Led Zeppelin. История за каждой песней - Крис Уэлш

мы, и наш способ повеселее будет. Когда мы поставили ударную установку в прихожей, получился вот этот феноменальный эффект, который и остался в Levee. Песню зажег звук барабанов, на самом деле. Кактолько барабаны установили – мы рискнули, и все получилось. Правда, до того уже пару раз пробовали подобное, но ощущения были не те».

Новый эффект также получился из-за того, что стены были только оштукатурены, в помещении не было никакой мебели, так что ничего не глушило звук. «В этом треке впервые в истории кто-то сознательно использовал для записи барабанов только подвесные микрофоны», – говорит Энди Джонс.

WHEN THE LEVEE BREAKS

Авторы: Бонэм/ Джонс/Минни/ Пейдж/Плант

Продолжительность: 7.08

Британский релиз: «Четыре символа», 12 ноября 1971 г.

Американский релиз: «Четыре символа», 8 ноября 1971 г.

Ползущий бит Бонэма идеально ложится в блюзовый нерв этого трека. В его основе – старая песня Мефис Минни и Кензеса Джо Маккоя из коллекции Роберта Планта. Хотя лирика о том, что рукотворные сооружения могут быть снесены наводнением, тут также можно увидеть метафору: сексуальные желания как причина для рукоприкладства. Так, во всяком случае, объясняют исследователи и народной музыки, и мужских плотских желаний, а эти области не так уж далеки друг от друга, как кажется.

«У меня родился гитарный рифф, – говорит Пейдж, – А Роберт запел слова, навеянные песней Мемфис Минни. Мы поставили ее в авторы, но, если вы послушаете ее оригинальную версию, то не узнаете». Исполнение намеренно раздолбайское: Плант воет, как Хаулин Вулф, а визжащая слайд-гитара и гармоника придают ощущение влажной жары американского Юга. Песня завершается бряцаньем выключенных электрогитар, упакованных в кофры на ночь. «Я хотел, чтобы эта песня была страшной, – рассказывает Пейдж. – В каждом куплете что-то новое происходит». Пейдж также объясняет, что в каждом куплете вокал меняется из-за легкой фазировки, а «все партии гармошки записаны с обратным эхо. К финалу трека инструменты начинают вращаться, а голос остается в середине. Но это слышно только в наушниках. Смикшировать такой эффект было невероятно сложно».

When the Levee Breaks исполнялась на концертах довольно редко – буквально пару раз в американском турне 1975 года. Но в туре Unledded Пейдж и Плант вернули песню на сцену.

Houses of The Holy

В начале 1972 года Block Dog из «Четырех символов» еще гремела в британских чартах синглов, а репутация группы была высока как никогда. Но все равно журналисты раздражали сюжетами про то, что группа балансирует на грани распада, с намеком на недовольство иерархией. На самом деле все эти истории – только лишь «докрученные» слухи, как это всегда бывает с медийными лицами.

Северная Ирландия, Дорога гигантов

Led Zeppelin на тот момент, разумеется, уже были состоявшейся супергруппой, вне зависимости от того, нравилось это самим музыкантам или нет. Им везло во всем, все получалось. Публика пожирала их альбомы и синглы миллионами штук. Билеты на концерты раскупались сразу, как только появлялись в кассе. Но группе требовалась пауза, и в 1972 году они не стали планировать слишком много концертов, чтобы провести время с женами и подругами. В апреле жена Роберта Планта родила ему сына, которого назвали Карак. В конце концов группа сумела провести очередное американское турне, а в декабре сыграла пару шоу в Британии, в лондонском «Александра-палас».

Первое крупное событие 1973 года – это 26 марта, день выхода пятого альбома под названием Houses of the Holy. Хотя на тот момент он стал наименее успешным во всей дискографии группы, но «Дома» тут же взлетели на первое место чартов как Великобритании, так и США. И, кстати, со временем некоторые спорные треки альбома, например The Сгипде и D'yer Мок'ег, стали очень популярны. Они, как минимум, демонстрируют исключительное стилистическое разнообразие и широкие возможности музыкантов. Однако не удалось избежать критики, особенно со стороны ведущих американских рок-критиков, которые заклеймили новый альбом «невнятным». Время показало, что невнятными были только критики, а поклонники приняли альбом с восторгом.

Снова на конверте нет названия и вообще крайне мало информации. Конверт – «гейтфолд», на лицевой и оборотной стороне которого фото обнаженных блондинок, карабкающихся по камням Дороги гигантов в Северной Ирландии. Внутри на развороте – еще одна обнаженная фигура, которая держит обнаженную девушку у разрушенного замка в луче света. Эту жутковатую сцену сфотографировал Энди Пауэлл из Hipgnosis, дизайнерской команды, которая оформляла, в частности, The Dork Side of the Moon группы Pink Floyd. Название альбома, Houses of the Holy, появляется только на внутреннем конверте, в котором лежит пластинка.

Изначальный дизайн обложки, который предложил Hipgnosis прославленного дизайнера Сторма Торгерсона, был менее вызывающим. Торгерсон принес Джимми Пейджу картинку с изображением теннисного корта и ракетки. Пейдж спросил, что сие означает, на что дизайнер ответил: «Ракета – „рок это“, понял?» Пейдж сильно обиделся: «Это было грубое оскорбление». Houses of the Holy – первый в дискографии Led Zeppelin альбом с нормальным названием. Но заглавная песня в него не попала, трек Houses of the Holy появился только на следующем альбоме, Physical Groffity.

Записывать альбом в привычном для цеппелинов «Хедли Грейндж» оказалось невозможным, помещение было занято. Поэтому весной 1972 года группа работала в Stargroves, шикарном особняке Мика Джаггера в Беркшире. Туда прикатили передвижную студию роллингов (говорят, что вместе с туалетом и кухней).

Но в Stargroves сделали не весь препродакшн: многие треки уже существовали в виде демокассет, которые записывались в домашних студиях Пейджа и Джонса. В частности, так были сделаны The Rain Song, Over the Hills and Far Away, No Quarter. Весь остальной материал собирался в доме Джаггера и студии «Олимпик» в Барнсе. Микшировали в нью-йоркской Electric Lady Studios. Группа была настолько продуктивна в то время, что много хорошего материала пришлось отложить до лучших времен. Однако сам Джимми Пейдж говорит, что до прибытия в Stargroves группа мало что спланировала: «Когда мы туда приехали, готовых конкретных идей у нас не было. Вопрос был просто в том, чтобы собраться всем вместе и дать идеям выйти наружу. У нас, мне кажется, вообще никогда не было периодов застоя».