Крутая волна - Виктор Устьянцев

Над палубой разлились веселые трели дудок. Свистали к вину. На бак вынесли ендову с водкой, и старший баталер начал устанавливать порядок среди набежавших сюда матросов. Длинная шеренга их вытянулась вдоль борта, петлей захлестнула орудийную башню и протянулась до шкафута. Матросы покрякивали, толкали друг друга в спину, напирали на передних, а старший баталер, размахивая списком, орал:

— Куда прете, сволочи? Прольете — сами без чарки останетесь!

Клямин, оглядев длинную очередь матросов, сплюнул за борт и сказал:

— Вот те и революция, ядрена вошь!

Поликарпов нагнал Гордея у проходной. На нем был черный плащ из тонкой шерсти, ослепительно сверкали позолоченные пуговицы и золото погон, белоснежный шарф делал лицо офицера еще более бледным, маленькие круглые глазки с черными зрачками были похожи на пуговицы с одной дыркой. Казалось, что они пришиты к лицу небрежно, поэтому Поликарпов был немного раскос, отчего было трудно понять, куда он в данный момент смотрит.

— Нам, кажется, по пути? — спросил он Гордея.

— Никак нет, вашскородь, я нынче в парк.

— А как же эта… девица?

Они вошли в проходную, и у Гордея появилась причина не отвечать на вопрос. Но едва вышли на улицу, как офицер переспросил:

— Так как же?

— У нее мамаша шибко строгие, не велели со мной якшаться, потому как я простой матрос. Вот мы и договорились в парке встречаться, — врал Гордей, стараясь поскорее отделаться от офицера.

— Ну что же, бывает. Кланяйся ей, и вот вам на конфеты. — Поликарпов сунул Гордею серебряный рубль.

— Покорнейше благодарим, вашскородь! — вытянулся Гордей и тут же увидел Наталью. Она шла под руку с подругой, такой же крепкой и розовощекой девушкой в синем пальто и меховой шляпке. Они шли к гавани, были уже шагах в десяти, когда Поликарпов, козырнув, отошел. Наталья смотрела Гордею прямо в лицо, но как будто не узнавала его. Они не дошли до него шага три и повернули обратно.

Гордей настолько растерялся от неожиданности и огорчения, что застыл на месте и только провожал их взглядом. И лишь когда они свернули влево, побежал вслед. Он догнал их уже за углом, но едва поравнялся с ними, как Наталья прошептала:

— Не подходите, вы нас не знаете. Передайте, что папа арестован, за домом следят, за мной тоже. Обгоняйте нас, не останавливайтесь.

Навстречу, покачиваясь, шла Грушка. Гордей, обогнав Наталью с подругой, подошел к Грушке, остановился:

— Здравствуйте.

Грушка удивленно посмотрела на него мутными глазами и хрипло сказала:

— А, девственник! Пришел‑таки?

— Пришел.

— Я знала, что придешь. Все приходят, никуда от этого не денешься. А деньги есть?

— Вот. — Гордей разжал ладонь, в ней лежал подаренный Поликарповым рубль. Грушка схватила его и деловито сказала:

— Пошли.

Она взяла Гордея под руку, но тот брезгливо стряхнул ее руку и пошел в некотором удалении от Грушки.

— Стыдишься? — прохрипела Грушка. — А целовать все равно будешь, я ведь знаю. Вы все только на людях стыдливые, а в постели охальные.

Наталья с подругой ушли уже далеко. Гордей внимательно всматривался в прохожих, стараясь угадать, кто следит за девушками. Но в густой толпе матросов, вывалившей из гавани, трудно было что‑либо определить. Гордей вспомнил, что Зотов обогнал их с Поликарповым еще у проходной, сейчас он где‑то на полдороге, надо успеть его предупредить.

— Ты вот что, иди, а мне в другую сторону, — сказал он Грушке.

— Раздумал? Ну и дурак.

— Ладно, иди. — Гордей побежал к гавани.

— Постой, а деньги?

— Возьми себе.

— Опять дурак. Раз так, пойду выпью за твое здоровье.

Гордей побежал переулками. Так хотя и дальше, но никто не мешает бежать, да и не нарвешься на офицеров, а то, не дай бог, придерутся да и задержат. Он бежал что есть духу, надо было настичь Зотова раньше, чем тот подойдет к дому Натальи. Гордей обрадовался, когда увидел неторопливо шагавшего Зотова на той стороне улицы. Как хорошо, что он не торопится!

Но тут опять не повезло: из проулка вышел Поликарпов и удивленно уставился на Гордея.

— Ты что же, братец, обмануть меня хотел? — спросил он.

Что ему сказать? Не встретил, мол, в парке? Но он не успел бы дойти до парка и обратно. Передумал? Заподозрит, еще следить начнет. А Зотов уходит. До Натальиного дома ему рукой подать. Что же делать?

