Микстура для терминатора - Наталья Александрова

— Да, некоторые женщины уязвимы детьми, но не все.

— Вы просто не знаете женщин! — вырвалось у меня.

— Я знаю все! Достаточно разговоров! — рассердился голос. — Даю вам срок до завтрашнего вечера, иначе пеняйте на себя! — В трубке раздались гудки.

— Татьяна, да на тебе лица нет! Что это за интересный разговорчик? — Оказывается, Сергей давно стоял в коридоре и по моим репликам понял, что дело мое плохо.

— Они грозят убить Аську! — вымолвила я побелевшими губами.

— Отдай им все!

— Я не могу, у меня этого нет.

— Понятно, тебя подставили. Какой срок?

— До завтрашнего вечера.

— Иди, собирай дочку. Много вещей не надо, только самое необходимое. — Он уже набирал номер телефона.

Я потащилась в комнату, повозилась там немного, а потом из коридора послышались Галкины вопли:

— Куда это я потащусь на ночь глядя? Ты что, рехнулся, что случилось?

Сергей тихо сказал ей несколько слов. Потом добавил жестко:

— Собирайся живо!

Она замолчала на полуслове и бросилась в комнату. Мне вдруг до боли, до колотья в сердце захотелось, чтобы у меня тоже был такой человек, который взял бы на себя все мои проблемы, которому я доверяла бы настолько, что подчинялась ему слепо и безоговорочно. Но у меня такого человека нет. И удивительное дело, опасность грозит моей дочери, а про ее отца я вспоминаю в последнюю очередь. Я представила, как звоню сейчас туда, свекрови, в их предсвадебную лихорадку, и начинаю плачущим голосом объяснять мужу про Аську. Разумеется, они решат, что я все сочиняю от ревности. Да в лучшем случае он просто вежливо попросит оставить его в покое, а в худшем — назовет ревнивой дурой и истеричкой.

Пока я так раздумывала, Галка появилась уже с двумя дорожными сумками.

— Продукты возьми! — крикнул Сергей. Я помчалась на кухню и стала кидать в полиэтиленовые пакеты все, что было в холодильниках, моем и Галкином. Хорошо, что вчера накупила продуктов! Аська любит пить чай с сахаром вприкуску. Я нашла в столе у Ксении Павловны пачку рафинада — потом отдам.

Они все уже стояли в коридоре, Сергей со Стасиком на руках, Галка с вещами и девочки, взявшись за руки. Еле сдерживая слезы, чтобы не испугать ребенка, я обняла Аську и крепко прижала к себе.

— Слушайся тетю Галю!

С улицы раздался гудок автомобиля.

— Толик приехал, — сказал Сергей и передал Стасика Галке. — Спускайтесь, я сейчас.

— Куда ты их, Сережа?

— А это тебе и знать не надо! — отрезал он, потом добавил помягче:

— Там ведь не только твоя дочка, но и мои все. Я рисковать не могу. Ладно, Татьяна. Руки у тебя теперь развязаны, решай свои проблемы. Я там поживу денька два, присмотрюсь, а как вернусь, будем думать, что делать.

— Почему ты мне помогаешь, Сережа? Ведь ты даже не знаешь, может, я преступница?

— Какая разница? — удивился он. — Ты своя, родная, мы с тобой в одной квартире живем.

— Но как же закон?

— Закон? — Он усмехнулся. — Ты, Танька, идеалистка. Какой тут к черту закон, когда нас вон с места сорвали, квартиру отняли, и в чем есть мы с ребенком сюда бежали. За это я, что ли, в Афгане воевал? — Он помолчал, потом добавил:

— К тому же не люблю, когда в такие дела детей вмешивают, это уж последнее дело.

— Ты, Сережа, сам идеалист!

Я обняла его на прощание и почему-то перекрестила:

— Береги их!

Он ушел, а я выглянула в окно. Во дворе стояли две машины — Сергея и Толика, но Сергей не сам сел за руль, а посадил еще одного парня — Лешу. Дети с Галкой погрузились, и машины тронулись. После их отъезда я наскоро подобрала разбросанные по всей квартире вещи, закрылась на все замки, отключила телефон и легла спать.

Кирилл звонил и звонил, трубку никто не брал. Куда она подевалась, ведь уже одиннадцать часов. К тому же в коммунальной квартире хоть кто-то должен был подойти к телефону. Ему обязательно надо было удостовериться, что с ней все в порядке. С помощью компетентных знакомых он смог проявить микропленку, найденную в брошке-паучке, и осторожно просмотреть ее. Насколько он мог понять, речь там шла о каком-то лекарственном препарате. Там было много химических формул, потом шел пояснительный текст на английском языке. И еще много страниц под заголовком «Приложение». Английским Кирилл владел, как всякий нормальный человек, имеющий высшее техническое образование, — то есть средне-плохо. Да еще трудно было читать на микропленке. Но все же он понял достаточно, чтобы задать вопрос: откуда эта штука взялась у Валентины? Конечно, если Татьяна не врет. И тут он вспомнил, что Таня говорила про какие-то таблетки, которые Валентина заставила ее выпить. Тут явно просматривалась связь.

