Отравитель - Чингиз Абдуллаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это Варвара Константиновна, – представил ее телохранитель, – домработница нашей квартиры. А это господин Дронго, он расследует убийство уважаемого Виалята Ашрафи, да будет земля ему пухом.
Женщина вошла в дом, сняла косынку, пальто. На ней были джинсы и свитер грубой вязки. Она осторожно прошла на кухню. Очевидно, ей будет сложно беседовать в другом месте, понял Дронго. И пройдя на кухню, уселся напротив нее за столом.
– Что вам нужно? – тихо спросила Варвара Константиновна. – Чем я могу вам помочь?
– Вы давно работаете здесь?
– С того момента, как господин Ашрафи снял эту квартиру. Меня пригласили через его компанию. Сказали, чтобы я приходила сюда два раза в неделю, когда его не будет дома, чтобы ему не мешать. Мне выдали запасной ключ, и я стала приходить. Один раз пришла в неурочное время, когда хозяин был дома с гостями. После этого я стала звонить и уточнять, когда мне можно прийти.
– Что входило в ваши обязанности?
– Менять постельное белье и полотенца, вытирать пыль, мыть посуду, в общем все хлопоты по дому.
– Он вам дополнительно платил?
– Иногда оставлял на столике деньги. Один раз оставил, но я не взяла. Тогда он написал записку, чтобы я забрала деньги. Оставлял по двести-триста долларов.
– Что-нибудь необычное в доме вы находили? Какие-нибудь чужие предметы? Или чужие вещи?
– Один раз женские колготки, – спокойно сообщила она. – На телевизоре лежали две пары новых колготок. Я еще удивилась, зачем ему женские колготки. Наверно купил для своей знакомой и забыл о них. Я переложила их на кровать. В следуюший раз их уже не было.
– В доме несколько кроватей и диванов. Они обычно были разобранными?
Она посмотрела на Тауфика Шукри, словно уточняя, можно ли все говорить. Тот кивнул, разрешая рассказывать.
– Здесь всегда был беспорядок. Но я все убирала, – спокойно сообщила она.
– Один раз его знакомая оставила воду в ванной открытой и залила соседей внизу. Вы тогда работали?
– Мне позвонили от его имени и сказали, чтобы я приехала. Когда я вошла сюда, никого дома не было. Но соседей внизу они залили, я спускалась вниз и все сама убирала. Две комнаты были в воде.
– Кто там живет?
– Я их не знаю. Мужчина и женщина. Молодые люди. Лет тридцать или тридцать пять. Детей у них, кажется, нет.
– Они были расстроены? Может, рассержены?
– Нет. Оба смеялись.
– Что еще необычного случилось в этой квартире за последний год?
– Ничего, кроме смерти самого хозяина.
– Как это было? Вы ведь должны были появляться здесь только в его отсутствие?
– Да, я позвонила его секретарю. Она сказала, что он поедет на выставку, потом заглянет на полчаса домой и снова уедет. Я пришла днем, когда он должен был отсутствовать. Хотела открыть дверь, но она была заперта изнутри. Тогда я позвонила, постучала, крикнула. Мне никто не отвечал. Я спустилась вниз и позвонила от охранника. Опять никто не ответил. Там Паша сидел, молодой охранник. Он сразу решил в милицию звонить. Я его даже отговаривала, думала, устал хозяин, заснул. Но Павел милицию вызвал. Они приехали, долго стучали. Никто не отзывался. Потом в офис компании позвонили. Вызвали какого-то специалиста, который должен был открыть дверь. Но там замок изнутри был заперт. Приехали другие сотрудники с таким аппаратом особенным... Вырезали замок, открыли дверь и мы все вошли. Хозяин лежал на диване, и было видно, что он уже не жилец.
– Рядом был какой-нибудь стакан или тарелка?
– Ничего не было. Меня сразу удалили и вызвали еще много людей. Разных экспертов, как они говорили. Потом еще приехали ребята из офиса. Тауфик приехал. Плакал даже, – показала она на телохранителя. Тот отвернулся.
– Больше я ничего не знаю. Меня домой отправили. А через неделю следователь вызвал. Разные вопросы задавал, и я ему честно на все ответила. Только он про постель меня не спрашивал. И про залитого соседа снизу тоже не узнавал. Больше спрашивал про разные записки или людей, которые здесь могли быть. Но я же никого не видела. Только три или четыре раза Тауфик приезжал, продукты разные привозил, воду, когда я здесь была. А больше я никого не знаю. Так следователю и сказала. Через месяц мне позвонили и попросили, чтобы снова сюда приехала, вытирать пыль. Я и приехала. Платят хорошо, вовремя, почему мне нужно отказываться?
– И все?
