Самозванцы - Сантьяго Гамбоа

Город полон солдат, выходить все труднее и труднее. Нас легко узнать, потому что наши тела в шрамах. На прошлой неделе в Сяньмене задержали четырех человек. Их попросили раздеться и, увидев раны на теле, решили расстрелять. Они наступают. Они следят и ищут под каждым камнем. Мы же станем тенями. Вчера один из братьев предложил нам спрятать книгу в надежном месте. Он говорил об одном иностранце. Он говорит, это особый человек, он с нами, потому что печалится и плачет, видя разрушенными наши дворцы. Он говорит, что этот человек помог женщине, над которой собирались совершить насилие, прежде чем расстрелять. Он не позволил этого и говорил о чести. Это первый иностранец, который говорит о чести. Если он поможет нам, у нас будет больше возможности спасти его. Нас загоняют в угол. Жизнь каждого — словно сухой лист. Он может ожить, но сейчас он сух. Может быть, мы и сможем довериться этому человеку. Люди видели, как он плакал перед мрамором, растоптанным лошадьми, и перед разрушенными статуями наших богов. Люди видели. Может быть, он сумеет нас спасти. Я поговорю с ним завтра, а лотом мы решим.

Нам не хватает тебя,

Был почти полдень, и Нельсон, утомленный, должен был признать, что эта история — нешлифованный алмаз, именно то, что он искал для большого романа. Тогда он подумал, что нужно придать ему форму: это будет роман, вне всякого сомнения, и действие его, судя по всему, должно происходить в двух временах. Воодушевленный, Оталора достал блокнот и начал набрасывать план. 1) История дедушки Ху, восстания и его бегства. От третьего лица. 2) Письма Сеня, брата, где говорится о событиях, последовавших за восстанием. 3) Его собственная история в настоящем, как он сто лет спустя пытается понять эту историю. От первого лица.

План работы показался разумным. Потом он проглядел другие свои записи и наткнулся на фразу, с которой можно было начать книгу: «Я приехал в Пекин, потому что здесь жил мой дедушка, некий Ху Шоушэнь». Фраза была хороша, но заставляла его писать длинную предысторию, объясняя читателю, кто такой рассказчик. Все было готово к тому, чтоб начать работу, кроме одной детали технического характера: у него не было с собой компьютера. Он не предполагал, что так быстро найдет тему, и не позаботился о том, чтобы захватить ноутбук. Ему вовсе не нравилась идея писать от руки — написанное обещало быть большим по объему. Что делать? Можно спросить у администратора гостиницы. Может быть, ему одолжат… компьютер. Таким образом они могли бы компенсировать неудобства, которым он подвергся.

Администратор встретил его широкой улыбкой.

— Я должен попросить вас об одолжении, — начал Нельсон.

— Скажите мне, чем я могу быть вам полезен, — услужливо ответил молодой человек. — Вам нужны еще ушные тампоны?

— Кое-что посложнее. Мне нужен компьютер.

— Никаких проблем, господин. У нас есть небольшой зал, наш бизнес-центр, где вы можете работать. Это стоит всего пять юаней в час.

Нельсон задрал нос, как борзая, которая нюхает воздух, и в ужасе вскричал:

— Двенадцать долларов? Поверить не могу! Включая обед?

— Нет, сеньор, но вы можете заказать все, что хотите, в ресторане, и вам принесут туда же, без какой-либо наценки. Хотите взглянуть?

Нельсон согласился, и служащий проводил его к двери, на которой действительно было написано: «Бизнес-центр». Внутри пахло сыростью. Было очевидно, что залом давно не пользовались.

— Вы можете также, если хотите, выйти в Интернет, — добавил портье.

— За ту же цену? — спросил Нельсон.

— Да, за ту же цену. Хотите сейчас им воспользоваться?

— Сейчас нет, но вскоре воспользуюсь. Спасибо.

Он подумал, что может записывать и от руки, потом, когда будет двадцать или тридцать страниц, заплатить деньги, перепечатать начисто и послать текст на свой электронный адрес. Необычная форма работы, которая заставит его действовать быстро и дисциплинированно. Это будут уж точно самые дорогие слова, когда-либо им написанные.

Нельсон почувствовал, что снова проголодался, и глянул на часы: почти час. Он уже достаточно поработал. Но тут кое-что всплыло в его памяти: копия книги для немецкого профессора! Он совсем об этом забыл, погрузившись в работу, а потом со всеми хлопотами. Тогда он пошел в свой номер, достал из чемодана «Блюз Куско», поискал визитную карточку и написал: «Филологу Гисберту Клаусу, коллеге и другу, нашедшему перуанские инкунабулы в книжных магазинах Пекина. С сердечным приветом от автора, Нельсон Чоучэнь Оталора». Сделав это, взял такси и направился в отель «Кемпински».

