Кровавые Ангелы: Омнибус - Джеймс Сваллоу

— Ты видишь, мой брат? Вот пламя нашего Лорда Прародителя! Посмотри в себя, смотри на него! Оно все еще горит в твоей груди! Я просто тебе об этом напомнил…

Молодой Десантник развернулся к остальным, в его руке блестел нож.

— Посмотрите на нас, братья! Мы спаслись от врага только для того чтоб они победили без единого выстрела? Наши друзья сегодня погибли только для того, чтоб мы могли упиваться отчаяньем?

— Нет! — В ответ заорали десятки мужчин, и Рафен был одним из них, они кричали не задумываясь. Что-то яркое и могущественное светилось в глазах брата, и он был воодушевлен этим. Каждое слово Аркио было кристально понятным, каждое предложение резонировало праведной энергией.

— Предатели думают, что мы сломаны, разбиты, побеждены! — Рычал он. — Именем Лемарта, я говорю — это не так! Я говорю, мы еще выпустим из них всю кровь, и они побегут!

Взгляд Рафена на секунду встретился взглядом со своим младшим братом. Аркио смотрел на него, выделив его лицо из всех собравшихся Кровавых Ангелов. В полумраке, острые черты лица Десантника и его золотистые локоны делали его похожим на одного из преисполненных чести воинов древности на портретах крепости-монастыря. На мгновение, странно выпав из реальности, Рафен воспринимал Аркио, как если бы он был Кровавым Ангелом времен Ереси, античным человеком из наиболее прославленных времен ордена; затем картинка пропала и Аркио снова заговорил.

— У Предателей нет чести встретить нас в открытом бою. Они зажимают и бьют нас числом, изнуряя нас. Несущие Слово не просто хотят нашей смерти… Они жаждут разрушить наши души так же, как и нашу плоть.

Его слова приветствовал согласный хор; но затем их всех перекричал другой голос.

— Твой пыл делает тебе честь, парень, — осторожно заметил Корис, — но риторика никогда не заменит оружие и клинки.

Сахиил вскинулся в набожном негодовании, но до того как он смог осудить Кориса за вмешательство, Аркио уважительно кивнул ветерану.

— Досточтимый брат-сержант конечно прав — но я могу предложить больше чем просто слова.

— Объяснись, — потребовал Рафен.

Он неподвижно смотрел на родственника, часть его восхищалась этой гранью своего брата, которую он прежде никогда не видел. Молодой десантник наклонился и потянул что-то замаскированное в длинной траве. Со стоном петель, открылся спрятанный люк техобслуживания.

— Если это понравится моим братьям, я осмелюсь предложить стратегию. Способ, благодаря которому мы сможем сражаться с врагом даже таким малым числом и все равно вырезать у них сердца.

Глава четвертая

Алактус покачал головой и прохладно улыбнулся.

— Ты настолько давно не был в настоящей битве, что твои мозги размягчились, щенок?

Он встал и подошел к Аркио, ритм его шагов предполагал, что он может ударить десантника.

— Пока ты игрался в игры с зеленокожими, остальные из нас сражались с настоящими врагами Империума! Ты позволил себе сказать так много и так смело о непроверенном плане таким легким тоном!

Аркио встал с земли и пропустил оскорбления мимо ушей.

— Я с уважением выслушаю твои мысли, брат.

Алактус был старше Аркио едва ли на пару десятилетий, и у него не было причин называть другого Десантника юнцом. Аркио проигнорировал этот факт и позволил ему говорить.

— Ты исторг пару слов святого писания и думаешь, это сможет изменить ход битвы? Тебе еще многому предстоит научиться.

Теперь напряжение в лагере было на грани, каждая недомолвка и неловкость среди выживших поднялась на поверхность.

— Тогда научи меня, Алактус, — мягко ответил Аркио, — ты сказал, что сомневаешься в моем мастерстве и моих товарищей с "Беллуса", но я знаю, что это не так. За твоей горячностью я вижу другую причину. Ты боишься, и ты развернул свой страх против меня, вместо врага.

Лицо Десантника окрасилось темно-красным от едва сдерживаемого гнева.

— Ты спрашиваешь меня, испытываю ли я страх? Как ты смеешь? — проревел он. Алактус ткнул пальцем в направлении космопорта, — тебя там не было, когда оружие этих нечестивых демонов обрушилось на наше братство! Я был в последних рядах отступавших, я стоял вместе с Корисом и смотрел, как колдовской огонь охватывал каждого Кровавого Ангела перед нами.

— Я тоже, — из тени сказал Корвус, — я видел. Благородство было выдрано Хаосом из этих людей, доведя их до состояния кровожадных зверей. Они колдовством наслали "Красную жажду" на каждого из них.