– Нет, не все. Потом еще какой-то иностранец приехал. С переводчицей. Все спрашивал меня о том, как жил хозяин, что он ел, какие напитки обычно пил. Откуда я это знаю? Что в холодильнике лежало, то, наверно, и пил. Только я в этих винах не разбираюсь. Еще бар был большой в гостиной, в серванте. Он и сейчас там есть. А что хозяин любил пить, я не знаю. Может, чай любил или кофе. И насчет еды я ничего не знала. Тарелки оставляли в посудомоечной машине, а мусор обычно Петя Голованов выносил. Это их водитель был. Я оставляла мусорные мешки у дверей, и он их забирал.
– На кухне есть мусоропровод, – вспомнил Дронго.
– Нет. Прежние хозяева его замуровали. Они здесь не живут и боялись, что через мусоропровод к ним крысы пролезут от других соседей. Здесь многие крышки мусоропроводов приварили, чтобы не пользоваться. Ну и правильно сделали. Кто хочет мусор выбросить, сам несет свои пакеты вниз.
– Разумно, – согласился Дронго. – А напротив соседи появлялись?
– Ни разу. Он живет, говорят, где-то во Франции. Пускай живет. Денег, видимо, много, хочет их тратить. Такую большую квартиру пустой оставил и сам уехал туда. Говорят, от кризиса подальше. Все продал и уехал во Францию. А вот квартиру оставил, жалко наверно. Раньше такие квартиры миллионов пять стоили. А сейчас раза в два или в три в цене упали. Обидно ему было за такие деньги свою квартиру отдавать. Вот он ее поэтому запер и уехал.
– Спасибо вам, – поблагодарил ее Дронго. – А вы не помните, как зовут соседей внизу?
– Я даже не знала, как их зовут, – призналась Варвара Константиновна.
Разговор был закончен. Ничего особенного она не могла вспомнить. Он особо и не рассчитывал. Если бы ее показания могли дать хотя бы одну зацепку, следователь и голландский частный детектив эту зацепку бы раскрутили. Он поднялся, возвращаясь в гостиную. Осмотрел окна. «Предположим самое невероятное. Кто-то влез через окно. Но здесь такая конструкция пластиковых рам, что их невозможно закрыть снаружи. К тому же на всех окнах есть еще и специальные сетки против комаров и мух. Если бы кто-то влез или вылез, то он неминуемо порвал бы эти сетки. Не получается. Ничего не получается».
– Подожди меня здесь, – попросил он Тауфика, – я сейчас вернусь.
Он вышел из квартиры, спустился по лестнице, чтобы выйти на лестничную площадку семнадцатого этажа. Позвонил в квартиру, находившуюся под той, откуда он сейчас вышел. Довольно долго ждал. Дверь наконец открылась. На пороге стояла женщина лет сорока. Она была в коротких светлых брюках и в красной блузке с длинными рукавами. Волосы собраны под пластмассовой заколкой. Лицо было несколько удлиненное, подбородок немного тяжеловат. Серо-зеленые глаза удивленно смотрели на незнакомца.
– Вам кого? – спросила она.
– Извините, – начал Дронго, – я от вашего соседа сверху.
– Господи, – ахнула она, сделав шаг назад, – что вы такое говорите. Он же умер три месяца тому назад.
– Я неправильно выразился. Я его друг, и мы сейчас приехали к нему на квартиру, – пояснил Дронго.
– Что вам нужно от меня?
– Нам сказали, что летом он вас залил. Варвара Константиновна, домработница, нам все рассказала.
– Откуда вы так хорошо знаете русский язык? – спросила женщина. – Вы разве не из Каира?
– Нет, – улыбнулся Дронго, – я из Баку.
– Ой, Баку, – оживилась она, – я там была два раза. Вы знаете, в молодости, еще школьницей, я была просто безумно влюблена в вашего Муслима Магомаева. Собирала его фотографии, слушала записи. Он был такой замечательный человек. Вы его знали?
– Немного знал.
– Ой, вы счастливчик. А я так ни разу в жизни его и не увидела. Почему вы стоите на пороге? Заходите в квартиру. У меня, правда, такой бардак. Мы только приехали неделю назад и завтра утром опять улетаем.
– Я не хочу вас беспокоить, – тактично заявил он, – позвольте представиться. Меня обычно называют Дронго.
– Очень приятно, господин Дринго, – кивнула она, – а я Тамара Земскова. Мы здесь живем с моим мужем. Извините еще раз, что не приглашаю вас к себе, сами понимаете...
– Конечно понимаю. И не хочу больше вам мешать. Значит, тогда ничего страшного не произошло.
– Пустяки, —отмахнулась она, – муж так и сказал, чтобы мы не волновались. Все потом исправили, побелили и покрасили. Все нормально. Нас здесь не было, когда это произошло.
– Простите еще раз. До свидания. И вам счастливого пути. А куда вы летите?
– В Дели, в Индию, – пояснила она.
– И здесь никто не живет?
– Обычно остается младший брат моего мужа, – пояснила она. – А вы теперь будете жить над нами?