Демон меня отбери! (СИ) - Ткаченко Сусанна "Санна Сью"

Я повернулась к полигону и принялась внимательно следить за целителем Фарингом, глотая непрошенные слёзы.

Переступив порог дома, я скинула с себя маску счастливого птенца и дала волю настоящему настроению. Надо ли уточнять, каким оно было?

Гарн Септер ещё дома не появлялся — занимался делами гарнизона, и я решила рискнуть, прямо с порога прокричав:

— Котовасия, выходи, разговор есть!

Идея возникла спонтанно, я поддалась эмоциям и подумала: почему бы не попробовать выяснить у бестии, насколько правильны выводы Ривы и правдивы все страшилки?

— Ну, чего надо, светлая? — чёрная клякса выползла из стены и приняла образ кошки с женским лицом. Мне вот интересно, а если бы Лукасгар любил кроликов или цыплят, как бы она выглядела?

— Ты должна мне объяснить, какую я для Лукасгара несу опасность! — заявила я не терпящим возражений тоном.

— Должна? — ухмыльнулась тёмная сущность, обнажив клыки. — Я ничего тебе не должна. И нет, не могу. Хозяин не давал мне разрешения на открытие своих тайн, поэтому при всём желании тебя отвадить, я не смогу…

— Хорошо, — я прошла в гостиную и села в кресло, а Котовасия растянулась на диване, проследовав за мной, — давай попробуем сделать так. Я буду задавать тебе вопрос, и если ответ на него «да», ты поднимаешь правую лапу, если «нет» — левую, ну а если по какой-то причине не можешь ответить — хвост. Так можно?

Бестия посмотрела на меня пристально оценивающим взглядом и кивнула:

— А ты не такая идиотка, как я думала, — задумчиво произнесла она. — Но учти, светлая, если навредишь хозяину, я тебя…

— Я не хочу ему вредить. Я, наоборот, боюсь этого, потому и спрашиваю, понимаешь? — попыталась вложить в свой взгляд всю искренность, на которую была способна, и это сработало.

— Да, понимаю. Наверное. Сейчас я не ощущаю от тебя негатива в сторону хозяина, и это меня пугает ещё больше, чем раньше. Поэтому да, я согласна. Задавай свои вопросы.

Я не терялась и, пока она не передумала, постаралась разузнать самое важное:

— У инкубов, которые ушли вместе с нами в империю, могут быть истинные пары?

Правая лапа поднялась и опустилась.

— Я могу быть истинной парой Лукасгара?

Вверх взмыл хвост. Понятно: не знает или не хочет отвечать. Ладно, попробую иначе:

— Я могу стать его энергетической помощницей?

Левая лапа подлетела вверх и шмякнулась на диван, выпустив острые когти. Объяснила яснее некуда.

— Это опасно для него?.. Для меня?

Опять два раза ответила, поняв правую лапу.

— А если мы станем близки без контракта, но потом расстанемся?

Не то чтобы я собиралась прыгнуть в койку к инкубу, но для прояснения ситуации вопрос был необходим. Котовасия же среагировала на него агрессивно:

— С ума сошла?! Убить его и себя хочешь?! — бестия вскочила на лапы, выгнула спину и зашипела.

— Нет! Нет! — поспешила я её успокоить. — Я просто спрашиваю. Сказка про девушку, которую выпил инкуб и сам умер, потому что влюбился — правда?

Котовасия осталась сидеть, сверкая глазищами, но её правая лапа поднялась и опустилась без агрессии.

— Инкубов было в империи пятеро?

Правая лапа.

— А пока мы не перешли с Лукасом к более тесным отношениям, мы в безопасности?

Правая лапа просигналила мне, что ответ верный, и я, обречённо вздохнув, заключила:

— Я все поняла, Котовасия. Можешь теперь быть спокойна. Я сделаю всё, чтобы мы с Лукасгаром как можно меньше виделись и общались.

Бестия и вправду вздохнула спокойно, а я поднялась с кресла и помчалась в свою комнату, чтобы, наконец, поплакать. Перед этим важным и нужным делом будильник поставила на тридцать минут раньше подъёма и только потом позволила себе расслабиться.

В итоге, не прогадала.

Утром выбежала из дома на зарядку, пока Лукасгар ещё не собрался, избежав ежедневной ранней встречи на пороге и беседы по пути на полигон.

