Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений (сборник) - Коллектив авторов

Предупреждение возымело действие. Переподчинение национальных контингентов, находившихся в составе войск ООН в Конго, было для Нкрумы равносильно политическому самоубийству и поставило бы крест на его планах получить от США средства для строительства гидроэнергетического комплекса на р. Вольта[274], который он считал становым хребтом индустриализации Ганы. Тридцатимиллионный заем на строительство был заморожен администрацией Эйзенхауэра в сентябре 1960 г. из-за «недружественной» позиции Ганы по Конго[275].

По информации, полученной генералом Александером на конференции в Касабланке, лидеры Гвинеи, Марокко и ОАР «склонялись к тому чтобы вывести свои войска из подчинения командования ООН и оставить их в Конго для поддержки Гизенги/Лумумбы». Нкрума настаивал на необходимости оставить войска в Конго под командованием ООН с тем, чтобы в неопределенном будущем их можно было бы передать под начало Объединенного Африканского командования, которое существовало только на бумаге. Александер считал, что Нкрума оказал на ход конференции «крайне необходимое сдерживающее влияние», и «это вызывает огромное удовлетворение»[276]. В принятой на конференции декларации говорилось о «намерении и решимости ‹…› вывести из Конго войска и другой военный персонал, находящийся в подчинении командования ООН»[277]. Гвинея, Марокко и ОАР вскоре свои войска вывели, Гана – оставила. В конце 1960 г. в Гану поступила партия советского оружия, предназначенная для сторонников Лумумбы[278], но в Конго оно переправлено не было.

Позиция Нкрумы была не единственным и не главным фактором, заставившим левые африканские страны отказаться от намерения передать свои войска в распоряжение Гизенги. Хрущев был инициатором передачи войск в распоряжение конголезского правительства. Но теперь ситуация была качественно иной. Правительство Лумумбы было свергнуто, сам он находился в тюрьме, советское посольство выслали из Конго. Хрущев понял, что Запад переиграл его в «сердце Африки» и стремился выпутаться из конголезского кризиса, по возможности сохранив лицо. Гизенга регулярно посылал Хрущеву телеграммы с просьбой о помощи, «требовал прямого и военного вмешательства» СССР[279]. Советский лидер ограничивался публичными посланиями общего характера[280].

Нежелание руководства СССР обострять отношения с Западом из-за Конго проявилось во время беседы, состоявшейся 13 декабря между послом ОАР в СССР Мохаммедом эль-Куни и заместителем министра иностранных дел В. С. Семеновым. Эль-Куни сообщил, что министр обороны ОАР маршал Абдель Хаким Амер во время своего визита в СССР в беседе с советскими руководителями на приеме в Кремле затронул вопрос о «предложении президента Кваме Нкрумы создать совместное командование вооруженных сил африканских государств». Их позиция осталась неясной. Семенов заметил, что «создание совместного африканского командования является, конечно, делом самих африканских стран». Он высказал послу опасения советского руководства в связи с решением ОАЕ и ряда других государств, поддерживавших Лумумбу отозвать свои войска из Конго в форме риторического вопроса: «Не откроет ли вывод войск африканских стран из Конго возможности для установления неограниченного господства там западных стран?». Эль-Куни ответил пропагандисткой фразой: «Африканские страны, отозвав свои войска из Конго, скомпрометируют действия ООН в Конго и разоблачат вмешательство ООН во внутренние дела страны». Посол рассказал, что Амер намеревался обсудить «практические вопросы оказания помощи Конго, однако, получилось так, что этот вопрос не был затронут с советской стороны, а Амер сам не решился поднять его в беседах». Одна же ОАР «без поддержки СССР и других своих друзей ничего не сможет сделать в Конго. Поэтому она хотела бы заручиться поддержкой в этом деле»[281]. Никаких конкретных предложений от Семенова не поступило.

Убийство Лумумбы без суда и следствия 17 января 1961 г., о котором стало известно 13 февраля[282], принципиально не изменило осторожную линию СССР в конголезском кризисе. На заседании Совета Безопасности 13 февраля Зорин предложил заведомо непроходной проект резолюции, который требовал, в частности, «немедленно арестовать для предания суду Мобуту и Чомбе», «в месячный срок прекратить “операцию ООН” в Конго, вывести оттуда все иностранные войска». Отдельный пункт резолюции призывал «сместить Д. Хаммаршельда с поста генерального секретаря ООН, как соучастника и организатора расправы над руководящими государственными деятелями Республики Конго»[283]. Советские власти прекратили любые контакты с Хаммаршельдом, которого они перестали признавать в качестве официального лица ООН[284].

