Мирка. Дорогу осилит идущий (СИ) - Коробицына Лариса

- Тетушка, у меня чулок с ноги сполз. Как думаешь мне его надо вовсе снять, или можно подтянуть?

От моих слов стоящие рядом метры поперхнулись словами, а Тетушка покраснела, резко развернулась и подошла ближе. Она замерла как раз между наблюдателем и стоящим на лавке саквояжем.

- Кто же о таких вещах открыто говорит, - она отчитывала меня громким шепотом, а я старательно сдерживая улыбку, беззвучно проговаривала заклинание и крепила его к сумке. - Зайди за куст и быстро верни чулок на место.

- Как скажешь. Сейчас все сделаю, - и я скрылась за ближайшим кустом.

Так метка есть, теперь нечисть.

- Нафаня, опасность, - позвала и непроизвольно напряглась.

Буквально сразу на правом плече почувствовала тяжесть, от невидимой тушки Низшего.

После нападения и неудавшейся попытке изнасилования меня наемниками, мы с нечистью придумали несколько фраз, которые отражали степень опасности. Сегодняшняя фраза обозначала, что Нафаня должен появиться с амулетом, искажающим восприятие или создающий невидимость. Желательно рядом. Но во время наших домашних тренировок Нафаня иногда промахивался и приземлялся мне на голову. В результате я превращалась в лохматое чудище, а он съезжал вниз и становился видимым. Сегодня мы сработали впервые рядом с людьми,  будем надеяться, что никто ничего не заметит.

- За кустом на лавке стоит саквояж с деньгами, мою метку чувствуешь?

- Слабая, но чувствую, - он проявился и водил носом из стороны в сторону.

- Тебе придется проследить за ним. Если с его хозяином что-нибудь случиться, то желательно саквояж вернуть.

- Понял, - и Нафаня растворился в листве кустов.

Довольный продавец и хмурый покупатель не заставили себя долго ждать. Они вышли из уже проданного помещения и метр Рене, подхватив саквояж, доверительно сообщил Паксу:

- Я в банк, не хочу хранить эти деньги дома.

Он бодрым шагом поспешил по своим делам, новые хозяева скрылись в здании, а мы остались возле уже бывшей конторы нашего стряпчего и продолжали разговор. Молодой щеголь, выждав несколько минок и, окинув нас подозрительным взглядом, спешно последовал за стряпчим.

- Мне кажется, что сейчас метра Рене ограбят, - решила озвучить мучавшее меня подозрение.

- Мне тоже так кажется. Пойду, присмотрю, – Дядюшка поспешил за скрывшимся за поворотом молодым человеком, а мы втроем удовлетворенные сегодняшним днем неспешным шагов пошли в домашнюю сторону. Путь предстоял не близкий, таким темпом минок тридцать - сорок на дорогу уйдет. Вечер теплый, дети под присмотром. Когда еще выпадут минки спокойствия, расслабленности и относительного отдыха.

 Все тем же прогулочным шагом мы почти уже дошли до дома, как нас обогнал, а затем остановился ландолет. Из него, ругаясь, выбрался Дядюшка, а за ним мокрый с ног до головы метр Рене. Вид у него был жалкий. Как выяснили позднее, у него на мосту вырвали из рук саквояж, ударили чем-то тяжелым по голове, и скинули в реку. Дежурный патруль с трудом выловил несчастного из воды, а вызванным магам не одним поисковым заклинанием след похитителя засечь не удалось.

Сейчас у метра Рене оставался последний шанс соединиться с семьей - это выкупить их на рынке рабов. Вот только где взять деньги? Нервный и расстроенный метр остался в доме Дядюшки, а я поспешила к себе. Надо было узнать, удалось ли Нафаня изъять сумку.

 По зубастому оскалу и уверенному виду Низшего сразу было понятно, что у него все получилось. Я облегченно перевела дыхание, сейчас будет с чем идти на рынок рабов. Даже если за дочь и внука метра Рене потребуют нереальную сумму, то она у нас есть. Но Нафаня, отдав мне саквояж, не думал успокаиваться. По его нетерпеливым подпрыгиваниям и хаотичному перемещению было понятно, что это еще не все.

