стила. Питер умирает, согласный положить к его ногам всё-всё, но воскресает, потому что в противном случае небеса обрушились бы на землю в новом всемирном потопе. А Демон… движим единственной страстью, которая дана ему по проклятью нерушимой связи с близнецом. Если автор не лжет, и Демон ценит в своем постылом бессмертии его одного, Ангела, то у меня нет никаких оснований не верить разговору, подслушанному под палатой №606. Одной шестерки не хватило для полноты картины. Дьявол не любит Бэла, но любит ли Бэл дьявола? Формулировка другая, а суть та же.

И если он все-таки любит меня… зачем согласился участвовать в моей еженощной травле?

Есть рискованный способ проверить. Но как же он мне не нравится.

Я бросил книжку и прислонился к спинке сиденья щекой. Руку запустил в волосы, ищу ответ на поверхности головы. Нужно уснуть. Поверить в злого гения, может, откопать его внутри себя.

Что сказал сатана на букву «D» о чипе с программой? Он все еще сидит во мне.

*

Я мертв. Прекрасно, хотя бы боль кончилась. Они попирают мой труп ногами, я лежу под дощатым полом чьей-то комнаты, я не похоронен, а гнию со всеми «почестями», причитающимися самоубийце. Мой дух сконцентрировался вокруг камина, от головешек угля исходит тепло, я греюсь и не улетаю. Наблюдаю, скрежеща зубами и заламывая руки. У духа нет костей, только память о них, тем приятнее выворачивать себе призрачные суставы.

Они возятся на кровати, киллер толкает Бэла в грудь, они такие голые, что у меня кровь сочится из глаз от вида их страстной, живой и остро пахнущей наготы. Переплетаются телами, Бэл так жадно тянет его на себя, сжимает между ног, в горячке и нетерпении, врывается с неописуемым восторгом в рот моего мучителя, ест его, приглушенно стонет и выгибается, подставляясь под…