Путник: легенда о забывчивом попаданце - Даровский Жан

За несколько шагов до выхода прямо передо мной вырастает темная фигура. Она будто материализуется из окружающего полумрака и сначала кажется огромной, но постепенно уменьшается, принимая вполне человеческие очертания. Я крепче сжимаю свой нож, бегло оглядываю возможного противника — оружия не вижу. Уже плюс — у меня есть хоть что-то.

Незнакомец стоит неподвижно, но когда мне остается несколько шагов, чтобы его достичь, он поднимает руку, щелкает пальцами. Громкий, какой-то костяной звук бьет по ушам, а глаза ослепляет резкая вспышка света — больше десятка газовых шаров зажигаются разом у потолка. Дергаюсь от неожиданности и, как назло, роняю нож.

Очень некстати. Ведь теперь я могу разглядеть этого встречного-поперечного. Вот так удача! «Удача», вернее. Мне хватает даже беглого взгляда, чтобы понять, кто передо мной. Черная одежда, черные волосы, на груди знак — двухголовая собака, окруженная кольцом из глаз. Кира.

Он стоит в нескольких метрах от меня, но вдруг делает стремительный рывок и оказывается практически вплотную. Я поспешно отступаю назад.

— Руки за голову и мордой в пол, — Управитель говорит спокойно, так, невзначай, словно доброго дня желает.

— Хрен тебе, — ворчу под нос, стараясь выглядеть как можно суровее и решительнее.

— Больше повторять не буду, — отвечает Кира, смотрит на меня, как на таракана, которого решил раздавить.

Отвечаю прямым взглядом, уже понимая, что драка неизбежна. Пытаюсь за секунды оценить обстановку и взвесить свои шансы. Оружия у него нет — значит, дерется врукопашную. Возможно, умеет колдовать, но сейчас, похоже, этого делать не собирается.

Ладно, врукопашную, так врукопашную, ее прелесть в том, что она практически уравнивает наши шансы. Управитель не слишком высок, ростом чуть выше меня, но его движения, резкие и четкие, выдают талант бойца, стремительного и сильного. Быстрый и жилистый, лучше бы был сильным и здоровым. По мне, так скорость противника гораздо опаснее его силы. В бою с неповоротливым силачом всегда найдется лишняя секунда, чтобы подумать и разыграть стратегию. Скоростной враг такого шанса не даст.

А вдобавок ко всему на нем броня. Тонкие пластины пришиты поверх одежды и закрывают все стратегические точки тела. Шарю глазами, будто сканером — есть! Броня блестит на голенях и бедрах, но колени открыты. Похоже, не желая терять в скорости, гибкости и маневренности, Управитель от наколенников отказался.

Мне есть за что зацепиться. Старательно увожу взгляд, не желая выдать противнику свою цель. Ладно, начнем так: делаю ложный выпад, будто хочу подобрать нож. Видя, как Кира отслеживает его глазами, моментально меняю траекторию и наношу удар кулаком в челюсть, почти одновременно пускаю ногу, целясь в незащищенное колено противника. Если хотя бы один удар долетит до цели — мне повезет. Должно повезти. Обязательно должно.

Но не тут то было: я заметить не успеваю, как кулак Киры, подцепляет меня под дых и вскидывает к потолку. Такого я не ожидал. Не просто и не только неимоверная скорость, еще и сила, невероятная, нечеловеческая…

Удары сыплются на меня градом, и самое страшное, что я даже не могу коснуться земли. Это как в «Тэккене», когда умелый игрок поднимает противника в воздух и не дает встать на ноги до конца раунда.

Сделать ничего не могу — точки опоры нет, как в невесомости нахожусь. Я будто летаю на воздушных волнах, боли пока не чувствую, но она уже зародилась, готовая прорваться во всем теле разом, безжалостная и острая. Еще удар, тело сотрясает судорога, словно от разряда тока. Ощущение, будто меня опустили зимой в ледяную воду. Боль, наконец, прорвалась, но исказилась, став неузнаваемой и невнятной — защитная реакция тела, не желающего допустить болевой шок. Сознание мутнеет. Я понимаю, что если сейчас выключусь, то, скорее всего, не включусь уже никогда…

— Читер. Я тоже буду всегда за Хуаранга играть, — обижается Пашка и сердито отбрасывает джойстик в сторону.

— Да я любым персом тебя вынесу, так что можешь не дуться, — самодовольно отвечает ему Зорька. Его правда — он, помнится, ни раз побеждал на федеральных чемпионатах и даже пару раз катался на международные.

— С задротами играть — себя не уважать, — бухтит Пашка и лезет за пивом, — я лучше с Жилиным сыграю, он-то никогда особой любовью к игрушкам не отличался.

