Девочка на шару - Татьяна Луганцева

Яна подошла к нужному дому и нажала на кнопку дверного звонка. Мелодичный звук разнесся по его внутренним помещениям. Яна подождала и обрадовалась, услышав шаркающие шаги.

Дверь открыла пожилая женщина в темном старомодном халате, наглухо застегнутом до последней пуговицы.

– Мне к хозяину, – проговорила Яна и приготовилась к пространному объяснению, но старушка махнула рукой, отступая внутрь и пропуская гостью.

Захлопнув за Яной дверь, она, что-то недовольно нашептывая, удалилась, причем, видимо, по своим делам, а вовсе не предупреждать ученого, что к нему пришли. Яна, немного постояв в темной прихожей, растерялась, так как ей навстречу никто не спешил. Подождав еще с минуту, гостья сама двинулась искать хозяина дома. Не возвращаться же обратно, не выполнив поручение!

Квартира была несколько странной – в ней не было ни столов, ни стульев, зато по всем стенам тянулись длинные полки со странными предметами на них. Не наблюдалось ни одной классической люстры, зато имелась подсветка полок из галогеновых лампочек. Почему-то Яну уже не удивило отсутствие в доме дверей – комнаты плавно переходили друг в друга. Так она прошла через несколько комнат, напоминавших музей, и несколько комнат, напоминавших старинную библиотеку, и наконец увидела человека, сидящего в инвалидном кресле и изучающего какой-то манускрипт, держа его в руке. Похоже, здесь, в этом помещении, стоял единственный стол, и то, наверное, для того только, чтобы быть полностью заваленным разными бумагами и книгами, и для того, чтобы на нем стояла яркая электрическая настольная лампа.

Яна остановилась, рассматривая маститого ученого. Это был высохший старец с белоснежными длинными волосами и длинной бородой. Яна никогда вживую не видела долгожителей, но подумала, что выглядеть они должны именно так. Еще старик напомнил ей сказочного волшебника – по добрым, лучистым глазам в окружении глубоких, расходящихся, словно лучики, морщин. Видимо, этот человек добрую часть жизни провел, щурясь на солнце. Несмотря на его немощь и глубокую старость, Яна поняла, что старик был когда-то дивно красив и силен духом. Его длинные, тонкие пальцы перестали гладить какой-то древний документ, и он поднял глаза, взглянув поверх очков на вошедшую Яну.

– Слушаю вас, дитя мое, – заговорил он на итальянском языке и тут же повторил фразу по-английски, приняв замешательство Яны за незнание итальянского.

– Мне нужен сеньор Сереголо, – сказала она.

– Русская? – сразу же догадался старик и перешел на довольно-таки сносный русский язык. – Такая красивая девушка у меня в гостях, а мне и угостить ее нечем…

– Не беспокойтесь, я по делу, сеньор Сереголо.

– Зовите меня Эрос, – ответил старик. И, увидев взрыв эмоций на лице Яны как реакцию на столь необычное имя, рассмеялся. – Нет, это не шутка, не мой каприз, а на самом деле мое имя. Молодые родители не задумываются, как будут их новорожденные мальчики, названные Эросами, выглядеть в старости.

Эрос прищурил глаза и пытливо осмотрел Яну.

– Дитя мое…

– Меня зовут Яна.

– Очень приятно, Яна, не затруднит ли вас снять вашу широкополую шляпу?

Яна выполнила просьбу старика и присела на мягкое, обитое бордовым бархатом сиденье какого-то старинного кресла, больше напоминающего королевский трон, так как другой мебели здесь не имелось.

– Поразительно, – прошептал Эрос, – просто поразительно…

Яна поправила свои гладко зачесанные волосы и нервно принялась искать в своей сумке пудреницу.

– Со мной что-то не так?

– Нет, дитя мое, наоборот. И вы даже сами не знаете, насколько так!

Эрос развернулся в своем кресле и подъехал к стеллажу со старинными книгами. Порывшись на нем, достал какую-то потрепанную временем книгу.

– Сейчас… сейчас… – бормотал он. – Это здесь, кажется, на странице двадцать три…

– Что? – подалась вперед Яна.

– Сидите, сидите, королева, я сам покажу вам.

Эрос подъехал к ней и протянул книгу.

– Вот, посмотрите.

Яна скользнула взглядом по тексту на незнакомом ей языке и сконцентрировалась на картинке. На ней была изображена молодая женщина, величественно возвышающаяся на мраморном троне. Ее обнаженную грудь прикрывали многочисленные ожерелья, видно, что из золота и драгоценных камней. Длинные светлые волосы закручены в причудливую прическу. Большие глаза, высокие скулы, прямой нос, сжатые губы, острый подбородок. Яна сразу же поняла, что имел в виду Эрос, уловив портретное сходство этой женщины с собой. По ее дорогим украшениям и позе, по тому, как она держала голову, было понятно, что она знатного рода.

