Герцогиня - Алисон Арина

— А уж выбор нашего величества и того понятнее. Ведь все то время, пока он ухаживал за мной, а я убегала, он выбирал для общения только Лорэйн. Вот братья не дадут соврать, — посмотрел я в сторону Ирвина и Рэма.

Те, помолчав немного, кивнули, соглашаясь.

— Да и не мог он не видеть, что восхищение Лори было искренним. Я свою сестру хорошо знаю, ей всегда нравились зрелые и властные мужики с чувством юмора, хотя, конечно, то, что он король, добавило свою толику привлекательности. И если вранье еще можно принять за правду, то настоящее чувство трудно не заметить. К тому же, согласитесь, Лорэйн очень красива, как лицом, так и фигуркой, и, что немаловажно, умна. Его величество не слепой. — Я очень старался подать ситуацию так, как будто все прошло почти без моего участия.

Поверь они сейчас в мою исключительность и везение, и придется мне, как золотой рыбке, на посылках быть. И потом, если что-то не получится, на меня же всю вину и свалят.

— Но ведь… — попытался что-то сказать отец.

— Я считаю, что за мной Эртан гонялся больше из принципа. Видимо, ему не понравилось, что он, такой видный мужчина, да еще и король, от одного вида которого все дамы в пачки складываются, получил отказ от какой-то шмакодявки. Вот ему вожжа под хвост и попала. Но все хорошо, что хорошо кончается, и я рада, что так получилось, — подвел я итоги и постарался перевести разговор на другое.

Через несколько дней мои родственники всем скопом собирались ехать в столицу, поскольку были приглашены на праздничную церемонию бракосочетания и коронацию своей дочери и сестры. Нашему королю можно было не спешить, вот он и дал своим подданным больше времени на подготовку. Эта новость порадовала меня, ведь с большой компанией будет естественно смотреться и большая охрана. Благодаря этому будет проще обеспечить безопасность их высочествам, не афишируя их присутствия.

Распрощавшись с родственниками и их высочествами, мы направились обратно в столицу Родэна. Хотя регент и его наиболее активные последователи казнены, однако надо быть полным идиотом, чтобы надеяться, что опасность устранена полностью. За двенадцать дней, используя только ту информацию, что сумел подслушать Сэт, невозможно выявить и уничтожить всех желающих отстранить короля от власти. Именно поэтому я все еще опасался за жизнь сестры и ее мужа и торопился вернуться.

На подъезде к небольшому городку начал накрапывать мелкий дождь, и мы поторопились разыскать ближайший трактир. Войдя, первым делом мы сняли плащи и косынки и направились к столикам в дальнем от входа углу. В зале было несколько крестьян да компания горцев, чем-то напоминающих наших грузин, которые что-то праздновали.

Когда мы всей группой проходили мимо празднующих, один из них встал и попытался перехватить за талию Лоту, идущую впереди меня. Я резким движением отбил руку в сторону и толкнул мужика в направлении стула. Уже слегка принявший на грудь, он рухнул на стул, чуть не перевернувшись. Вскочив, схватился за кинжал, шагнул ко мне и застыл с восхищенным взглядом. Его собутыльники поднялись со своих мест, положили руки на кинжалы и, разглядев противника, в смысле меня, замерли с выражением удивления пополам с восхищением.

— Дэ-эвушка… дэ-эвушка… — заклинило мужика.

Я попытался рассмотреть свое отражение в темном окне, а затем в местном варианте зеркала, сделанном из отшлифованного овального куска железа. Ничего вроде не изменилось, ни дополнительных глаз или еще чего-то, столь же необычного, во мне не наблюдалось. Только волосы, за лето выгоревшие на солнце, в свете факелов выглядели более рыжими, чем обычно.

— Слушай, отстань, а… — Мне хотелось отдохнуть после дороги, а не вступать в разборки с горцами.

Моя команда настороженно наблюдала за странным поведением не менее странной компании.

— О солнце мое! Свэт моих очей! Я счастлив оказать тебе честь и взять в жены! — выпятив грудь и уцепившись одной рукой за кинжал, а другую приложив к сердцу, гордо возвестил мужик.

