Рассвет - Вирджиния Эндрюс

– Трудно не обращать на них внимания, когда они ведут себя так нагло и отвратительно, – он отвел взгляд.

– Что они тебе сказали, Джимми? Это имеет отношение ко мне и Филипу, да?

Джимми молчал.

– Да, – наконец выдавил он.

– Они знали, что могут разозлить себя таким образом, Джимми.

«Это все из-за Клэр Сю Катлер, – подумала я, – из-за ее ревности». Я ее невзлюбила, как никого на свете.

– Они умышленно провоцировали тебя, Джимми.

– Я знаю, но… Я не могу удержаться от гнева, когда кто-нибудь говорит гадости о тебе, Дон, – признался брат, глядя на меня с такой болью, что у меня защемило сердце. – Я очень сожалею, если это рассердило тебя.

– Я не сержусь на тебя. Мне нравится, как ты заботишься обо мне, только я не хочу, чтобы ты из-за этого попадал в какие-либо неприятности.

– Ты тут не при чем, – тяжело вздохнул он, – это не твоя вина. Ладно, я отсижу свое отстранение и вернусь, попытаюсь снова, но я не думаю, что из этого что-то получится. Мы просто чужие в этой среде. По крайней мере, я.

– Уверена, что у тебя все получится, Джимми. Ты такой же умный и сильный, как любой из них.

– Я не имею в виду, что я не так хорош, как они. Просто я другого сорта. Уверен, что ты можешь заставить раскаяться самого дьявола.

Я засмеялась.

– Я так рада, что ты вернулся, Джимми. Это разбило бы сердце маме, если бы ты не вернулся, и папино тоже. И малышка Ферн плакала бы по тебе каждый день.

– А ты? – спросил он.

– Я уже плакала, – призналась я.

Он ничего не сказал, но спустя некоторое время взял мою руку и нежно сжал ее. Похоже, он уже давно хотел коснуться меня. Я откинула с его лба прядь волос и хотела поцеловать его в щеку, но не знала, как он отреагирует на это.

Мы лежали так близко, моя грудь коснулась его руки, но на этот раз он не отпрянул как от укола иголкой. Я почувствовала, что он дрожит.

– Тебе тепло, Джимми?

– Со мной все в порядке.

Но все же я обняла его и удержала, потирая его обнаженное плечо.

– Лучше бы и тебе забраться под одеяло и заснуть, Дон, – сказал он хриплым голосом.

– Ладно, Джимми. Все будет в порядке. Спокойной ночи, – прошептала я и рискнула поцеловать его в щеку.

Он не отстранился.

– Спокойной ночи, – пожелал он, и я легла на спину. Я долгое время глядела в потолок, поглощенная своими чувствами. Я закрыла глаза, но передо мной все еще были обнаженные плечи Джимми, я чувствовала его щеку на моих губах.

Глава 6

Вечер открытия

Утро началось с того, что папа стал кричать на Джимми. – Почему ты вообще уехал куда-то? – Ты сам всегда так делаешь, – парировал Джимми. Они уставились друг на друга, но когда вышла мама, она была так счастлива, что Джимми вернулся, и папа сразу замолчал.

– Я узнаю все школьные задания у твоих учителей, Джимми, а ты тем временем сможешь помочь маме с Ферн, – сказала я.

– Это как раз то, чего я больше всего хотел, быть нянькой при младенце, – простонал он.

– Сам виноват в этом, – буркнул папа. Джимми впал в угрюмое молчание. Я была рада, когда подошло время мне и папе отправиться в школу.

– Джимми сделает еще одну попытку, папа, – сообщила я ему, когда мы отъехали от дома. – Вчера ночью он обещал мне это.

– Хорошо, – кивнул папа. Он повернулся ко мне и как-то странно посмотрел. – Приятно, что ты так заботишься о своем брате.

– А разве в твоей семье не заботились друг о друге, папа?

– Ничего похожего на вас с Джимми. – Его глаза сузились и я поняла, что ему не хочется говорить об этом.

А я не могла и представить, как можно не заботиться о Джимми.

Могла ли я быть счастлива, если Джимми не был счастлив? Нет. Так много произошло с нами в «Эмерсон Пибоди» и так быстро, что у меня голова шла кругом. Я решила сосредоточиться на школьных занятиях и на музыке, а все плохое оставить позади. Джимми, действительно, тоже попытался заниматься усерднее. Когда он вернулся в школу, стал больше внимания уделять спорту, и даже делал успехи на уроках. Мне показалось, что все у нас еще может быть в порядке.

Однако время от времени, проходя коридорами, я замечала, что миссис Торнбелл наблюдает за мной. Джимми сказал, что у него такое чувство, словно она охотится за ним, он очень часто видел, как она следит за ним.

Я улыбалась и вежливо приветствовала ее, и она кивала мне в ответ, но, казалось, она выжидала чего-то, что подтвердило бы ее убеждение, что мы не соответствуем требованиям, которые «Эмерсон Пибоди» предъявляет своим учащимся.

Разумеется, Филип все еще был расстроен, что я не могу ходить на свидания с ним и что я не хочу делать это украдкой. Он продолжал уговаривать меня, чтобы я попросила папу или стала встречаться с ним тайно. В глубине души я надеялась, что все улучшится, когда наступит весна. Но зима длилась долго, полы в помещениях были холодными, небо серым, деревья и кустарники обнаженными. И вот наконец воздух начал прогреваться на деревьях начали набухать почки. Меня переполняло чувство обновления, надежды и счастья. Я вбирала силу и радость от всего, что расцветало вокруг меня. Яркий солнечные свет и яркие цвета скрашивали нашу жизнь. Папа больше не говорил о том, чтобы уйти со своей работы. Джимми ходил в школу, а я наконец занялась музыкой, о чем всегда мечтала.

Только непрекращающаяся болезнь мамы угнетала нас, но я думала, что с приходом весны, когда можно будет в солнечные дни выходить из дому и держать окна открытыми, чтобы был свежий воздух, она определенно пойдет на поправку. Весна приносит с собой надежду. Так всегда было со мной, и теперь более, чем когда-либо, я молилась, чтобы на нас снова снизошло чудо.

Однажды в яркий солнечный послеполуденный час, когда я закончила свой урок по фортепьяно, Филип ждал меня за дверями музыкальной студии. Сначала я не заметила его и почти столкнулась с ним, потому что шла, опустив глаза. Я вся еще была наполнена музыкой. Звуки продолжали звучать в голове. Когда я играла на фортепьяно, мои пальцы, казалось, мечтали сами по себе. И даже после урока я все еще ощущала, как они прикасаются к клавишам. Кончики пальцев хранили память от этого прикосновения, они хотели вновь бежать по клавиатуре и сплетать звуки в мелодии.

– Пенни за твои мысли, – услышала я и, подняв голову, увидела нежные, смеющиеся глаза Филипа. Он беззаботно прислонился к стене, скрестив руки на груди. Его золотые волосы были зачесаны назад и блестели. Они были немного влажные после душа, который он только что принял после бейсбольной тренировки. Филип был одним из ведущих питчеров школьной спортивной команды.

– Ой, привет, – я остановилась в удивлении.

– Надеюсь, ты думала обо мне, – сказал он.