– Знаете, что это? – спросил Эрос.

– Ну, точно не я, – заверила его Яна и, заметив его лукавую улыбку, произнесла: – Красивая картина.

– Это мозаика, но она и правда как картина. Очень высокохудожественная мозаика. Такие мозаики требовали колоссального труда и стоили очень дорого. Только богатые люди могли вот так увековечить себя в камне.

– А что за книга у вас в руках? – спросила Яна, совсем позабыв, зачем она оказалась в этом доме. Добрые, лучистые и очень ясные глаза старика привлекали к себе внимание, а его речь просто завораживала. «Иван был прав, ученый – уникальный человек. Здесь столько книг, и он так прекрасно говорит на разных иностранных языках…» – подумала Яна, удобнее устраиваясь в кресле.

Старик подъехал к столу и зажег большую толстую свечку в медном подсвечнике с ручкой.

– Простите, Яна, у меня есть свои странности: даже в век кибернетики и всеобщей электрификации, как говорил ваш Ленин, – подмигнул он ей, – а также всемирной компьютеризации я люблю свет от обычных свечек и предпочитаю записывать свои оставшиеся еще мысли на бумаге, а не заносить их в электронную книжку.

– Выходит, вы как я, – кивнула Яна. – Из всего нового я приняла только сотовый телефон, правда, знаю в нем только две кнопки – как ответить на звонок и выключить телефон. Да еще про шнурок, то есть провод, знаю – куда его вставить, чтобы телефон заряжался. Информацию я тоже записываю в блокноте. Ведь если электронная книжка упадет в воду, например, то все адреса и телефоны погибли, а обычный блокнот можно высушить и все восстановить, переписав в другую книжку.

– О, значит, у меня есть единомышленники и среди молодежи.

– Я не так уж и молода, – смутилась Яна.

– Сколько вам, детка, осталось до восьмидесяти пяти лет? Лет пятьдесят?

– Вроде того…

– Девчонка! Знаете, Яна, я расскажу вам интересную историю… Но в другом месте, не в этой мрачной захламленной берлоге. В кои-то веки ко мне пришла красивая женщина, уставшая с дороги, и я так не могу. Я приглашаю вас в ресторан! – тряхнул седой бородой Эрос.

Яна невольно скользнула взглядом по его инвалидному креслу. Эрос быстро добавил:

– Если, конечно, вы мне поможете преодолеть порог моего дома и вообще согласитесь пройти с таким кавалером два квартала.

– С превеликим удовольствием! Только скажите, что делать, – встала Яна.

– Дойдите до входной двери и посмотрите, везде ли пройдет моя карета, то есть расчистите мне путь, пожалуйста.

Яна взяла свою сумку и шляпу и пошла по комнатам. Ей пришлось подобрать с пола две толстые книги, немного сдвинуть в сторону тяжелую коробку и подставку для зонтиков. Старую женщину, открывшую ей дверь, она больше не видела и не слышала.

Эрос не заставил Яну долго ждать и подъехал к ней в своем инвалидном кресле. Поверх голубой рубашки, под воротником которой красовался синий галстук-бабочка, уже был надет темно-синий пиджак.

– Я принарядился, – улыбнулся старик.

– Вы прекрасно выглядите, Эрос! – искренне ответила Яна.

Дверь она открыть не смогла ввиду сложности замка и предоставила эту миссию Эросу, который, открывая его, заметил:

– Видимо, Клаудия, моя помощница, уже ушла. Или она, увидев, что мне нанесла визит очаровательная незнакомка, не захотела мешать.

Узкая улочка, вымощенная крупным камнем, встретила их теплым, приятным вечером. Эрос направил свою коляску в сторону небольшого проулка. Яна удивлялась тому, что, несмотря на свой весьма почтенный возраст и инвалидность, старый ученый еще сохранил достаточно сил.

– Недалеко отсюда есть очень уютный ресторанчик, где готовят самую вкусную пиццу из тех, что я ел за свою жизнь, а я – итальянец, знаю толк в пицце. Туда мы сейчас и направляемся. Что характерно, содержит пиццерию не итальянец, а француз, правда, долгое время живущий в Риме. Он, можно сказать, мой хороший приятель, надеюсь, что станет и вашим, Яна, хорошим знакомым.

– Французы – прекрасные кулинары и к тому же гурманы, возможно, даже лучшие в мире, – высказала свое мнение Яна.

– Ну, я бы мог с этим поспорить, – ответил старик.

Их мирную беседу нарушали только скрип колес коляски Эроса и неровный стук каблуков Яны, которой было очень неудобно идти на шпильках по каменной мостовой. В воздухе разносился аромат каких-то цветов и кофе, слышались отдаленные голоса музыкантов, выступающих в одном из ресторанов. Яна с Эросом прошли-проехали узкую улочку, повернули направо и зашли в тупик.