Леди Дождя (СИ) - Марина Чернышева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как бы необычно не было пережитое, но оно было! Просто он, Юрий, в отличии от многих и многих, получил редкостный шанс не только почувствовать на своей шкуре последствия своих поступков, но главное — переиграть их! Поступить иначе, исправить ситуацию «до» того, как она станет необратимой! И нет — он не собирался бездарно прос...ть этот шанс...
О, да! И жить он теперь станет совсем по-другому, многократно обдумывая последствия своих поступков и решений, но при этом не уступая даже малости в том, ради чего вообще следует жить. А еще, перед тем, как идти своей дорогой, следует раздать долги и закрыть «больные» темы... Да, легко это не будет, но нечто более тяжелое и... страшное, да, по настоящему страшное, он уже пережил, а то, что нас не убивает, то закаляет и делает сильнее...
Юрий действительно сейчас чувствовал себя намного взрослее, чем какие-то сутки назад и несравнимо сильнее! По крайней мере, сейчас он точно знал, что все задуманное непременно окажется ему по силам...
Марио. Эпилог
Два года спустя...
Огромный крытый стадион просто ломился от нарядно одетой публики: устроители собрали в одной точке планеты всех самых популярных на данный период времени, певцов и музыкантов! А любители современной музыки, в свою очередь, старались поймать момент, когда можно увидеть и услышать их всех сразу! Нет, конечно же выступали артисты по очереди, но зато — в одном месте и в одно время. Причем фанаты, которым не повезло с билетами, могли увидеть своих кумиров во время их приезда и отъезда, что для многих уже было пределом желания! А устроители, которые позаботились, чтобы зрелище получилось как можно более красочным и запоминающимся (что, скажем прямо, вполне им удалось!), не забыли и этих неудачников, сделав вход для артистов через длинную открытую лестницу комплекса, где их было прекрасно видно. Впрочем — получить от поклонников заряд обожания еще до выступления, никто из звезд был не против.
Каждому исполнителю или музыкальной группе был выделен определенный временной промежуток, во время которого они могли по собственному выбору исполнить три-четыре композиции, из которых хотя бы одна должна была быть широко известной, а остальные могли быть представленными впервые. Впрочем, не возбранялось и все выступление построить на хитах — популярные песни имели свои преимущества перед новинками.
Все мероприятие должно было продолжаться три дня и Марио с этим повезло в очередной раз. Ему как-то довелось слышать, что по каким-то неизвестным причудам человеческой психики, людям наиболее запоминаются последние впечатления, вот именно с этим ему и повезло: при жеребьевке Марио выпало завершать это грандиозное, трехдневное шоу!
Он планировал начать с самой популярной своей песенки, потом спеть две новые, а закончить выступление — шуточными куплетами, которым зрители обычно принимались с удовольствием подпевать. Представив себе, как это может звучать при таком количестве публики, он аж зажмурился и помотал головой: если это не триумф, то что тогда?! Теперь лишь бы чего-нибудь не сорвалось...
Однако улыбающееся и хитро подмигивающее лицо прекрасной Леди, которое вставало перед его мысленным взором всякий раз, когда парня принимались донимать всяческие сомнения и опасения, очередной раз вернуло ему уверенность: он сумеет и у него все-все получится!
* * *
И нет, путь, который Марио прошел за эти два года, совсем не был устелен фиалками! Гмм... скорее розами, поскольку бутоны удач, перемежались с совсем немелкими такими шипами провалов и разочарований. Ну, во-первых, способность петь вернулась к нему далеко не сразу. Пару раз, когда он, поторопившись, неосмотрительно дал лишнюю нагрузку связкам, случились серьезные проблемы с горлом, которые напугали его до смерти, но которые послужили ему и хорошим уроком, неоднозначно дав понять, что нагрузку следует строго дозировать!
После этого он стал каждый день, уединившись в обеденный перерыв и быстро проглотив свой привычный сандвич со свининой, напевать вполголоса ровно по одному куплету из той самой «Колыбельной», которая оказалась первой в его неудачах. Он выводил мелодию негромко, но старался модулировать голосом, чуть-чуть напрягая связки. Второй раз он проделывал это же упражнение перед сном и всякий раз, засыпая, хвалил себя за терпение и умеренность, которые, скажем честно, давались ему с трудом: темперамент, то самый, что предавал его выступлениям неповторимый колорит, теперь изрядно мешал, поскольку не желал довольствоваться малым, а усмирять его, стоило Марио немалых усилий.
Так продолжалось ровно неделю, потом, начиная с понедельника, он добавил второй куплет и продолжая держать свое нетерпение «железной рукой», ни разу не превысил заданную себе норму! Когда к концу второй недели ухудшения не наступило, пришел черед третьему куплету. Потом, спустя месяц, допев песенку до конца, Марио начал все по новой, только на этот раз добавлял не куплеты, а звучание. Так минул второй месяц. Весь третий и четвертый, он пел «Колыбельную» дважды в день, полностью, со всеми припевами, но все еще не в полную силу.
Вот так, осторожно, будто слепой, который неожиданно остался без своей привычной трости, он продвигался в до мелочей, казалось бы, знакомом владении голосом. Наконец, спустя целых восемь месяцев, наступил назначенный им самому себе «день испытания»! Дождавшись очередного выходного и прихватив с собой запасец спасительной микстуры, Марио ушел на то место, где познакомился с прекрасной Леди и, обратившись лицом к морю, впервые запел с полной нагрузкой...
* * *
Боже, какое это было упоение: он пел и пел, переходя с одной песни на другую, привычно «играя» голосом, меняя регистр и беря все ноты, которые только был способен взять, а ожидаемого першения так и не случилось! Наконец он просто устал — выдохся, будто без перерыва отработал двойную смену! Плюхнулся задом на песок и уткнувшись в ладони разрыдался, будто маленькая девчонка, давая выход скопившемуся напряжению.
А вот дальше пошло «во-вторых»: за время длительного отсутствия его изрядно подзабыла публика и те студии, которые раньше взяли бы его «в лёт», теперь вертели носами и ставили такие условия, что Марио невольно вспоминал сожженный контракт с Карлосом Эспозито! Однако этот опыт у него уже имелся и повторять его не было никакого желания. Так что
