Хроника Аравии - Евгений Белогорский

Стратег остановился перед дворцом городского совета, на ступенях перед которым лежали люди, погибшие от скифских стрел, мечей аграспистов и копий пельтеков. Брезгливо переступая через распростертые тела, он подошел к дворцовой двери, сиротливо висевшей на согнутых петлях.

Подобрав валявшийся поблизости обломок копья, Эвмен достал из висевшей на поясе дорожной сумки свиток и, расправив его, с силой пригвоздил к двери. Это было злополучное письмо царя Александра к жителям Пальмиры. Пройдя столь трудный путь, оно все-таки было доставлено адресатам даже вопреки их воле.

— Установить здесь с десяток колов и насадить на них головы эти глупцов, что дерзнули противиться воли великого царя Александра! Пусть после смерти почитают его послание, которое могло сохранить им жизни и имущество — приказал стратег солдатам, удовлетворенный своим деянием.

Следуя военной традиции, Эвмен отдал город на трехдневное разграбление солдатам. Когда же они взяли справедливую плату за пролитую кровь, а пленники были проданы неизвестно откуда взявшимся купцам, македонское войско двинулось в новый поход. И вновь, перед воинами стратега предстали знойные каменистые просторы Палестины, по которым им предстояло пройти к истокам великой еврейской реки Иордан.

Примерно такая же картина, предстала перед кораблями Александра, когда они достигли огромного мыса, разделявшего воды Аравийского моря и просторами седого океана что, по мнению царских географов, омывал всю Ойкумену.

Оставив жемчужный остров, Неарх предложил царю плыть к мысу по открытой воде, а не сиротливо жаться вдоль пышущих жаром берегов Аравии. Это предложение было довольно рискованным, но Александр принял его, правда, предварительно заглянув в лоции этих мест составленные ему Нефтехом.

Насладившись морской прохладой, при подходе к мысу македонцы столкнулись с песчаным суховеем, внезапно прилетевшим из глубин полуострова. Едва только корабли приблизились к берегу, как были накрыты густой пеленой раскаленных песчинок, принявшихся безжалостно вонзаться в людские тела.

Словно огненные осы, они стали жалить мореходов в лицо, шею, руки, норовили попасть в глаза, нос, уши, горло. Гребцы, матросы, кормчие пришли в ужас, испытав на себе смертоносное дыхание аравийской пустыни. Не дожидаясь команды, они стали отводить корабли от негостеприимного берега.

— Да, Неарх, ты был абсолютно прав, назвав это место — мысом смерти. Располагать здесь торговую гавань может только безумец, несмотря на очень выгодное положение для контроля над торговлей, — разочарованно воскликнул Александр, укрывшись от вездесущего песка под спасительным паланкином.

— Не грусти, Александр. У нас ещё будет возможность основать в Аравии свою Александрию, и надеюсь не одну — приободрил царя наварх, уловив его тайные мысли. — Однако это в будущем, что будем делать сейчас? Огибать мыс и искать удобную гавань для стоянки?

— Да. Отдай приказ кораблям обойти мыс и идти на юг, строго вдоль побережья. По расчетам Нефтеха, тайная стоянка арабов обязательно должна быть по ту сторону мыса.

— Очень надеюсь, что твой лысый любимец не подведет. Нам нужно пополнить запас пресной воды и чем скорее, ем лучше — фыркнул Неарх, обиженный тем, что царь в первую очередь доверяет расчетам сухопутного жреца, а не ему, критянину, знакомому с морем с малых лет.

Переход македонских кораблей мимо изрыгающего раскаленные тучи пыли и песка мыса, прошел удачно. Быстроходные разведчики, биремы, триеры и прочие транспортные суда один за другим огибали это ужасное место, спеша укрыться от мириады опасных песчинок на морских просторах величественного океана.

Паруса, снасти и сами корабли не сильно пострадали от атаки самума, чего нельзя было сказать о людях. От горячего дыхания пустыни многие из мореходов падали в обморок, не выдержав испытание жарой и зноем. Тех, кто лишился сознания, тут же обливали морской водой, что была специально приготовленная на палубах по приказу опытного Неарха. После освежающего душа моряки, как правило, приходили в себя, но случались и смертельные исходы.

Однако не только одни только обмороки донимали царских моряков при прохождении мыса смерти. От высокой температуры на кораблях быстрее, чем ожидалось, стала портиться пресная вода, взятая моряками на жемчужном острове. Как следствие этого у мореходов стали возникать различные кишечные заболевания.

