Тени заезжего балагана - Дарья Кочерова

– А драться умеете?

– Постоять за себя могу, если речь идёт об этом, – уклончиво ответил Горо. – Но оружием не пользуюсь – только посохом.

Глаза молодой госпожи Хаяси расширились от изумления.

– Посохом, значит. И ни меч, ни револьвер вы даже в руках ни разу не держали?

Горо покачал головой. Девушка нахмурилась.

– Скажите, вы вообще знаете, куда пришли?

– В усадьбу Хаяси, по рекомендации госпожи Юны Абэ.

– А чем мы здесь занимаемся, она вам не сказала?

– Нет…

Молодая госпожа Хаяси вдруг расхохоталась. Она облокотилась на столик, и рукав её рубахи чуть сполз, обнажив предплечье, на котором был вытатуирован оскалившийся дракон в окружении кленовых листьев.

– Мы – якудза, – всё ещё улыбаясь, проговорила она, и в её тёмных глазах появился какой-то нехороший блеск. – И если вы, господин Ямада, не готовы взять в руки оружие, чтобы способствовать процветанию клана Аосаки, то нам с вами не по пути.

Теперь до Горо дошло, почему в обычную с виду харчевню вроде «Толстого тануки» нанимали вышибал. И почему возле ворот усадьбы Хаяси стояла вооружённая охрана. Даже значение взгляда прохожего, который объяснял Горо, как найти усадьбу, теперь открылось ему во всей полноте.

«Соглашайся на любую работу, которую они тебе предложат», – вспомнились Горо слова госпожи Абэ. Какую работу могли предложить якудза? Наверняка попросят или поколотить кого-нибудь за долги, или же вовсе утопить бедолагу на дне реки…

Хотя Горо уже три года как был изгнан из обители, он не собирался нарушать главнейший из обетов, который принёс, будучи ещё юным послушником.

«Да не поднимется рука моя ни на человека, ни на доброго духа, ибо все мы – братья по силе…»

Молодая госпожа Хаяси продолжала внимательно смотреть на него, ожидая ответа, и Горо решился.

– Я не могу на такое пойти. – Он снова поклонился и встал, намереваясь уйти. – Простите, что отнял ваше время.

Но не успел он сделать и шагу в сторону дверей, как вдруг из дальнего угла комнаты раздался чей-то недовольный голос:

– Зачем же ты так жестоко обошлась с ним, Уми? Ты только посмотри, какой красавчик, – на твоём месте О-Кин оставила бы его при себе, просто чтобы услаждать взор!

Никто и никогда не говорил таких вещей о Горо, и потому он тут же уставился в ту сторону, откуда доносился голос. Возле ниши в стене, где стояла небольшая курильница, сидела девочка лет шести. Но её невинный внешний облик не обманул Горо – он сразу почуял, что перед ним – дух, и притом очень могущественный.

Уми Хаяси тоже смотрела на девочку во все глаза, вот только в её взгляде читалось не изумление вперемешку со смущением, как у Горо, а самый настоящий гнев.

– О, красавчик, похоже, слышал слова О-Кин, – как ни в чём не бывало продолжала ёкай, встретившись взглядом с Горо. – А ты не так прост!

Она хихикнула и кокетливо подмигнула ему, чем окончательно огорошила. Как много эта ёкай поняла о нём? Как много сумела учуять?

– Вы что, правда можете видеть её? – в тихом голосе Уми Хаяси не осталось ни следа недавнего высокомерного веселья. Она смотрела на Горо так, словно впервые увидела.

Он кивнул. У него не было причин скрывать очевидное.

– Невероятно. – Уми Хаяси покачала головой, словно пыталась отогнать от себя наваждение. – За столько лет… Вы первый, кто может видеть то же, что и я.

Горо внимательнее присмотрелся к своей собеседнице. Если бы Уми Хаяси была колдуньей, он уже почувствовал бы это. Ки всегда проявляла себя и не таилась от тех, кому хотя бы раз доводилось ощущать её живое биение.

Но для Горо всё ещё оставалось загадкой, как Уми Хаяси могла видеть ёкай. Значило ли это, что какая-то предрасположенность к овладению магией у неё всё же была? Сейчас мудрый совет учителя Гёки оказался бы как нельзя кстати. Уж он-то сумел бы сказать наверняка…

Но душа учителя уже давно обрела покой в Стране Корней. И потому искать ответы Горо предстояло самому.

Он снова уселся за низенький столик и спросил:

– Давно вы начали видеть духов?

– С самого детства, сколько себя помню. О-Кин, наша дзасики-вараси, была первой, с кем я познакомилась. – И Уми Хаяси кивнула в сторону ёкай, которая, увидев, что Горо снова на неё посмотрел, вся зарумянилась и прикрыла лицо круглым веером.

– Если ты собираешься учить Уми магии, то знай, что О-Кин тебе её так просто не отдаст. – Тёмные глазки ёкай хитро сверкнули над веером. – Она уже пострадала от колдунов, так что хватит с неё вашего брата.

– О-Кин, ну кто тебя вечно тянет за язык? – Уми Хаяси стукнула кулаком по столу и поморщилась, словно от боли, хотя удар вышел не таким уж и сильным.

– Ну и глупая же ты! – всё не унималась ёкай. – Наш красавчик же тоже колдун, вдруг он сумеет помочь тебе снять проклятие?

Горо застыл, не в силах вымолвить ни слова. Во второй раз за этот день его тайна оказалась раскрыта, а он даже ничего не смог сказать в своё оправдание.

На лице Уми Хаяси отразилась целая буря чувств: от недоверия и изумления до надежды.

– Это правда? Вы в самом деле можете колдовать?

Горо покосился в сторону О-Кин: на лице ёкай расцвела улыбка. Похоже, она откровенно наслаждалась происходящим.

– Да, но вам бояться нечего, – наконец заговорил он. – Я дал клятву своему учителю, что не причиню вреда людям…

Осознав, что ненароком сболтнул лишнего, Горо тут же поспешил сменить тему:

– Расскажите лучше, о каком проклятии идёт речь. Быть может, я и впрямь смогу вам чем-то помочь.

– Я узнала об этом только сегодня утром, – начала она, зажав под рукавом правое предплечье. По-видимому, след проклятья отразился именно на руке.

– Могу я взглянуть?

Уми Хаяси так крепко сжала ткань рукава, что на тыльной стороне ладони вздулась голубая жилка. О-Кин как-то незаметно оказалась рядом и теперь мягко поглаживала её по плечу.

По-видимому, придя к какому-то решению, Уми Хаяси кивнула и задрала рукав до локтя. Горо наклонился к ней через стол, чтобы получше рассмотреть багровую отметину странной формы, которая больше напоминала смазанное тавро. Он слегка дотронулся пальцем до повреждённой кожи и тут же отдёрнул его, поморщившись от боли. Через него будто пропустили докрасна раскалённую нить из железа, и ощущение это было отвратительным. Никогда прежде ему не доводилось испытывать ничего подобного, и Горо был абсолютно уверен в том, что повторять этот опыт ему не захочется.

Похоже,