За закрытыми дверями - Энн Оливер

– Хочешь, чтобы все было чинно и благородно или жарко и неприлично? Жарко и неприлично, как в ночном клубе, – уточнила Джинн.

К гормонам добавился образ Джека. С голым торсом и лоснящейся на солнце бронзовой кожей он помогал копать клумбу под солнечные часы. Она вспомнила костюм Женщины-Кошки. Гормоны бушевали. Джек недосягаем. Хватит с нее унижений.

– Лучше чинно и благородно. Не думаю, что готова к чему-то жаркому и неприличному.

Но это не означает, что одеваться надо скромно. Увидев розовый топ с глубоким вырезом и пышную шифоновую юбку в тон, Клео остановилась перед витриной.

И уставилась на собственное отражение. Скука, скука, скука, скука. Топу, надетому на ней, не меньше четырех сезонов. Она вообще не вылезала из джинсов и мешковатой одежды. Когда на ней в последний раз было что-то женственное, что-то такое, от чего у Джека глаза бы на лоб полезли?

Клео пожала плечом. Не то чтобы ее волновало, что он думает. Лгунья. Правильнее сказать: хотела бы, чтобы он увидел, что теряет.

– Интересно, а у них есть эти вещи моего размера?

В квартире Джинн Клео переоделась. Джинн одернула воздушную многослойную юбку и отступила назад с улыбкой.

– Сногсшибательно с большой буквы «С». Уверена, что не хочешь пойти в какое-нибудь более людное место, всем показаться? По-моему, глупо есть морепродукты «У Ритци», когда можешь отправиться в ночной клуб с доброй старой Джинн. Все мужчины будут у твоих ног.

Клео медленно повернулась перед зеркалом, чтобы взглянуть на себя со спины.

– Мне не нужны мужчины у ног.

– Ладно, пусть не у ног.

– Ха-ха.

Клео чувствовала себя Золушкой, собирающейся на бал. Топ сидел как перчатка, открывая соблазнительную ложбинку между грудей и намекая на большее. Тонкая, украшенная блестками линия начиналась на единственной узкой бретельке, спускалась на топ и вилась по нему вокруг тела. Образ завершали розовые босоножки на шпильках, состоявшие из тоненьких ремешков, а под одеждой скрывались специально купленный бюстгальтер без бретелек подходящего цвета и ярко-розовые стринги. Последние были импульсивным приобретением. Многослойная шифоновая юбка, заканчивавшаяся чуть ниже колен, добавляла оригинальности.

По телу теплой волной разлилось удовольствие. Неплохо. Совсем неплохо. Она взглянула на свое лицо. И настроение сразу ухудшилось. Она не Золушка, а по-прежнему Клео Ханиуэлл. И что самое ужасное, Златовласка.

– Мне нужна фея-крестная с волшебными ножницами. – Она повернулась к Джинн. – Ты не подстрижешь меня?

– Конечно. Немного подравнять кончики не поме…

– Нет, подстриги коротко. Я серьезно. Совсем коротко. – Клео развела большой и указательный пальцы, показывая, сколько состричь. Но не стала говорить о фотографии, на которой к Джеку липла та девушка Лиана – с короткой стильной стрижкой.

Златовласке – Барби придется исчезнуть.

– Боже! – Джинн выпрямилась, удивившись. – Да я бы убила за твои волосы, а ты хочешь их отрезать! Хорошо подумала? А что скажет Джек? Он с ума сходит по твоим волосам!

Клео отвернулась к зеркалу и увидела бунт в своем взгляде.

– Я делаю это не для Джека.

– Конечно. К черту Джека. Он ведь идиот. Женщина имеет право поступать так, как ей хочется. Но это все равно радикальные перемены.

– А мне как раз этого и хочется. – Клео предвкушала перемены. Сняла новую одежду.

Джинн бросила ей старую рубашку:

– Ладно, начнем.

Несколько часов спустя Клео стояла перед собственным зеркалом и рассматривала новый образ с ужасом и радостным возбуждением.

Возвращаясь домой, она спрятала волосы под шляпой от солнца, но в этом не было необходимости, Джек дремал перед телевизором, пока Швеция и США сражались за кубок открытого чемпионата Австралии по теннису.

Боже! Клео поднесла руку к волосам. Точнее, к тому, что от них осталось. Джинн осветлила некоторые прядки, уложила их с помощью геля и теперь они напоминали легкие взъерошенные перышки.

Клео оценила результат. Короткая стрижка красиво подчеркивала глаза. Они словно стали светлее и ярче. И теперь наконец было видно маленькие блестящие сережки-гвоздики.

Все это было совершенно из ряда вон, так же как пирсинг или татуировки. Она громко рассмеялась. Интересно, что из этого будет следующим? И хотя она, скорее всего, ни на что не согласится, потому что это было сопряжено с болью, настроение все равно поднялось. Приятно сознавать, что она может все. Если захочет.

Сегодня она сделала что-то исключительно ради собственного удовольствия. И почувствовала приятный вкус свободы. Однозначно надо баловать себя чаще. Клео вытянула руку с вешалкой, на которой висела новая одежда, и снова рассмеялась. И начать надо прямо сегодня вечером.

Два часа спустя, посвежевшая после долгой ароматной ванны, с тщательно продуманным макияжем, она наблюдала за Джеком из угла гостиной. Лохматый, в мешковатых шортах и футболке с оторванными рукавами он лежал на полу, положив под голову подушку. Поверх длинных ступней, немного загораживавших экран, с пивом в руке смотрел новости.

Пока Клео наблюдала за ним, он свободной рукой задрал на груди футболку и лениво почесал бронзовую грудь.

Она сразу представила, как длинные пальцы плавно скользят по ее животу, и кровь тут же стала горячее. Клео вздохнула, чтобы успокоиться. Один раз. Другой.

– Джек, меня сегодня не будет. В холодильнике пара готовых замороженных ужинов, можешь разогреть себе в микроволновке.

– Гм. Ладно. – Он так и не оторвался от спортивных новостей.

– Не жди меня.

Он посмотрел на нее и будто окаменел, рука с пивом замерла на полпути ко рту.

«Подожди ровно столько, сколько нужно, чтобы он смог как следует разглядеть тебя, но не успел ни о чем спросить».

Клео буквально чувствовала, как по ней скользит его взгляд. От осветленных прядок до только что накрашенных ногтей на пальцах ног. И обратно. Джек удивленно изогнул бровь, глаза потемнели, вспыхнули. По коже Клео побежали мурашки.

– Твои волосы…

– Джинн отлично поработала, правда?

Рот открыт, дар речи утрачен. Впервые для Джека Девлина.

Придерживаясь своего плана, Клео посмотрела на часы:

– Ого! Уже так поздно! Мне пора.

– Подожди!

Но она уже прошла половину холла, цокая каблучками.

– Ты куда? Давай я тебя отвезу.

Оглянувшись через обнаженное плечо, Клео одарила Джека сияющей улыбкой:

– Спасибо, сама доберусь. Пока! – и закрыла за собой дверь.

Она не знала, бросится ли он ее догонять, зато не сомневалась в том, что он смотрит из окна ей вслед, шея просто горела. Это хорошо! Замечательно! Никогда еще удовлетворение не казалось таким сладким.