Он послушал еще гудки и отступился. Завтра у него с утра работа, потом надо пообщаться с Женькой, осторожненько расспросить его про Валентину, а вечером после работы он подкараулит Татьяну.

Я проснулась от звонка будильника. Было так странно находиться в тишине, не слыша детских голосов и Галкиных окриков. Я долго стояла под душем, пока не пришла в себя настолько, что можно было собираться на работу. Так или иначе, с работы меня еще никто не увольнял, жизнь идет своим чередом.

С утра мне влетело от Миши за пятницу, потом накатила вся эта суета. В общем, я отвлеклась. Когда я шла из банка, то снова встретила своего старого знакомого — Братца Кролика. Он поравнялся со мной и пошел рядом.

— Что скажете? — спросила я. — Опять к Шаману в гости звать будете? Видела я его в деле, не очень он мне понравился, крови от него чересчур.

— Болтаешь много, — вздохнул он. Это верно, тут он был прав, я болтала лишнее, но мне уже было море по колено.

— В общем, так, — начал Братец Кролик. — Шаман велел передать, что он не в претензии. С «савеловскими» он управился, они больше ни тебя и никого-либо еще беспокоить не будут. С тобой у него заморочек нет, если, конечно, выступать не будешь, так что — полный расчет.

— Мы разошлись, как в море корабли! — прокомментировала я его речь. — Передайте Шаману, что я тоже не в претензии. И хоть методы его я не одобряю, но он мне на шоссе очень помог. А что там я видела, то ничего не помню, все сразу же забыла.

— Это правильно, — похвалил Братец Кролик.

Мы распрощались как добрые знакомые. Если бы моя бедная бабушка знала, с кем я дружу, то она перевернулась бы в гробу, но, кажется, это я уже говорила.

Кирилл постучался к Марии Михайловне:

— Можно к вам?

— Заходи, Кирюша, заходи, милый, подожди Женю у меня, чая хочешь?

— Да нет, спасибо, я к Жене, думал, пойдем с Цезарем погуляем, поговорим.

— А у меня к тебе тоже дело есть, — прищурилась старушка.

— Слушаю вас, Мария Михайловна.

— Кирюша, если не секрет, где ты сейчас работаешь? Прости уж меня за нескромность, но ты приходишь часто в дневные часы, когда большинство людей твоего возраста на работе.

— Вы же знаете, Мария Михайловна, что раньше мне было удобно иметь свободный график работы из-за мамы… А теперь трудно найти приличную денежную работу, обещал Женя посодействовать, да только там тянут что-то. Сейчас я работаю в небольшой бригаде, которая устанавливает охранные сигнализации в разных коммерческих фирмах, магазинах, офисах, изредка даже в банках, — за это платят неплохо, но хорошие заказы нечасты.

— Как интересно! Карамазов мне рассказывал, что в Эрмитаже сигнализация подведена к каждой картине. Там сзади такой провод, и если кто-то попробует унести эту картину, то на пульте у дежурного загорится лампочка и раздастся звонок. Так вы в банках устанавливаете такие же провода?

Кирилл улыбнулся и начат объяснять Марии Михайловне таким тоном, каким родители рассказывают своим любознательным детям об устройстве автомобиля или о том, как делают конфеты:

— Существует очень много систем охранных сигнализаций. Простейшие — с контактными датчиками, которые реагируют на то, что кто-то пытается, как вы сказали, унести картину или открыть дверь, не имея на это права. Похожи на них датчики разбития стекла; которые устанавливаются на окнах. Более сложные — так называемые инфракрасные завесы: вдоль окна или дверного проема проходят несколько невидимых лучей, и, когда кто-то их пересекает, срабатывает сигнализация. Такие же лучи могут быть пропущены по периметру большого участка, например, автомобильной стоянки или склада…

— Значит, если кто-то полезет через забор, его сразу заметят? — с интересом спросила старушка.

— Вот-вот, Мария Михайловна, вы уловили самую суть.

— Очень интересно! А если он как-нибудь сумеет.., перепрыгнуть, что ли, луч?

— Ну во-первых, этот луч невидимый, и он, злоумышленник, не будет знать, в каком месте надо перепрыгивать. И потом, есть более сложные системы. Например, объемные, то есть такие, которые реагируют на изменение объема помещения. Когда человек проникает в комнату, где, как говорил Остап Бендер, деньги лежат, «перепрыгнув», как вы сказали, луч инфракрасной завесы, — он своим телом меняет объем помещения, и сигнализация объемного типа срабатывает. А есть такие, что срабатывают на тепло человеческого тела… Но я утомил вас ненужными подробностями.