Украинская Повстанческая Армия - Андрей Валерьевич Козлов

для рейдов формировались отдельные отряды, а из Галичины отправляли наиболее боеспособные и закаленные курени или сотни. Так, в апреле 1943 г. в ВО 3 “Турив” группы УПА-“Север” за две недели был сформирован курень особого назначения под командованием Николая Якимчука (“Олега”). Он должен был впервые осуществить рейд на восток (подчеркнуто мной. — А.К.), в области, где повстанческое движение не было распространено»[262].

Лебедь Николай (Лебідь Микола, клички — «Максим Рубан», «Марко») — один из руководителей украинских националистов. После ареста С. Бандеры в июле 1941 г. занял пост главы провода (оставаясь во главе СБ), стал заместителем Бандеры и перешел на работу в подполье. Один из создателей Украинской повстанческой армии. В декабре 1949 г. эмигрировал в США. В 1956–1991 гг. член правления Украинского товарищества зарубежных организаций (Мюнхен) и Торонтского издательского комитета «Летопись УПА».

К концу лета 1943 г. националисты не испытывали иллюзий по поводу развития дальнейших событий на советско-германском фронте. Это хорошо видно в постановлениях Третьего чрезвычайного сбора ОУН(б) (21–25 августа 1943 г.) и в воспоминаниях его участников (основной причиной проведения сбора В. Кук называл необходимость перехода националистического подполья на новые условия деятельности в связи с возвращением советской власти[263]. — А.К.). Надежды на развертывание отпора «новым оккупантам» (т. е. Красной Армии) в центральноукраинских землях не было никакой. Идеологию западников здесь не разделяли, рассматривая ее как «импортированную из-за границы, а не такую, которая вытекает из украинской действительности»[264]. Население с нетерпением ожидало освобождения. Зачем же тогда бандеровцам понадобилось оставлять в тылу Красной Армии вооруженные отряды УПА?

Формировались они не для борьбы с немецкими оккупантами, а с целью «популяризации идеи борьбы за независимую Украину»[265] и ведения диверсионной работы в тылу Красной Армии[266]. «Уничтожать железнодорожные мосты, подрывать эшелоны и парализовать коммуникации» — такие задачи ставились отряду УПА «Зализняк», действовавшему в районе Киева и Белой Церкви[267].

«Особым видом повстанческой деятельности в регионе были военно-диверсионные акции на Ковельской, Львовской и Винницкой железных дорогах, которые начались с приходом основной массы войск КА и НКВД и начавшимся их дальнейшим продвижением на запад в сентябре 1944 г. Так, в Ровенской области (Ковельская железная дорога) органы советской власти зафиксировали подрыв эшелона с боеприпасами, нападения на бронепоезд и станцию Томашгород. Подобные акции проводились и на других железных дорогах. 10 октября 1944 г. на перегоне Кривин — Могиляны (Винницкая железная дорога) вследствие подрыва железнодорожного полотна сошел с рельсов поезд № 1901. 17 октября 1944 г. на участке железной дороги Красносильце — Ланивци — Ляпясивка (Львовская и Винницкая железные дороги) сожжено 6 железнодорожных мостов и станция Куськивцы. Всего в сентябре — декабре 1944 г. повстанцы только на Ковельской железной дороге совершили 47 таких акций, 11 из них привели к катастрофам. …В январе — феврале 1945 г. в Волынской обл. было подорвано 10 эшелонов, а 10 мая 1945 г. диверсионная группа бригады “Независимая Украина” на участке Ковель — Поворск подорвала бронепоезд»[268].

А вот пример из оуновского документа, озаглавленного «Вести с мест»: «В начале мая 1945 г. группа повстанцев подорвала поезд возле Польской горы Колкивского района. В мае 1945 г. оперативная группа повстанческого куриня “Кубика” подорвала на линии Берестя — Ковель три поезда и один бронепоезд, последний подорван так, что его уже нельзя будет отремонтировать»[269].

Кому это было выгодно? Безусловно, гитлеровцам. В чем же был их интерес? «Одной из причин, почему немцы считали полезным искать контакт с УПА, — пишет Владимир Косик, — было, без сомнения, то, что немецкие разведывательные службы получали информацию о боях между “украинскими националистами”, т. е. УПА, и советскими гарнизонами, точнее — войсками НКВД в районах Киева, Житомира, Проскурова, Каменец-Подольского, Славуты, Ровно, Сарн. Это интересовало немцев с военной точки зрения. В донесениях, между прочим, говорилось, что ситуация в этих районах была настолько сложной, что советская власть была вынуждена ввести некоторые ограничения относительно въезда в Украину граждан из других республик, в частности из России. Одно из сообщений информировало о “слухах”, что “партизаны” (украинские националисты. — А.К.) убили генерала Ватутина»[270].

Свои прагматические интересы немцы подкрепляли передачей оружия и боеприпасов. 20 апреля 1944 г. командующий немецкой группой армий «Северная Украина» подготовил докладную записку относительно взаимоотношений с УПА. В ней он отметил, что в отдельных случаях предложенное отрядами УПА сотрудничество в военных целях можно использовать в своих интересах. В частности, «оказывать всяческую поддержку тогда, когда речь идет об усилении групп УПА, которые действуют в советском тылу»[271].

Украинские националисты преследовали свои цели. Историкам известен документ, датированный 2 апреля 1944 г. и адресованный командованию немецкой армии в Галиции, подписанный «Климом Савуром» (Дмитро Клячківський) и «Тарасом» (Дмитро Маївський).

Дмитрий Клячковский (Дмитро Клячківський, клички — «Клим Савур», «Охрим», «Билаш», «Роман», «Щур») — командир УПА (c 13 мая 1943 г. по 27 января 1944 г.), руководитель СБ (службы безопасности), командир УПА-«Север».

В письме говорится: «Мы готовы координировать с вами (немцами. — А.К.) нашу боевую деятельность, но при условии…»: верховное командование вермахта должно «добиться от немецкого руководства решения об освобождении из тюрьмы и возвращении на родину вождя украинцев и руководителя Организации украинских националистов (ОУН) Степана Бандеры, а также других политических узников…»; немцы «должны прекратить репрессии против населения Украины, а также прекратить уничтожение его имущества и, главным образом, ограничение личной свободы»; немцы не будут вмешиваться в дела мобилизации мужчин в УПА на западноукраинских землях; немецкие войска должны передать УПА определенное количество оружия (10 тысяч пулеметных лент, 250 тысяч боевых патронов, 200 единиц скорострельного оружия, 20 полевых пушек, 30 минометов, 10 зенитных пушек, 10 тысяч гранат и т. д.)»[272].

Немцы были «кукловодами», решавшими чужими руками свои проблемы. Взорвут националисты мост — спасибо, пустят под откос эшелон — прекрасно. За каждого убитого советского офицера и солдата объявим благодарность! Воистину, в условиях войны любая помощь от вольных или невольных союзников бесценна.

В новых, послевоенных, условиях руководством ОУН(б) планировалась активизация деятельности в центральных и восточных областях[273]. Но эта работа ограничивалась подкидыванием листовок и литературы в поезда, отправлением агитационных материалов в письмах рабочим[274]. Объектами пропагандистского воздействия были насильно вывезенные в Сибирь и на восток Украины. Особое внимание при этом уделялось работе среди молодежи[275].

Пропагандистская работа на востоке шла сложно. Причина — молодое поколение «не интересовалось деятельностью ОУН и УПА,