И тут мелькнула счастливая мысль.

— У меня, вашскородь, матрос Зотов рубль ваш отнял. Вот я за ним и бегу. Вон он. Дозвольте, я догоню его?

— Как отнял? — спросил Поликарпов. — А ну, зови его сюда! Да не беги, а крикни, он услышит.

— Зо — о-тов! — крикнул Гордей.

Зотов остановился, обернулся. Поликарпов поманил его пальцем, а Шумов помахал рукой. Зотов пожал плечами, повернулся и стал неторопливо переходить улицу.

— Бегом! — крикнул Поликарпов, и Зотов рысцой затрусил к ним. Подбежав, доложил как положено:

— Матрос Зотов по вашему приказанию явился!

— Ты что же, подлец, грабежом занимаешься? — спросил Поликарпов.

— Каким грабежом? — не понял Зотов.

— Вот еще и отпирается! — вмешался Гордей. — Рубль у меня отнял?

— Какой рубль? — У Зотова глаза полезли на лоб.

— Мне его высокоблагородие на конфеты подарили, а ты отобрал. Отдай сейчас же!

— Да ты что, спятил? — Зотов упорно не замечал, как Шумов моргал ему.

— Вашскородь, дозвольте обыскать его? У него он, этот рубль.

— Ну вот еще! — поморщился Поликарпов. — На нас и так обращают внимание. Вот что, Зотов, иди сейчас же на корабль и скажи дежурному офицеру, что я тебя арестовал на трое суток. Деньги тоже отдай дежурному как вещественное доказательство.

— Вашскородь, дозвольте мне его проводить, а то он этот рубль по дороге потратит, — попросил Шумов.

— Ладно, идите, — сказал Поликарпов и поспешно зашагал прочь, потому что около них и верно уже стали собираться прохожие.

Зотов все еще ничего не понимал, и только когда Гордей затащил его в переулок и объяснил, в чем дело, успокоился и даже похвалил:

— Ловко ты придумал! А я вижу, что моргаешь, но понять ничего не могу. Откуда я знал, что он тебе рубль подарил? Кстати, давай его сюда, а то мне надо отдать его дежурному офицеру.

— У меня его тоже нет, я отдал его Грушке.

— Кому?

— Грушке, портовой шлюхе.

— Ты? За что? — У Зотова опять полезли на лоб глаза.

Гордей невольно расхохотался. А когда рассказал все Зотову, тот тоже долго смеялся. Потом озабоченно сказал:

— Смех смехом, а рубль доставать надо. У тебя есть хоть какая‑нибудь мелочь?

У обоих нашлось всего семьдесят две копейки. Пришлось одалживать рубль у Клямина из сэкономленных на вине денег. Вручив дежурному офицеру вместе с увольнительным жетоном серебряный рубль, Зотов отправился в карцер.

Арест Ивана Тимофеевича Егорова лишал Заикина связи с партийным комитетом. Была, правда, еще одна ниточка — на заводе Беккера. Там связь с моряками поддерживал Георг Луур, но его знал только сам Заикин. А уволиться на берег не было никакой возможности — механик под любым предлогом задерживал его на корабле. Поручить это дело людям неопытным тоже нельзя — провалят последнюю явку. А связаться с комитетом нужно позарез: корабль долго находился в море, Заикин не имел ни литературы, ни информации о положении дел. Знал он еще Анвельта и Кингисеппа, но связываться с ними непосредственно было строжайше запрещено.

Оставался один выход — послать Гулькина. Это тоже рискованно: если Гулькин попадется, на «Самсоне» не останется почти ни одного человека, на которого можно положиться. Но, кроме Гулькина, никто с поручением не справится: Демин и Зотов еще молоды, Шумов, тем паче, хотя и сообразителен.

Но как встретиться с Гулькиным? «Самсон» стоит у другой стенки, на него просто так не по падешь. Придется все равно обращаться к механику. Какой же предлог найти?

После похода, как обычно, начали плановопредупредительный ремонт котлов. Остановили первый котел и, не дожидаясь, пока он остынет окончательно, стали проверять коллектор. Выяснилось, что надо запаять четыре трубки, сменить водомерное стекло, обновить кладку пода. Не оказалось запасных водомерных стекол, и Заикин предложил:

— Надо одолжить на «Самсоне», они прошлый раз двенадцать штук выписали. А то, пока выпишешь да получишь в порту, пройдет не меньше недели.

Барон Осинский торопил механика с ремонтом, надо было спешить, а отношения с механиком «Самсона» были далеко не самыми лучшими.

— На «Самсоне» зимой снегу не выпросишь.

— Дозвольте, я попробую? — предложил Заикин. — У меня там землячок машинистом служит.

— Что же, попробуйте, — согласился механик.