Я счастлива тобой - Алисон Джерис

— Ну как, привыкаете? — проговорил он со своей обычной усмешкой.

Следующий урок не был столь успешным. Мелани получила приказ перенести гик.

— Зачем это еще? — осведомилась она.

— Затем, что я хочу развернуться.

Она посмотрела на пустое водное пространство, простирающееся перед ними.

— А чем плохо направление, в котором мы движемся?

Клайд тяжело вздохнул.

— Знаете, здесь морское судно, а не заседание парламента. На судне решения принимает шкипер, а команда, то есть вы, беспрекословно выполняет его распоряжения.

— Но это несправедливо! Почему команда не участвует в принятии решений?

— Потому что пока все выскажутся, Судно напорется на рифы! В чрезвычайной ситуации у меня просто не будет времени вежливо осведомиться, не потрудитесь ли вы слегка подвинуться, чтобы гик не свалил вас в воду, или не будете ли вы возражать против того, что мы развернемся, чтобы избежать столкновения с танкером. Так что, моя милая, если вы решили заняться парусным спортом, вам придется научиться четко выполнять команды.

— Если бы я хотела, чтобы мною командовали, я бы пошла в армию! — возмущенно заявила Мелани, но все же послушно перенесла гик, который бешено хлопал на ветру, когда Клайд разворачивал яхту.

— Теперь с другой стороны! — крикнул он.

Мелани с трудом обогнула кокпит, впопыхах уронив ручную лебедку и изо всех сил налегая на парус. Повторив этот маневр несколько раз, она освоилась и даже начала немного гордиться своей ловкостью, хотя на капитана ее успехи, похоже, не произвели никакого впечатления.

— Это все равно что взять на борт слона! — процедил он сквозь зубы, когда она поскользнулась и снова упала бы, если бы он не поддержал ее. При этом она больно наступила ему на ногу.

— Мне раньше не приходилось передвигаться под углом сорок пять градусов! — парировала Мелани, пытаясь принять вертикальное положение, схватившись за поручень.

Они оставили позади небольшой скалистый остров с маяком. Яхта легко мчалась по волнам. Ее нос то поднимался, то опускался, за кормой оставался белый пенистый след. Паруса дугой выгибались на ветру, разрезая синее небо.

Страх Мелани давно прошел. И ее совершенно не тошнило — наоборот, она почувствовала необычайный подъем. Присутствие Клайда, такого сильного, невозмутимого, уверенного в себе, действовало на нее успокаивающе.

Верхняя часть его лица была затенена бейсболкой, но Мелани не могла отвести взгляда от его подбородка и твердой линии рта. Он одинаково умело управлял самолетом и машиной, но здесь, на борту яхты, щурясь от яркого света и ветра, бившего в лицо, он был абсолютно в своей стихии. Он чувствовал себя на море как дома.

А она где дома? Мелани больше не была ни в чем уверена. Она ведь настоящая горожанка… любит уличную суету, любит посещать рестораны, картинные галереи, любит ходить в гости.

Но почему же тогда ей кажется, что никогда прежде она не была до конца счастлива? Едва увидев фотографию австралийского побережья, присланную Гретой, она начала мечтать о море. И вот она здесь.

Солнце отражалось от воды и начищенных медных поручней, прохладный ветер овевал ей разгоряченные щеки, унося все сомнения, даря ощущение свободы и уверенности в своих силах. Она была готова забыть о прошлом и будущем и жить одним мгновением, слушая плеск волн о борт яхты, глядя на темно-синюю воду с серебристыми бликами солнца на ней.

Волна обдала их брызгами, и Мелани почувствовала на губах вкус соленой морской воды. Она покрепче сжала лебедку и улыбнулась Клайду. Он улыбнулся ей в ответ, и она почувствовала прилив радости, как будто по ее жилам потекло шампанское.

— Посмотрите! — закричал он.

Совсем рядом с ними в волнах плескался и кувыркался дельфин. Девушка с восторгом наблюдала за тем, как его блестящая серая спина то появлялась, то исчезала под водой, видела его маленький живой глаз и забавный улыбающийся рот — и вдруг вокруг них появилась целая стая дельфинов. Их явно заинтересовала яхта, и они сопровождали ее, играя в волнах, без малейшего усилия разрезая воду, озаряя все вокруг себя своими улыбками и своей естественной, заразительной радостью жизни.

Мелани как будто получила неожиданный подарок. В дельфинах было что-то волшебное, что-то невыразимо трогательное, и, когда они исчезли — так же внезапно, как и появились, — воспоминание о них осталось, словно благословение.

Когда они бросили якорь в пустынном заливе маленького необитаемого островка, ветер почти утих. Клайд соорудил что-то вроде навеса, поглубже надвинул бейсболку на лоб и закинул удочку. От него так и веет покоем, с завистью подумала Мелани. В последний месяц у нее было столько дел, что она, кажется, ни на минуту не присела. Сейчас она побродила по палубе, открыла было журнал, но тут же положила его обратно, налила себе соку и начала писать письмо в Англию, но не продвинулась дальше числа и обращения «Дорогая».

Она даже не могла решить, кому хочет написать. Все, кто остался дома, в Лондоне, казались такими далекими и нереальными… Сейчас все ее друзья и знакомые ходят по мокрым, холодным улицам с поднятыми воротниками, чтобы хоть как-то защититься от дождя и ветра, а она здесь, на солнце, в тишине, которая нарушается только плеском воды и жалобными криками чаек, которые качаются на волнах неподалеку от яхты в ожидании, что им что-нибудь перепадет.

Вдруг что-то заставило ее поднять глаза. Клайд обернулся и наблюдал за ней с выражением удивления, насмешки, чего-то еще, от чего у нее вдруг сильно забилось сердце.

— В чем дело? — осведомилась она, раздосадованная своим смятением.

— Ни в чем, — отозвался он, отворачиваясь. — Ни в чем.

Постепенно она успокоилась, отложила в сторону блокнот и журнал и растянулась на палубе, наслаждаясь теплом солнца на своей коже и слушая, как ветерок вздыхает на мелководье. Время от времени он долетал до снастей, и тогда яхта начинала гудеть, как реактивный самолет.

Мелани лежала на спине, глядя в высокое синее небо, которое снасти рассекали на квадраты и треугольники; повернув голову, она видела сине-зеленую воду и широкую загорелую спину Клайда, сидящего в тени под навесом.

Через некоторое время он спустился в рубку, чтобы связаться с другими судами. Его голос казался ей низким рокотом, который проникал через все перегородки и обволакивал ее тело.

— Теперь, когда вы научились расслабляться, вы и это делаете с чрезмерным рвением, — неожиданно раздался голос над самым ее ухом.

Мелани неохотно села. Его насмешливый голос не соответствовал выражению мягкого юмора в его глазах, а ямочка на щеке стала более заметной.