Теперь пришла моя очередь выпучивать глаза.

— Ты что, с дуба рухнул? Какая жена? Я уже замужем! — возмутился я.

— Это нэ имеет никакого значэния! Я лучше! Я князь Горэн Морци! У мэня три дэрэвни и болшой отар баранов! — проведя рукой по усам, все так же гордо возвестил этот самый князь.

— Мне твои дэрэвни баранов не нужны, своих хватает, — огрызнулся я и попытался свалить.

Видя, что его предложение не оценили должным образом, горец попытался меня перехватить. Поднырнув у него под руками, я отскочил в сторону, за спины моих парней. Меньше всего мне сейчас хотелось драться, и я судорожно размышлял, как мирно разрулить эту ситуацию.

Компания горцев посовещалась, и один из них подошел к хозяину трактира и потребовал какое-то там вино. Поняв, что нас пока не собираются трогать, мы, облегченно вздохнув, уселись за столы. Мужик, запросивший вина, получил требуемое, подошел к нашему столу и, поставив на стол бутылку, с видом горного орла выдал:

— Как мы понимаэм, вы собираэтэсь ужинать. Мы просим прынять от нашего княза это вино.

Решив не доводить до скандала, я принял бутылку, многословно поблагодарив, открыл ее и налил понемногу в кружки только девушкам, решив, что остальным лучше оставаться трезвыми.

Пока мы заказывали еду и нам ее готовили, а потом доставляли, от стола горцев то и дело неслись тосты в нашу, и конкретно в мою, честь.

— О затмэвающая солнце! Свэт очей моих! Прэкраснейшая пэри с изумрудными очами! — заливался соловьем князь, поднимая очередной бокал вина.

Я усмехнулся: вот бы они относились к женщинам так, как восхваляют.

За время ужина нам передали еще три бутылки вина, «от нашего стола — вашему». Когда мы почти закончили есть, кто-то из горцев достал музыкальные инструменты. Что за инструменты, было не видно, но барабан или бубен мы услышали точно. Когда музыканты заиграли, остальные мужики из их компании раздвинули столы, освободив середину зала, и двое пустились в пляс. Честно говоря, выглядело это красиво, очень даже в духе горцев из моего прошлого мира.

Танец во все времена был неотъемлемой частью человеческой жизни. Шаманами чаще всего становились мужчины, и их главным инструментом воздействия на природу и события был и остается танец. На всех континентах во всех древних религиях жрецы или их помощники использовали танец для восхваления богов, просьб о помощи… Танцевали на каждом празднике, перед охотой, перед посевной, перед войной… Танцевали все: и женщины, и мужчины, но в некоторых случаях в танцах участвовали одни мужчины.

Со временем мужики обленились и переложили обязанность по ублажению богов и духов на женщин. А ведь танец — это не только и не столько обращение к богам, но и прекрасная тренировка тела и координации движения. Если присмотреться, то комплексы, выполняемые мастерами восточных единоборств, своими плавными движениями и переходами напоминают танец.

Меня всегда не столько привлекала красота или плавность движений, сколько восхищало умение в совершенстве владеть телом и впечатляло осознание того, сколько же труда и упорства необходимо было приложить, чтобы добиться такого результата. Недаром Шива, один из трех главных богов индусского пантеона, — покровитель как йоги, так и танца.

Даже современные пляски требуют некоторой гибкости и выносливости, вот только движения напоминают диких африканцев, собирающихся на войну. К тому же основными музыкальными инструментами являются барабаны и прочий ударный металл. С самых диких времен, когда бегали еще в шкурах, и до сих пор во всех странах и на всех континентах люди под барабаны шли на войну, рубили головы, расстреливали, прогоняли сквозь строй, как в русских армиях времен крепостничества, ну и, само собой, хоронили…

И чем чаще человек слушает такую музыку и танцует под нее, тем устойчивее включается он в вибрации муладхары, чакры выживаемости. И результат такого включения могут заметить все желающие. По телевизору не раз показывали обезумевшие орды, вываливающиеся с концертов металлистов и крушащие все на своем пути. Но глупо ожидать подобного поведения от людей, посетивших концерт лирической музыки или классики.