Фантом их генетического проклятия Ордена погрузил собравшихся в угрюмое молчание. Злость спала с лица Алактуса и оно стало пепельным.

— Я боюсь, Аркио. Хотя мы сталкиваемся с тьмой до самой смерти, нет Кровавого Ангела, который не боится зверя внутри. Любой, кто скажет, что это не так, врет сам себе. Вот что нас делает сынами Сангвиния. Наша сила… Наше проклятье.

Он покачал головой.

— То, что эти Предатели могут использовать это против нас, пугает до мозга костей.

Корвус согласно кивнул.

— Милостью Императоры мы выжили этим днем, но увидеть такое зрелище и все еще остаться в живых…

Он вздрогнул. Голос Сахиила был низким рыком.

— Этот болезненный лепет распространяется как вирус! Ваши братья умерли за Трон! Вы должны быть горды присоединиться к ним!

— Нет, жрец, — вклинился Аркио, спокойная смиренность усилила его приглушенные слова. Он склонил голову. В его глазах была боль.

— Прости мне мое не согласие, но нет позора в том, что было здесь сказано. Кем бы мы были, если бы могли спокойно смотреть, как наши родичи умирают и ничего не чувствовать? Разве мы бездумные машины убийства в одеждах из плоти?

Он поднял глаза и Рафен почувствовал физический шок, когда их взгляды встретились. По лицу Аркио бежали слезы.

— Я оплакиваю своих братьев.

Аркио взял руку Алактуса и твердо сжал ее.

— Я оплакиваю их и я знаю твой страх, брат — но если это так, то ты так же хорошо знаешь мою ярость, мое желание наказать тех, кто согрешил против нас!

Выражение лица Алактуса изменилось.

— Я знаю, — согласился он, — я знаю это своим сердцем и кровью.

Аркио взглянул на Сангвинарного жреца и к удивлению Рафена, Сахиил тоже кивнул соглашаясь.

— Мы Кровавые Ангелы, — сказал Аркио, его голос хрипел от эмоций. — И у нас есть изъян, но как сказал Аргастес в "багряной литании", но из-за этого мы не слабы!

— Эта черная ярость делает нас сильнее, — сказал Сахиил, цитирую отрывок по памяти, — потому что мы должны противостоять ее искушению каждый день нашей жизни…

— Или будем навечно потеряны, — завершил Корис, — Аркио прав. У нас нет выбора, кроме как драться.

Рафен почувствовал как эти слова нашли отклик в его груди. Вновь вспыхнувшее ощущение цели расцвело среди мужчин и внезапно раны и лишения битвы показались не важными. Желание в них уже существовало само по себе, осознал он, и слова его брата были всего лишь искрой, чтоб разжечь его. Рафен тихо заговорил с братом.

— Ты полон сюрпризов, братишка.

Аркио сдержанно улыбнулся.

— Нет, Рафен. Я такой же, как и ты, космодесантник и слуга Императора и Лорда Сангвиния. Не более того.

— И как мы теперь будем служить им? Ты говорил о стратегии…

Молодой Кровавый Ангел наклонился.

— Смотрите сюда, братья.

Он жестом указал на открытый люк в земле.

— Во время битвы меня отрезало артобстрелом. Заряд мортиры взорвался у моих ног, и я отлетел на решетку на поверхности взлетного поля.

— Дренажный канал, — сказал Туркио, — их множество на протяжении всего космопорта.

— Верно. Сезон дождей на Кибеле сильный, не так ли? И вода собирается здесь в дренажные резервуары.

Корис приглушенно хрюкнул от смеха.

— Проклятье, этот храбрый молодой щенок нашел нам дорогу обратно в порт. Сливные каналы выведут нас точно под Несущих Слово.

Сахиил изучал открытый люк.

— Умно придумано, Аркио. Но только что мы будем делать с этим? Если мы появимся посреди предательского отребья, это будет не лучше чем, если бы мы остались на баррикаде.

Он тяжело взглянул на Кориса.

— И как я уже говорил, это будет гарантированная смерть.

— Точно, — отметил Аркио, — вот почему мы пошлем только нескольких. Брат-сержант Корис поправит меня, если я ошибаюсь, но я полагаю, что достаточно одного человека, чтоб управлять батареями защиты порта, да?

— Противокорабельными пушками? — Корис кивнул и посмотрел на выжившего Технодесантника из своей роты, — Если возьмете туда Люцио, это будет выполнено. Технодесантник ударил по символу шестеренки с черепом на грудной пластине в знак согласия.

— Я приложу к этому руку. Это будет просто.

— Но как только у вас будут пушки, что дальше? — спросил Сахиил, — Они не могут опуститься настолько низко, чтоб ударить по Несущим Слово.