Уничтожитель - И.С. Косарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стеша не знала и этой картины тоже, но ощущение начала пути, странствия, уводящего за красный горизонт в лазоревую вечность, тронуло душу, переключило в ней что-то на короткий, может, в тысячу квантов, промежуток времени. Входная дверь перестала притягивать к себе внимание. «Ну вот, Степанида Голуб, — подумала девушка, — твоя мечта сбылась. Ты в квартире на вершине рыжего сектора. Куда же ты отправишься дальше?»
Владимир отвёл занавеску в сторону и поманил Стешу в спальню.
Освещения здесь не включали из страха разбудить инспектора, скупой свет, прилетавший из гостиной, очертил в глазах Стеши контуры королевской ширины кровати и силуэт Кричевской, спавшей на ней под одеялом. У кровати недвижно, будто статуя, ждал Демид. Как только девушка и Владимир пересекли порог комнаты, он повернул в их сторону голову и показал Владимиру движением глаз на изножье кровати.
Владимир встал туда, Демид достал из кармана комбинезона чёрную шайбу, аккуратно шагнул к кровати, наклонился над спавшей женщиной. Та как раз повернула голову на бок, лицом к выходы в гостиную, и Морозов нацелился приложить шайбу к виску инспектора.
«Вот и…» — облегчение только зародилось в душе Стеши, как женщина открыла глаза, их белки блеснули в полумраке, отразив летевший из соседней комнаты свет. Её взгляд упёрся в тёмное лицо Морозова. Инстинкт заставил Кричевскую отпрянуть от Демида. «Прыгайте на неё!» — крикнул Морозов и вскочил на кровать. Владимир приземлился женщине на ноги, Демид — на грудь. Кричевская заворочалась под мужчинами, завозилась, пытаясь освободиться, вывернуться, собирая вокруг себя простынь и одеяло. «На помощь!» — крикнула она, и Морозов накрыл её лицо подушкой. Стеша наблюдала за сценой с отвращением, какое всегда вызывало у девушки насилие в реальной жизни.
Надёжно прижать жертву не удавалось, от подушки она освободилась, вытащила одну ногу из-под Владимира, спихнула его на пол и опять крикнула: “На помощь!”. Демид повторно накрыл её лицо подушкой, в этот раз навалившись на голову Кричевской всем телом. Почувствовав перемещение веса со своей груди, женщина выгнулась, пытаясь сбросить Морозова с себя. Демид двигался судорожно, грязно, подло.
Владимир схватил Стешу за руку, толкнул к кровати и скомандовал: «Садись ей на ноги!». Сам же прыгнул Кричевской на живот. Стеша, перестав соображать, подчинилась, поймала и прижала сперва одну, затем вторую ногу жертвы к кровати. Женщина по-прежнему билась и пыталась освободиться, затем задышала часто и прерывисто, затем часто и глубоко, затем вдохи и выдохи ещё усилились, выйдя за всякие рамки нормальности. Человеческий организм отчаянно пытался добыть воздух, молил о нём, просил хотя бы о капельке кислорода, но воздуха ему не давали.
— Ты же задушишь её, — взволнованно зашипел Владимир Демиду.
При мысли о том, что сейчас она увидит человеческую смерть, Стеша похолодела от ужаса и сама перестала дышать на какие-то мгновения. “Нет, нет, нет, я этого не допущу, — думала она в панике, — я сама вызову полицию, если…”
— Спокойно, — ответил Демид, распрямившись и отбросив подушку в сторону, — она уснула. Вернее, потеряла сознание.
Он слез с кровати и включил свет. Стеша и Владимир остались сидеть на инспекторе, не до конца поверив в то, чему стали свидетелями. Демид, двигаясь как-то очень устало, поднял с пола извлекатель и прислонил к виску женщины. Над чёрной шайбой засветилась голограмма с процессом поиска и извлечения данных.
— Можете слезть с неё, — обратился Морозов к Владимиру и Стеше, его язык еле ворочался.
Стеша встала с кровати и отошла в угол комнаты. В ярком свете картина вырисовывалась ещё более гадостная, девушку начало тошнить. С трудом она удерживала рвотный ком где-то в середине горла. По щекам потекли слёзы. Откуда они взялись? Неужели из её глаз? Надо что-то сделать с ними, но что? Как помешать им литься? Как убрать уродливые струпья вины, выступившие на душе болезненной сетью?
Владимир обнял девушку за плечи и прошептал успокаивающе:
— Всё хорошо, не переживай. Всё хорошо.
Стеша не слышала его слов и не чувствовала прикосновений. Демид поднял на сообщников глаза, обратился к Владимиру:
— Ермак! Ты сможешь связаться с Антониной? Так, чтобы не отследили?
— Наверное.
— Объясни ей ситуацию. Объясни, что у нас провал. Всё, что мы сейчас скопируем у Кричевской, потеряет актуальность, как только она придёт в себя и вызовет полицию.
— Что же делать?
— Посоветуйся с ней и с Карповым.
— Хорошо.
Владимир направился к люку в гостиной, Стеша, утерев слёзы, пошла за ним. Она боялась оставаться наедине с Демидом. Спустившись в капсулу, она села на кровати, обхватив колени руками. Она не была глупой и отлично понимала, что последует за обращением Кричевской в полицию. Но все свои силы девушка тратила на то, чтобы не называть этого в мыслях, ведь даже отдельные слоги могли разбить сознание на осколки, точно попавший в точку напряжения стекла камень. Где-то на краю восприятия остались Владимир и голографический экран, что прилип к стене капсулы и показывал прыжки молодого человека по чатам и форумам.
Таблицы с разноцветными строками диалогов и пёстрыми иконками аватарок падали одна на другую, пока в воздухе рядом со столиком не надулась чёрная клякса колдовской мантии, из которой торчали две маленькие короткие ручки в коричневых рукавах, и которую венчала большая уродливая голова с раздвоенным подбородком, жирными красными губами, двумя зубами в уродливом мультяшном рту, большим носом, острокончеными ушами и глазами в круглых очках. На голову был натянут белый чародейский колпак с загнутыми кончиками. От существа с подобной внешностью ожидаешь скорее услышать чёрное слово «Мутабор», а не совета о спасении из трудной ситуации. Хвост кляксы оканчивался змеиной головой, время от времени она открывала пасть и показывала раздвоенный язык.
Голограмма, за которой скрывался абонент Владимира, смотрелась в капсуле настолько чуждой,