— Воздержусь, — отказываюсь я, потираю руку и морщусь. Следы зубов опухли и покраснели, болит даже кость — узнается укус лайки, быстрый и мощный, способный вмиг вырвать кусок мяса даже из толстокожего медведя…

Когда мелкий моросящий дождь перерос в ливень, мы оставили гостевой домик и перебазировались на второй этаж большого дома. Сели в зорькиной комнате и принялись играть в «Тэккен» на второй пээске — на улице лило как из ведра. Недожаренные шашлыки ожидали своей участи и того, кто согласится вымыть сковородку.

— Ты бы к хозяину сходил, объяснил чего и как, а то мало ли как твоя травма обернется, — посоветовал мне предусмотрительный Витек.

— Сходи, — тут же поддержал его Зорин.

Я хмуро кивнул. Правы они, конечно. Показаться стоит и справку от бешенства спросить.

— Как его зовут-то, соседа? Напомни.

— Дмитрий Павлович. Он дедок странноватый, но не злой, — Сенька кивнул на окно. Там, из-за буйной зелени зоринского сада виднелась железная крыша и часть стены большого кирпичного дома. Дом этот был слишком стар для новостройки и слишком крут для старой дачи времен совка. Сам собой напросился вывод, что построил его в далекие времена дефицита и всеобщей уравниловки человек, имеющий не только деньги, но и связи.

Накинув чей-то рыбацкий плащ, одиноко висящий на гвозде в коридоре, я вышел на улицу. Пока прыгал по расквашенной грязной дороге, кроссовки наполнила водой. Оказавшись перед соседским домом, я медленно открыл калитку — собаки нет, наверное, Дмитрий Павлович — хороший хозяин и не выгнал ее на улицу в такую погоду. Минуя кусты мокрого крыжовника, прошел по тропе к дому, постучал в дверь и принялся ожидать на крыльце. Через некоторое время внутри раздался громкий лай, а потом звучали шаги.

— Кто там? — прозвучало из-за двери, щелкнул замок и звякнула цепочка.

— Здравствуйте, я с соседней дачи, — сказал я сразу, боясь, что зорькин сосед примет меня за какого-нибудь коммивояжера и не станет разговаривать, — меня ваш пес покусал.

— Ох, ты. Сейчас…

Дверь открылась. На пороге стоял пожилой мужчина, не такой старый, как мне думалось сначала. Сказать честно, я думал увидеть какого-нибудь подвыпившего бородатого дедуна-охотника, но Дмитрий Павлович выглядел совершенно иначе. Аккуратно подстриженные и зачесанные на лысину седые волосы, очки в тонкой оправе, рубашка и серый жилет — совсем не дачная униформа. «Профессор» — мелькнуло в голове, просто копия нашего декана Мережковского…

— Говорите, Юлий вас покусал? — Дмитрий Павлович недоверчиво оглядел меня с ног до головы, спустил очки на нос. — Как это вышло?

— Он на участок к Зориным зашел и с Анчаром подрался, я разнимал, вот и досталось.

— Понятно, — кивнул «профессор», судя по виду, его мало волновали мои проблемы, видимо, я оторвал его от какого-то важного дела, и он желал спровадить меня поскорее.

— Вот, — я показал ему руку. — Хотел у вас справку о прививках спросить. Не охота зазря уколы колоть.

— Справка есть, — отмахнулся Дмитрий Павлович и нервно взглянул на часы, — мне сейчас некогда вами заниматься, я ее найду и занесу позже.

— Ладно. До свиданья, — не стал настаивать я и, посильнее закутавшись в плащ, пошел к калитке.

Хотелось поскорее вернуться к своим, и скинуть с ног мокрые кроссы. Дождь, между тем, ливанул еще сильнее, сизое небо расчертили бледно-желтые вены молний. Я был уже на улице, когда за спиной вновь прозвучал голос зорькиного соседа:

— Эй, молодой человек, погодите!

Я обернулся. Из-за невысокого забора мне махал рукой Дмитрий Павлович. Подумав, что он все же решил отдать мне справку сразу, я вернулся.

— Простите, что поступил с вами так негостеприимно, — натянуто улыбнувшись, заявил мне «профессор». — Просто на сегодня я запланировал одно неотложное дело, очень срочное и важное.

Небо вновь перечеркнула молния. Длинная, разветвляющаяся угловатыми отростками лента, совершенно бесшумная. Вот она — мечта Теслы, несокрушимая природная сила, способная надвое разорвать небеса.

— Я вас не торопил, — сказал я, не сообразив, к чему идет разговор.

— Ваша рука. Она не в лучшем состоянии, но я могу обработать ее и наложить пару швов, в качестве компенсации, так сказать.