Он всё понял без слов. Я догадалась об этом, увидев его понимающий и грустный взгляд, который не отлипал от меня всю разминку… Это к лучшему — не переставала утешать себя я, наматывая круги. Это многое упростило — твердила себе, даже не замечая усталости, которую до этого испытывала каждое утро…

В общем, с того самого вечера, к радости Котовасии, я шарахалась от инкуба как от огня, старалась на него лишний раз не пялиться и заговаривать только по делу. Но как бы я ни отдалялась, все эти ухищрения заставляли меня влюбляться в Лукаса ещё сильнее. Как говорится, запретный плод сладок…

Думаю, гарн Септер тоже испытывал что-то подобное ко мне. Я постоянно ловила на себе его страстные взгляды, а во время наших ежедневных вылазок, которые мы совершали для замены артефактов, когда наши руки нет-нет да и соприкасались в ночной темноте, он вздрагивал так же, как и я. Нас пробивало разрядом нерастраченных чувств и тянуло друг к другу одинаково сильно — это сложно не ощутить и не понять. Сдерживаться становилось всё труднее…

К концу второй недели я уже мечтала о проклятом финале и настоящей заварушке, которая заставит меня отвлечься от мыслей о запретной любви, потому что ежедневные нагрузки с этим не справлялись.

В последний вечер перед отправлением в пустошь я стояла в гостиной у окна и смотрела вдаль невидящим взглядом, пытаясь заставить себя бояться финала и перестать терзаться несбыточными мечтами о счастье с Лукасгаром. У меня и так получалось плохо, а когда он тихо подошёл сзади и, обняв, прижал к груди, я откинула на неё голову и закрыла глаза.

Глава 21

Лукасгар

Всем демонам, включая инкубов, испытывать чувство вины несвойственно от природы. Вот только эта неприятная, вызывающая сосущий под ложечкой дискомфорт мысль о том, что такое подавленное настроение Шелли, в котором она прибывает вечерами в последнее время — моя вина, была этим самым новым чувством.

Я, укрывшись в тени, наблюдал, как она стоит у окна, размышляя о чем-то печальном, и приходил к выводу, что, наверное, стоит нам с ней всё-таки объясниться, чтобы прекратить её молчаливые страдания. Ну и свои заодно. Нужно сделать так, чтобы в Серой пустоши Шелл не была такой отрешённой. Конечно, она хорошо притворялась перед медиасферами, и на первый взгляд выглядела такой же счастливой, как и остальные птенцы, но маска не равна истинному настроению, а его я чувствовал прекрасно и не мог допустить риска.

Нам необходима здоровая злость, чтобы попытаться победить, а не стать жертвами драконьих происков, чтобы они там ни задумали.

Решительно подошёл к Шеллин и сделал то, о чем мечтал все последние дни: обнял и прижал к себе. Она доверчиво на меня оперлась, и облако манящей, вкусной энергии заполнило пространство, заставив сцепить зубы, чтобы не подпитаться от него.

— О чём думаешь, Шелл? Переживаешь о завтрашнем дне?

— Нет, — она прильнула ко мне ещё плотнее, — мы же всё сделали, чтобы сорвать драконам планы, зачем переживать? Правда, я не знаю, как мы будем выкручиваться, если они задумывали что-то безобидное, но это будет не так страшно.

— Я бы на это не надеялся, Шелл. Из «безобидного» таких тайн не делают…

— Наверное, ты прав. Но я сейчас не могу об этом всем думать, мои мысли заняты другим. Тем, что скоро все закончится, и мы…

Ну вот и она пришла к такому же решению, что и я, и первая подняла щекотливую тему.

— Прости меня, детка. Это все моя вина. Я не воспринял тебя всерьёз и допустил ошибку, которая довела нас до этой сложной ситуации. Коти мне рассказала о вашей недавней беседе… — Шелл вздрогнула и напряглась, я погладил её плечи, успокаивая. — Я знаю, что ты в курсе всех последствий. Давай поговорим откровенно.

— Ты после отбора отправишься в Королевство Тьмы?

— Если не произойдёт чего-то экстраординарного.

— И совсем меня забудешь? — она говорила ровно, стараясь не выдавать своих истинных эмоций, но совсем забыла, что я их чувствую.

— Нет, не смогу…

— И я не смогу. Как же мы будем, Лукас?

Шелл развернулась в моих руках и заглянула в глаза, вынимая из меня этим взглядом душу. Запустил руку в её волосы и прижал голову к груди, чтобы не видеть будоражащие, полные тоски озёра.