Практические действия были куда более скромными. Советская помощь правительству Антуана Гизенги ограничилась передачей его представителю в Каире Пьеру Мулеле 500 тыс. дол. в два приема[285]. Второй транш (250 тыс. дол.) до адресата не дошел. У ЦРУ был агент в ближайшем окружении Мулеле, который описал «чемоданы, в которых курьер должен был перевозить деньги, и как он собирался добраться до Стэнливиля». Девлин организовал операцию по перехвату курьера в аэропорту Хартума, где деньги были похищены[286].

Гизенга в качестве вице-премьера вошел в правительство Сирила Адулы, состав которого конголезский парламент утвердил 2 августа 1961 г. СССР признал это правительство. Расчеты, что оно будет проводить «нейтралистскую» политику[287], не оправдались. Курс Адулы был откровенно прозападным. В январе 1962 г. Гизенга был арестован и сослан на остров в эстуарий р. Конго. В течение года политический разгром лумумбистов был завершен: все министры, которые были членами «патриотических партий», лишились постов[288]. Реальных рычагов влияния на ситуацию в Конго у Советского Союза не осталось.

Конголезский кризис закончился победой Запада. Мобуту, захвативший власть в 1965 г., был его верным союзником на протяжении более тридцати лет. Только после окончания холодной войны западные державы позволили противникам Мобуту свергнуть его режим.

Стратегия СССР в конголезском кризисе диктовалась надеждами советского руководства, «используя антиколониальную инерцию, ворваться в “мягкое подбрюшье” империализма, заручившись поддержкой миллионов пробудившихся к новой жизни людей»[289]. С самого начала кризис приобрел международный характер, в Конго были направлены войска ООН. Поэтому исход схватки за обширную и богатую полезными ископаемыми территорию в «сердце Африки» во многом решался на берегу Ист-Ривер. Распространенное в западной историографии мнение о том, что СССР занимал в ООН по вопросу о Конго «негибкую», «пропагандистскую» позицию представляется упрощенным. Проводя бескомпромиссную в духе холодной войны линию в отношении западных стран, «колонизаторов» и «империалистов», СССР стремился привлечь на свою сторону молодые афро-азиатские государства и изменить неблагоприятное для него соотношение сил в ООН. Советская политика в конголезском кризисе выстраивалась с учетом позиции этих стран, была гибкой и компромиссной. Поскольку за помощью в ООН обратилось правительство Конго во главе с левым националистом Патрисом Лумумбой, Советский Союз одобрил введение войск ООН в эту страну. Хрущев пытался сорвать замысел руководства западных стран и ООН превратить международные силы в инструмент борьбы с распространением советского влияния и коммунистической идеологии в Африке. Он поддержал план президента Ганы Кваме Нкрумы по «африканизации» операции ООН в Конго, оказывал прямую помощь, в том числе и двойного назначения, правительству Лумумбы, что являлось нарушением решений Совета Безопасности.

Представители СССР занимали в Совете Безопасности солидарную позицию с афро-азиатскими странами, голосовали за предложенные ими резолюции, хотя они часто носили расплывчатый, а иногда и очевидно невыгодный для СССР характер. Так продолжалось до начала сентября, когда Лумумба был отстранен от власти не без участия войск ООН. 14 сентября, в день мобутовского переворота, СССР впервые наложил вето на афроазиатскую резолюцию. Двумя днями раньше Нкрума отклонил тайное предложение Хрущева передать находившиеся в Конго войска левых африканских стран в распоряжение правительства Лумумбы. Столкнувшись с перспективой потерять всякую поддержку афро-азиатских стран, СССР дал задний ход. Через два дня на IV чрезвычайной сессии ГА он не только поддержал афро-азиатскую резолюцию, но и проголосовал за отдельно голосовавшийся по настоянию США пункт, запрещавший предоставление военной помощи правительству Конго в обход ООН.