- Илька, это тот же дом, куда возвращались разбойники с товаром, после нападения на караваны. Помнишь, я тебе рассказывал.

- Не тяни, давай выкладывай, что ты задумал.

- Я хочу там осмотреться и порыться.

- И все?

- Ну, может быть мне что-то понравиться, и у нас совсем мало денег. Ты ведь из этой сумки мне ничего не разрешишь взять?

- Это не мои деньги и они нам скоро понадобятся.

- Тогда я туда возвращаюсь.

- Может не стоит лишний раз рисковать. Вспомни, последний раз чудом остался жив.

- Ты сама разрешила мне брать деньги у разбойников, - возмутился Нафаня. - А сейчас не даешь пошалить.

У нашего спора появились свидетели. Первым появился Кузя, и я каким-то шестым чувством поняла, что он собирается с Нафаней. А потом появилась Зая с письмом. Она сунула его мне в руки и стеснительно присоединилась к двум ожидающим. И эта туда же... Значит, они уже все решили и мое разрешение простая формальность.

- Шалите, - устало согласилась с ними. - Только не попадайтесь и не подставляйтесь.

 - Будет сделано!

В этот раз нечисть исчезла тихо, а я распечатала и бегло просмотрела письмо. Вот и дождалась, завтра появиться мой Попечитель и Учитель в одном лице. Необходимость встречи и разговора понимала, но все равно было нервно и страшно.

Глубокой ночью, в богато обставленной комнате, освещаемой только бликами живого огня из огромного камина, в высоких креслах сидели двое. На невысоком столике, рядом с одним из кресел, рядком стояли пустые кувшины и тарелки с когда-то красиво выложенной закуской. Они сидели уже не первый час, с удовольствием потягивая старое, доброе вино и впервые за несколько последних лет вели задушевный разговор.

Прошлые недомолвки и обиды были забыты. Сейчас они были просто братьями, пусть и не родными, делились наболевшим... строили планы ... решали возникшие проблемы... Одному из них вскоре предстояло вступить в династический брак и через несколько лет возглавить Мидарию, от чего он не испытывал особой радости. В данный момент он был занят рассуждениями, кого из спутниц оставить рядом, а кого отправить подальше. Чуть позднее они смогут вернуться ко двору и может даже в его постель. Если, конечно, у него за это время не появятся другие претендентки, без больших запросов и многочисленной родни.

Второй вначале вечера рассуждал о корыстности и косности престарелых магов не желающих радикальных перемен, а затем внезапно озвучил то, что никак не мог понять. Вот уже несколько десятин он думал о Мариэль, и ему нужно было хоть с кем-то этим поделиться.

- Я недавно узнал, что скоро стану отцом, хотя Лекари и наш придворный маг утверждали и продолжают утверждать, что детей быть у меня не может.

- Ты точно уверен, что ребенок твой?

- Не один, двое... Я уверен, но без проверки королевским артефактом не могу открыто признать детей. Хотя точно знаю, что ложе она делила только со мной.

- Серьезно! Поздравляю! И кто сумел окрутить моего строптивого братца? Ты успешно избегал не одно десятилетие брачных браслетов и договорных браков.

Проявленное любопытство и интерес собеседника к новости, наглядно показало его заинтересованность.

- Не поверишь, студентка Лекарской школы, моя Ученица. Правда она сумела за год без долгов окончить Лекарскую школу, получить магическую категорию Бакалавра и звание Лекаря.

- А... это та особа, что сначала вроде как спасла тебя, а затем громко и со скандалом попыталась отказаться от тебя же. Не помню, кто из придворных это рассказал, но я тогда знатно повеселился.

- Если бы только это! Она из-за моего попустительства чуть не лишилась магии, а когда узнала, что беременна, пришла ко мне. Я же от всего отказался, заявив, что жениться и воспитывать чужих детей не желаю. Мариэль ничего объяснять не стала, слишком гордая, слишком самостоятельная. Только потребовала отказную на детей, и я как последний кретин предоставил требуемое, даже дал магическую клятву. Так что теперь не имею на них никаких прав.

- Воспользуйся своим именем и положением, неужели никогда так не поступал. Или может подключить отца и надавить на неё?