Обо всех случаях болезни среди экипажей кораблей, почти каждый день докладывалось Александру. Тот внимательно слушал доклады врачей о состоянии своих солдат и командиров, но больше всего его интересовало состояние здоровья сына Антипатра, Кассандра.

В отличие от ставших привычными за время плавания обмороков и поносов, Кассандр поразил особый вид песчаной лихорадки, поставивший в тупик эскулапов. Как и всех других больных песчанкой, его знобило и лихорадило, но только у одного начальника царской канцелярии появились массированные отеки.

Вначале отекли стопы, затем голени и бедра. День ото дня пастозность поднималась все выше и выше, и не отступала, несмотря на все усилия врачей. Озабоченный состоянием Кассандра, царь послал к нему своего доктора, но и он не смог справиться с прогрессирующей водянкой.

Перед самым переходом кораблей через пролив, врачи сообщили Александру, что отеки у больного достигли паха, и это было расценено ими как крайне неблагоприятный признак.

— Все наши усилия оказались напрасными, государь. Здоровье Кассандра продолжает ухудшаться, и мы ничего не можем помочь ему в борьбе с поразившим его недугом — честно признались врачи Александру, и тот одарил их недовольным взглядом.

— Как это не можете?! Раньше вы лучше справлялись со своими обязанностями!

— Извини, государь, но ранее нам никогда не приходилось сталкиваться с подобной болезнью. Не зная её причин, мы шарим своими руками наугад — оправдывались эскулапы, но их ответы не удовлетворяли монарха.

— И это все, что вы мне можете сказать?

— Возможно, арабы знают, как бороться с ней — предположил Агафокл, чем вызвал презрительную улыбку у Александра.

— Что же, будем надеяться, что Кассандр доживет до того момента, как мы найдем гавань арабов и сможем воспользоваться их медицинские познания. А пока идите и лечите больного, так как лечили бы меня. Он мне нужен живой и здоровый — царь взмахом руки отпустил нерадивых лекарей.

Столь пристально следя, за здоровьем Кассандра, Александр преследовал несколько целей. Во-первых, он оценивал действие настоя приготовленного Нефтехом, а во-вторых, терпеливо ждал, заподозрят ли врачи отравление или нет.

Бессилие врачей в борьбе за жизнь Кассандра вызывало у македонского правителя двойственные чувства. С одной стороны он радовался, слыша как неотвратимо, угасает тот, кто посмел поднять на него руку и отнять лучшего друга. С другой стороны, доклады докторов наполняли его сердце страхом смерти, которой он чудом избежал.

От этих тягостных дум, Александра отвлекло известие об обнаружении тайной гавани. Это произошло утром четвертого дня, после того как флот миновал мыс смерти и повернул на юг.

Соблазненные щедрой наградой, что царь обещал за обнаружение торговой стоянки арабов, тройки морских дозорных подобно охотничьим борзым, усердно бороздили прибрежные воды Аравии. Десятки глаз сверлили береговую кромку в надежде заработать царский приз, но по злой иронии судьбы, обещанная награда осталась невостребованной.

Первым, кто обнаружил тайную гавань арабов, был корабль милетянина Аминты. Забравшись дальше двух других дозорных кораблей, он обнаружил за очередным мысом удобную широкую бухту. Опытный взгляд морехода моментально разглядел большой торговый корабль, стоящий под разгрузкой у причала, складские строения и даже стену, отделяющую гавань от прибрежных скал. Но кроме торговца, в бухте находились две галеры под пестрыми парусами.

Возможно, это был конвой купца или охрана гавани но, едва завидев Аминту, они разом устремились к нему, благо расстояние между кораблями было не столь уж большим.

Столь недружеское поведение не осталось замеченным Аминтой и без долгих раздумий, совершив разворот, он обратился в бегство.

Будь вместе с Аминтой два других дозорных корабля, расклад этой встречи был бы совершенно иным. Имея численное превосходство, царские мореходы если бы не потопили, то наверняка обратили бы противника в бегство. Однако в погоне за царской наградой, Аминта оторвался от товарищей, и это его сгубило.

Как бы резво не бежал под парусом корабль милетянина, галеры преследователей прочно сели ему на хвост и не собирались отставать. Медленно, медленно, на взмах короткого весла, приближался к Аминте массивный нос передней галеры. Темный, слегка закругленный внутрь он вызывал подспудную тревогу у морехода. Попеременно бросая взгляды то на корабли преследователей, то на морские просторы в поиске товарищей, Аминта с тревогой ждал развязки погони.