Это и моя война - Александр Бушков

– Говорят, вы могучие колдуны, – сказала она с ноткой осторожности. – Почему же ты так легко поддался?

– А может, я просто развлекаюсь, – сказал Сварог. – До поры до времени. Потом как начну молниями швыряться…

Она чуточку отодвинулась:

– В самом деле, странно, что хозяин небесного замка путешествовал на таком корыте… – И упрямо задрала подбородок. – Все равно, я не из пугливых. Если уж на что-то решилась… Вот что. Скорее всего ты не лар. Ты – незаконный сын лара от земной женщины, говорят, такие числятся рангом пониже…

– Эй, полегче на поворотах, – сказал Сварог. – Я тебе не кто-нибудь, а законный сын.

– Все равно, постой пока…

Она вышла. Ритмично звенели диски, галеры гуськом вошли в узкий проход меж скал, где бок о бок ни за что не уместились бы, перепутались веслами. «Бедный мой экипаж, – подумал Сварог, – ведь определят за эти самые весла…»

Проход загибался вправо. Весла слаженно ударяли по воде, не поднимая брызг. Вокруг словно бы потемнело – нет, скорее поголубело, синяя, цвета ясного неба мгла сгущалась, пока совершенно не скрыла проплывавшие совсем рядом шершавые, выветрившиеся скалы.

Голубизна превратилась в угольно-черную тьму. Сварогу показалось вначале, что он ослеп. Но, едва глаза немного привыкли, он увидел за окнами россыпь ярких, крупных звезд.

Там, на Ителе, солнце еще не зашло. А здесь – где, хотелось бы знать? – уже стояла глубокая ночь. Выходит, речные слухи о таинственных воротах в иные миры оказались правдой?

Щеку Сварогу защекотал пушистый мех. Он спросил:

– Ты чего высунулся?

– Запоминаю дорогу, – сказал Карах.

Сварог не успел найти ответ – скрипнула дверь. Вошла Грайне со светильником, укрепила его в торчавшем из стены железном кольце. Стянула сапоги, швырнула в угол, закинула руки за голову, выгнулась, потянулась:

– Ну вот мы и дома…

– Это что, Сильвана? – наугад спросил Сварог.

– Это Сильвана… Удивительно удачный набег получился. Посудина попалась жалкая, зато я взяла в плен лара. В последний раз здесь за нами погнался какой-то странный корабль: парусов на нем не было совсем, весел тоже, но он плыл против течения. И дымил трубой, как кухня в праздничный день, по бокам крутились колеса… Но ворота были недалеко, темнело, мы ушли.

«Повезло вам, что они не начали стрелять, – мысленно добавил Сварог. – Вам, дурехи, попался военный паровой фрегат или купеческий корабль – в эти места и купцы не ходят без пары пушек на борту. Судя по всему, вы пиратствуете на Ителе совсем недавно – иначе смутные слухи давно стали бы конкретными и подробными донесениями, на охоту вышли бы военные пароходы». А потом он вспомнил первый разговор на борту «Божьего любимчика» и недоуменно нахмурился. Сварог в астрономии мало что понимал, но и скупых школьных сведений было достаточно, чтобы удивиться: Сильвана – другая планета, находится на миллионы лиг ближе к Солнцу, а климат, сила тяжести и даже сам воздух здесь действительно совершенно такие же, как на Таларе. Все страньше и страньше, как говаривала Алиса…

– Что ты молчишь?

– Думаю, – сказал Сварог. – О том, что от вас останется, если за вас всерьез возьмется такой корабль.

– И что останется?

– Мусор на воде.

– Догадываюсь, – кивнула она. – У многих есть то, чего нет у нас. Они не полагаются на добрые мечи, трусы этакие, выдумали всякие штуки… Но мы все равно будем ходить в набеги – сколько сможем.

– Традиции славных предков, а?

– Не смей смеяться над такими вещами!

– И не думаю. Я сразу понял, что ты девушка решительная.

– Я – царица. А ты – военная добыча, поэтому помалкивай.

Она подошла вплотную, закинула голову и всматривалась в его лицо, загадочно поблескивая глазами.

– Только подумать – живой лар, подарок для летописцев. – Она мечтательно прищурилась. – Грайне, царица Коргала, первая из воительниц, пленившая лара в Год Высокой Воды…

– Ох, какие ж вы ребенки еще… – сказал Сварог.

– Молчать. Военной добыче язвить не полагается.

– А что сделаешь?

– Что хочу, то и сделаю, – пообещала она. – А в первую очередь мне хочется себя потешить после столь славного набега. – Она обеими руками взялась за литую пряжку его пояса, глядя в глаза. – Благо вы мне нравитесь, лорд и граф…

– Эй! – забеспокоился Сварог.

Поздно. Она уже опускалась на колени, и вскоре мужская гордость Сварога оказалась в плену умелых губ – обстоятельно и надолго. Вскоре он признал, что в участи пленного есть свои приятные стороны и никак не протестовал против дальнейшего развития событий, принимая в них активное участие. События переместились на ковер, где все дальнейшее и происходило. Одно лишь чуточку портило Сварогу все удовольствие – он никак не мог забыть поначалу, что в капюшоне небрежно отброшенного Грайне в угол плаща третьим лишним обитает Карах. Но потом забыл, примирился как-то, сосредоточившись на том, что бы заставить это буйное дитя природы, оказавшееся в мирных условиях столь нежной и пылкой, сдаться первой. И малость позлорадствовал про себя, когда шальная девчонка – царица, говоришь? – в конце концов стала легонько отталкивать его ладонями, не открывая глаз. Он усмехнулся во мраке, извлек из воздуха сигарету, зажег огонь на кончике пальца.

Грайне встрепенулась, изо всех сил стараясь не выглядеть испуганной:

– Эти ваши колдовские штучки…

Сварог медленно выпустил дым, намотал на указательный палец прядь ее шелковистых волос:

– Знаешь, а ты – очаровательное дитя природы…

– Вот только не надо с места в карьер себя ставить, – сказала она упрямо. – С тобой хорошо, но не забывай, кто ты и кто я, – и соизволила улыбнуться. – Но с тобой и правда хорошо. И ведь доволен до ужаса, что заставил меня сдаться первой? Что ж, признаться, по ночам вы, мужчины, можете иногда одерживать победы, но это еще не значит, что днем ты можешь забывать об устоявшихся традициях…

– Понял, – сказал Сварог. – И давно вы живете по этаким обычаям?

– Испокон веков, – гордо ответила Грайне. – Женщины правили всегда. Пусть в других местах и не так, у нас нынешний порядок сохранится навсегда. Послушай, а зачем ты пускаешь дым?

– Устоявшаяся традиция, – сказал Сварог. – Вещь нерушимая, сама понимаешь.

«Нет, в будущем следует помалкивать насчет всего происшедшего, – подумал он. – Чтобы майора, лорда и графа изнасиловала, привязав к столбу, такая вот нахалка, пусть и очаровательная… Как ни крути, плюха по репутации. Допутешествовался».

Правда, он не чувствовал себя таким уж оскорбленным. Во-первых – ничего противоестественного не произошло. Во-вторых – все же не на глазах общественности… Он глянул поверх обнаженного плеча Грайне – Карах, паршивец, нагло торчал у окна, запоминая дорогу. Сообразил, стервец, что присутствующим не до него. Хорошо, хоть задом повернулся…