Когда такси отъехало, за ним тронулся другой автомобиль; затем в вестибюль гостиницы вошел молодой китаец. Без сомнения, это был профессионал, так как первое, что он сделал, — уселся в одно из кресел в вестибюле, посмотрел на часы и стал читать газету. Через несколько минут, когда служащие привыкли к его присутствию, он поднялся в лифте на третий этаж. Там при помощи какой-то специальной карточки открыл дверь и вошел в номер Нельсона.

Незнакомец, чтобы не оставить следов, надел резиновые перчатки и начал обыск. Он осмотрел ящики ночного столика, оба шкафа, ванную, с величайшими предосторожностями открыл чемодан и внимательно проглядел четыре экземпляра «Блюза Куско», сняв на мини-фотоаппарат китайского производства список действующих лиц. Потом изучил бумаги на столе, те, на которых Нельсон только что писал, и попытался читать их, хотя незнание испанского помешало ему понять, о чем идет речь. Маленький чемоданчик, где хранился сундучок с письмами, был заперт на секретный код. Проявив некоторую искушенность, незнакомец стал вращать колесики туда-сюда, но открыть так и не смог и оставил попытки. Он снова стал заниматься бумагами, пока не наткнулся на дне папки на два подлинных письма на китайском, которые Сеню написал Ху. Когда молодой человек прочел их, он изменился в лице и даже присел на минутку на край кровати, чтобы успокоиться. Тогда он сфотографировал письма с близкого расстояния и издалека, сделал копии обоих текстов в блокноте и вышел из номера, в восторге от своего открытия.

Тем временем Нельсон, не подозревая о том, что творится в его номере, прошел через вестибюль отеля «Кемпински» и попросил, чтобы вызвали профессора Гисберта Клауса.

— Минуточку, — сказала молодая женщина-администратор.

После двух безуспешных попыток дозвониться она предложила Оталоре оставить сообщение.

— Конечно, — ответил Нельсон. — Достаточно будет, если вы передадите ему это.

Он отдал книгу и конверт своей гостиницы, написав имя и телефон, и уже собрался уходить, как вдруг почувствовал, что кто-то хлопает его по плечу.

— Достопочтенный поэт! — Это оказался проктолог Рубенс Серафин Смит. — Не говорите, что вы переехали в другой отель!

Нельсон обернулся и поприветствовал его, обняв.

— Как бы я этого хотел! — сказал Нельсон. — Из-за надувательства туроператора живу на окраине. Уж я ей задам, когда вернусь! А сюда заглянул к знакомому.

— Значит, нам повезло, — улыбнулся Серафин Смит. — Позвольте представить вам мою коллегу: доктор Омайра Тинахо. Нельсон Чоучэнь, поэт, перуанец.

— Очень приятно, — сказал Нельсон. — Полагаю, вы из Латинской Америки?

— Мне тоже очень приятно. Я кубинка, — ответила доктор Тинахо. — А почему вы подумали, что я из Латинской Америки?

— Ну, — пошутил Нельсон, — я имею привычку думать о других хорошо.

— Ах, как вы любезны, — ответила доктор Тинахо, слегка покраснев. — Доктор Серафин назвал вас поэтом, я восхищена. Вы пишете стихи?

Мозг Нельсона заработал очень быстро, чтобы подсчитать: сколько, интересно, лет этой докторше? Сорок два? Максимум сорок пять. Красивая фигура. Светлый цвет волос не натуральный.

— И поэзию, и прозу, — ответил Нельсон. — Но уточнять не стану, потому что именовать себя писателем перед кубинцем — это большая ответственность. При том количестве гениев, которые у вас были.

— Вы очень любезны, — заметила доктор Тинахо. — Не стоит так говорить. С вашим Сесаром Вальехо и вам не на что жаловаться. И вот что я вам скажу: все мои перуанские друзья — поэты. Какое богатство!

— Возможно, это из-за севиче, — развеселился Нельсон. — Гордость нашей национальной кухни.

Все засмеялись. Потом доктор Тинахо попросила:

— Скажите мне, пожалуйста, название какой-нибудь своей книги. Может быть, я даже вас читала?

— Что ж, — ответил Нельсон. — Моя самая известная книга — это «Блюз Куско».

Омайра повторила название, глядя в потолок, и сощурилась, напрягая память.

— Нет, кажется, нет. Но не обращайте внимания на то, что я говорю, честно говоря, я не очень слежу за современной литературой.

Наступила оглушительная тишина. Она длилась три секунды. Одна. Две. Три…

— Представляете, любезный, — сказал Серафим Смит, — мы зашли в отель немного передохнуть — заседания отнимают все силы. Предлагаю встретиться в девять и вместе поужинать. Как вам? Здесь рядом есть несколько ресторанов, вроде бы хороших.